- спросил он. - Граната? Или в драке?
- На службе, - неохотно ответил Дегтярь.
- В армии?
- В милиции.
- Так ты служишь?
- Два года назад ушел.
- Из-за пальца?
- Так какое у вас дело?
- Дело? - опять нахмурился Рыков. - А-а, дело!.. Выпить не хочешь?
- На работе не пью.
У него точно было лицо кинорежиссера. Очень породистого кинорежиссера. Нервного, злого, самоуверенного, явно считающего, что он снял лучший из всех фильмов, существующих на земле, и не понимающего, почему это видит только он один и никто больше.
- А у меня трубы горят, - наполняя стакан прозрачным джином, пояснил Рыков. - Утром Барташевский приперся с этими вонючими бумажками, потом жена, теперь ты... Опохмелиться некогда...
Хвойный дух джина пропитал тело до последней косточки, залил голову чем-то свежим и приятным, вроде бы тоже похожим на запах сосновой рощи, и Рыков с непривычной для себя легкостью рассказал о том, что знал. Почти без запинки.
- Мне необходимы все имеющиеся у вас по делу документы, - выслушав его, произнес Дегтярь. - Абсолютно все: кредитные карточки, копии банковских счетов, документы из банка, о которых вы только что говорили...
- Барташевский унес их в офис.
- А кто это? - приподнял левую бровь Дегтярь.
- Мой коммерческий директор. Правая рука. Мозги и мысли. Его тоже облапошили. Только не на двести тыщ с копейками, а на двадцать с копейками. Ты не поверишь, он даже плакал от этого...
- А он до этого что, никогда не плакал?
- Никогда.
- Где я могу с ним встретиться?
- Вот это, братан, не надо! - припечатал пузатый стакан донышком к лакированной плахе стола Рыков. - У меня, понимаешь, такое условие: о том, что ты работаешь на меня, знаю только я. И больше никто в моей конторе! Ни-икто! Даже Барташевский!
- Но документы-то я получу? - не выразив ни грамма удивления, поинтересовался Дегтярь.
- Получишь! Все! Все, что есть! Кредитки бери хоть сейчас!
Выдвинув ящик из письменного стола, он выскреб оттуда пачку карточек и протянул ее гостю. Самая яркая из них, с золотым отливом, выскользнула, ударилась об угол стола и упала на носок туфли Дегтяря. Он нервно отдернул ногу, и обесцененный, просто красивый кусочек бумаги, отлетел к алым тапкам Рыкова. Карточка не хотела уходить от хозяина.
Толстыми пальцами Рыков сгреб ее с паласа, положил вместе со стопкой других на угол стола и кивнул:
- Бери. Этим дерьмом даже не подотрешься. Колются.
Ловким движением Дегтярь вынул из внутреннего кармана пиджака черный пакетик, ребром ладони ссыпал в него кредитки и, не поднимая глаз, сказал о главном:
- Вам необходимо подписать с нами договор. На оплату услуг.
Рыков выпрямился в кресле, настороженно прислушавшись. Нет, домофон не стонал "Дай-дай-дай". А в башке было такое чувство, что слова все равно прозвучали.
- Много платить-то? - плотно сжал губы Рыков.
- В строгом соответствии с действующими расценками. Вы не волнуйтесь. Расценки средние. У нас не самая элитная фирма. Хотя по раскрываемости мы уже давно даем фору самым элитным фирмам. Просто у нас не принято хвастаться достижениями. Найти преступника - это наша работа.
- Средние, говоришь...
- Безусловно. Договор я привезу. Куда удобнее?
- Ну не в офис же!
- Я помню, конфиденциальность, - величественно выговорил мудреное слово Дегтярь.
- Короче, звони мне вечером. Телефон знаешь?
- Естественно.
- Откуда? - удивился Рыков. - Его ни в одном справочнике нет. Даже в этом... что на диске для компьютера...
- Это наша работа, - ушел от прямого ответа Дегтярь. - Я же говорил, у нас высокая раскрываемость. Милиционеров и прокуратуру за такой процент уже бы всех увешали орденами и премиями. Правда, смешными премиями...
- Договор - это ясно, - подобрал к себе ноги Рыков. - А тебе лично что я буду должен, если все получится о'кей?
- Это уж как совесть вам подскажет, - напрягся Дегтярь.
Он, как встал, когда забирал карточки, так и стоял, по-купечески сцепив пальцы у живота. Хотя купеческого живота у него вовсе не было. Его фигуре позавидовал бы гимнаст.
Глядя на него снизу вверх, Рыков тоже попытался втянуть живот, но сердце недовольно екнуло и заставило прекратить попытку.
- Двести штук... Двести штук, - пропел он. - Если найдешь все, отвалю... отвалю пару тыщ...
- Обычно с такой суммы дают десять, - не моргнув глазом, сообщил Дегтярь. - Тем более, что там не ровно двести тысяч долларов, а почти триста. По совокупности...
- А что, кого-то уже так круто обчищали?
- Кредитки - один из самых распространенных видов хищения денежных средств.
- Десять... Десять... А если пять?
- Я уже говорил, как вам совесть подскажет.
Рыков вслушался в себя. Совесть молчала. Совесть не хотела отдавать ни копейки. Ей было даже жалко бесполезных кредитных карточек, перекочевавших в карман гостя.
- Ладно, - решил он за совесть. - Семь тыщ отдам. И больше ни копья не проси! У меня наличных в заначке кот наплакал.
- Желательно пару тыщ авансом, - убрав руки с живота, по-солдатски прижал Дегтярь кулаки к бедрам. - Можно в рублях по курсу.
- Пару, говоришь?
Чувствовалось, что Рыков потерял нить разговора.
- Ровно две тысячи. Для стимула, так сказать.
В лице Дегтяря появилось что-то лакейское. Рыкову показалось, что если он даст ему эти деньги прямо сейчас, то сыщик упадет на палас и начнет целовать его тапки. Он посмотрел на палас у ног. Он был красивым, но пыльным. Тапки - тоже. И Рыкову стало почему-то жаль сыщика.
- Ладно. Две тыщи задатка дам. Последний, можно сказать, резерв. От жены прячу. Она такая крыса!
Массивная дубовая дверь в кабинет распахнулась с таким громким звуком, будто по ней врезали кувалдой. На пороге стояла Лялечка в распахнутом зеленом халатике. Ее красивое молодое лицо пылало адским огнем. Казалось, что если сейчас ей захочется, она начнет взглядом сдвигать и валить мебель.
- Ты что, гад, сказал? - негромко спросила она.
Сухим, безразличным взглядом Дегтярь провел от ее лица до ступней с алыми каплями педикюра и еле сдержал внутри себя дрожь от вида обнаженного бронзового тела, обрамленного зелеными полами халатика. Он никогда не думал, что коричневое и зеленое так хорошо сочетаются.
- Ты что, падла, сказал? - раскинув руки, уперлась она ладонями о дверную коробку.
Зеленое исчезло. Осталось только коричневое. Такую осиную талию Дегтярь не видел ни разу в жизни. Даже в порнофильмах, которые он до одури крутил по вечерам после того, как от него ушла жена к такому же, как этот рыжемордый, нуворишу. Ему до боли в груди захотелось коснуться хозяйки дома ладонью и медленно, по-черепашьи медленно провести по коже к упругой сочной груди со смешным ребячьим соском.
- Ты чего?! - вскочил Рыков. - Ты это... того... Застебнись... Ты это...
- Это кто крыса?! Я - крыса?! Всяким проходимцам ни за что ни про что отваливаешь по две тысячи долларов, а родной жене жалко полторы тыщи отдать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
- На службе, - неохотно ответил Дегтярь.
- В армии?
- В милиции.
- Так ты служишь?
- Два года назад ушел.
- Из-за пальца?
- Так какое у вас дело?
- Дело? - опять нахмурился Рыков. - А-а, дело!.. Выпить не хочешь?
- На работе не пью.
У него точно было лицо кинорежиссера. Очень породистого кинорежиссера. Нервного, злого, самоуверенного, явно считающего, что он снял лучший из всех фильмов, существующих на земле, и не понимающего, почему это видит только он один и никто больше.
- А у меня трубы горят, - наполняя стакан прозрачным джином, пояснил Рыков. - Утром Барташевский приперся с этими вонючими бумажками, потом жена, теперь ты... Опохмелиться некогда...
Хвойный дух джина пропитал тело до последней косточки, залил голову чем-то свежим и приятным, вроде бы тоже похожим на запах сосновой рощи, и Рыков с непривычной для себя легкостью рассказал о том, что знал. Почти без запинки.
- Мне необходимы все имеющиеся у вас по делу документы, - выслушав его, произнес Дегтярь. - Абсолютно все: кредитные карточки, копии банковских счетов, документы из банка, о которых вы только что говорили...
- Барташевский унес их в офис.
- А кто это? - приподнял левую бровь Дегтярь.
- Мой коммерческий директор. Правая рука. Мозги и мысли. Его тоже облапошили. Только не на двести тыщ с копейками, а на двадцать с копейками. Ты не поверишь, он даже плакал от этого...
- А он до этого что, никогда не плакал?
- Никогда.
- Где я могу с ним встретиться?
- Вот это, братан, не надо! - припечатал пузатый стакан донышком к лакированной плахе стола Рыков. - У меня, понимаешь, такое условие: о том, что ты работаешь на меня, знаю только я. И больше никто в моей конторе! Ни-икто! Даже Барташевский!
- Но документы-то я получу? - не выразив ни грамма удивления, поинтересовался Дегтярь.
- Получишь! Все! Все, что есть! Кредитки бери хоть сейчас!
Выдвинув ящик из письменного стола, он выскреб оттуда пачку карточек и протянул ее гостю. Самая яркая из них, с золотым отливом, выскользнула, ударилась об угол стола и упала на носок туфли Дегтяря. Он нервно отдернул ногу, и обесцененный, просто красивый кусочек бумаги, отлетел к алым тапкам Рыкова. Карточка не хотела уходить от хозяина.
Толстыми пальцами Рыков сгреб ее с паласа, положил вместе со стопкой других на угол стола и кивнул:
- Бери. Этим дерьмом даже не подотрешься. Колются.
Ловким движением Дегтярь вынул из внутреннего кармана пиджака черный пакетик, ребром ладони ссыпал в него кредитки и, не поднимая глаз, сказал о главном:
- Вам необходимо подписать с нами договор. На оплату услуг.
Рыков выпрямился в кресле, настороженно прислушавшись. Нет, домофон не стонал "Дай-дай-дай". А в башке было такое чувство, что слова все равно прозвучали.
- Много платить-то? - плотно сжал губы Рыков.
- В строгом соответствии с действующими расценками. Вы не волнуйтесь. Расценки средние. У нас не самая элитная фирма. Хотя по раскрываемости мы уже давно даем фору самым элитным фирмам. Просто у нас не принято хвастаться достижениями. Найти преступника - это наша работа.
- Средние, говоришь...
- Безусловно. Договор я привезу. Куда удобнее?
- Ну не в офис же!
- Я помню, конфиденциальность, - величественно выговорил мудреное слово Дегтярь.
- Короче, звони мне вечером. Телефон знаешь?
- Естественно.
- Откуда? - удивился Рыков. - Его ни в одном справочнике нет. Даже в этом... что на диске для компьютера...
- Это наша работа, - ушел от прямого ответа Дегтярь. - Я же говорил, у нас высокая раскрываемость. Милиционеров и прокуратуру за такой процент уже бы всех увешали орденами и премиями. Правда, смешными премиями...
- Договор - это ясно, - подобрал к себе ноги Рыков. - А тебе лично что я буду должен, если все получится о'кей?
- Это уж как совесть вам подскажет, - напрягся Дегтярь.
Он, как встал, когда забирал карточки, так и стоял, по-купечески сцепив пальцы у живота. Хотя купеческого живота у него вовсе не было. Его фигуре позавидовал бы гимнаст.
Глядя на него снизу вверх, Рыков тоже попытался втянуть живот, но сердце недовольно екнуло и заставило прекратить попытку.
- Двести штук... Двести штук, - пропел он. - Если найдешь все, отвалю... отвалю пару тыщ...
- Обычно с такой суммы дают десять, - не моргнув глазом, сообщил Дегтярь. - Тем более, что там не ровно двести тысяч долларов, а почти триста. По совокупности...
- А что, кого-то уже так круто обчищали?
- Кредитки - один из самых распространенных видов хищения денежных средств.
- Десять... Десять... А если пять?
- Я уже говорил, как вам совесть подскажет.
Рыков вслушался в себя. Совесть молчала. Совесть не хотела отдавать ни копейки. Ей было даже жалко бесполезных кредитных карточек, перекочевавших в карман гостя.
- Ладно, - решил он за совесть. - Семь тыщ отдам. И больше ни копья не проси! У меня наличных в заначке кот наплакал.
- Желательно пару тыщ авансом, - убрав руки с живота, по-солдатски прижал Дегтярь кулаки к бедрам. - Можно в рублях по курсу.
- Пару, говоришь?
Чувствовалось, что Рыков потерял нить разговора.
- Ровно две тысячи. Для стимула, так сказать.
В лице Дегтяря появилось что-то лакейское. Рыкову показалось, что если он даст ему эти деньги прямо сейчас, то сыщик упадет на палас и начнет целовать его тапки. Он посмотрел на палас у ног. Он был красивым, но пыльным. Тапки - тоже. И Рыкову стало почему-то жаль сыщика.
- Ладно. Две тыщи задатка дам. Последний, можно сказать, резерв. От жены прячу. Она такая крыса!
Массивная дубовая дверь в кабинет распахнулась с таким громким звуком, будто по ней врезали кувалдой. На пороге стояла Лялечка в распахнутом зеленом халатике. Ее красивое молодое лицо пылало адским огнем. Казалось, что если сейчас ей захочется, она начнет взглядом сдвигать и валить мебель.
- Ты что, гад, сказал? - негромко спросила она.
Сухим, безразличным взглядом Дегтярь провел от ее лица до ступней с алыми каплями педикюра и еле сдержал внутри себя дрожь от вида обнаженного бронзового тела, обрамленного зелеными полами халатика. Он никогда не думал, что коричневое и зеленое так хорошо сочетаются.
- Ты что, падла, сказал? - раскинув руки, уперлась она ладонями о дверную коробку.
Зеленое исчезло. Осталось только коричневое. Такую осиную талию Дегтярь не видел ни разу в жизни. Даже в порнофильмах, которые он до одури крутил по вечерам после того, как от него ушла жена к такому же, как этот рыжемордый, нуворишу. Ему до боли в груди захотелось коснуться хозяйки дома ладонью и медленно, по-черепашьи медленно провести по коже к упругой сочной груди со смешным ребячьим соском.
- Ты чего?! - вскочил Рыков. - Ты это... того... Застебнись... Ты это...
- Это кто крыса?! Я - крыса?! Всяким проходимцам ни за что ни про что отваливаешь по две тысячи долларов, а родной жене жалко полторы тыщи отдать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116