.. Домов так э-э... на восемьдесят...
- Ого! - за всех удивилась Жанетка.
- Тот номер... ну, что надо, он как бы с левого краю поселка. У него и с фасада, и с тыла - улицы. Дом хороший, хотя там есть и получше... Вот... Я, как и говорили, - испуганно посмотрел он на мрачного Жору Прокудина, во все дворы подряд стучался... ну, и где открывали, спрашивал, не требуется ли чего по хозяйству сделать... В том дворе... ну, нужном для нас, калитку открыл пенсионного возраста мужчина... Такой, знаете, по внешнему виду из отставников: ровная причесочка, выправка, грудь колесом...
- Дед, что ли? - только сейчас понял Топор.
- Да... Седой такой мужчина. Очень благородное лицо... Лет... ну, лет ему примерно шестьдесят пять... Да, где-то шестьдесят пять, не больше... На мой вопрос он ответил так же, как и большинство других жителей поселка: "Не нуждаюсь..." В работе, в смысле...
- Ну, понятно, - нервно дернул головой Жора Прокудин. - Что - двор?
- Я успел его осмотреть... Мужчина-то на голову пониже меня. Я рассмотрел... Дом, два сарая...
- Два? - почему-то удивился Топор.
- Да-да, именно два...
- Во дела!
Мешки с деньгами в придуманной Топором картинке вылетали из одного-единственного сарая. Второго на этой картинке не было. И это отличие реального пейзажа от придуманного как-то враз ударило по мешкам. Они испарились, И Топор испуганно заерзал по стулу, будто это пропали настоящие деньги и пропали именно из-за него.
- Вот... Два сарая, - сбился Бенедиктинов. - Точно - два... Справа будка, но собаку я не увидел.
- А цепь была? - тихо спросил Жора Прокудин.
- Кажется, была...
- Когда кажется, креститься надо! - осадил поэта Топор.
- На фасаде дома - три окна. Два внизу и одно, видимо, мансардное... Так вот... Когда я разговаривал с мужчиной в верхнем из них, то есть мансардном, появилась фигура... Мужская... Судя по тому , что голова у фигуры была вровень с верхним срезом окна, рост у человека довольно большой...
- Лица не разглядел? - выставляя рюмки на столе паровозиком, друг за дружкой, спросил Жора Прокудин.
- Далеко... Нет, не разглядел... Но вроде крупное...
- Еще что-нибудь во дворе есть?
- Качелька детская... Такая, знаете, туда-сюда...
- А зачем деду качелька? - возмутился Топор.
- Не перебивай! - приказал Жора Прокудин. - Что еще?
- Ну, деревья во дворе... Разные... Яблони там, калина, рябина...
- А это не одно и то же? - удивился Топор.
- Я сказал, не перебивай! - врезал кулаком по столу Жора.
Рюмочный паровозик подпрыгнул и развалился. Одна рюмка осталась стоять. Две других раскатились в разные углы стола. Одна добралась до бутылки и звонко чокнулась с ней.
Стало до тошноты тихо. Топор сидел красным, как помидор, Прокудин еще краснее, лицо Бенедиктинова из бледного медленно превращалось в бумажное.
- Извините, - еле слышно сказал он. - Можно я схему на листочке нарисую?
- У тебя есть бумага? - отрывисто спросил Жора Прокудин временную хозяйку квартиры.
- Где-то есть, - сделала она удивленное лицо.
- Дай поэту... И ручку тоже... И это... чтоб схему в точном соответствии с размерами. Короче, чтоб масштаб был соблюден. И это... отдельно - схему поселка и как ты к нему добирался... Врубился?
- Однозначно! - ответил за поэта Топор.
Его лицо уже приобрело привычный оттенок. Ну, может, было лишь чуть-чуть пунцовее, чем обычно. Все-таки они пили не минеральную воду.
Пытаясь на ходу пригладить напомаженные под бомжа волосенки на голове, Бенедиктинов поплелся вслед за Жанеткой в гостиную, а Жора Прокудин вернул обе упавшие рюмки в исходное, наполнил их до выгнутой пленки водкой и предложил Топору:
- Еще по этой выпьем - и все.
- И все?
- Ночью на дело идти. До этого еще выспаться нужно. В здоровом теле здоровый нюх. Усек?
- Однозначно, - чокнулся Топор, расплескав треть своей рюмки. - Поэта берем?
- А кто ж еще дорогу покажет!
- Да мы их там, коз-злов! - занес он над столом кулак бывшего боксера.
- Рожа в окне и будка мне не нравятся, - грустными словами остановил разбег кулака в воздухе Жора Прокудин. - Оч-чень не нравятся. А действовать надо быстро. Пока наши пленники не сбежали...
- Да ты что! Я их намертво прикрутил к рельсе в том сарае!
- А если орать начнут?
- Слабо им... Я сарай сам подобрал. Там заброшенная шахта. Ни один пес не забегает...
- Нет, все равно надо сегодня брать кассу, - вздохнул Жора Прокудин. Не верю я в рельсы.
- А чего им дергаться! Хлеба и воды мы им оставили. Жирным банкирам полезно на диете посидеть!
- Ты даже такое слово знаешь? - удивился Прокудин услышанной "диете", и тут же они оба повернулись на зазвонивший телефон.
Он был едко-лимонного цвета. Телефоны такого цвета не могут сообщать хорошие новости.
- Жане-ет, - позвал Жора. - Кто это?
- Откуда я знаю! - вернулась она на кухню. - Могут квартирной хозяйке звонить. Так часто бывало... Алкаш какой-нибудь... Или ошиблись...
А телефон звонил и звонил, словно ему было все равно, на третьем гудке снимут трубку или на сорок пятом.
- Так не ошибаются, - помрачнел Прокудин.
- А ты сними и скажи чего-нибудь измененным голосом, - предложил Топор. Ты ж умеешь.
- Ну ладно!
Оторвав трубку от лежбища и тем самым вернув тишину в квартиру, Жора Прокудин поднес ее к уху и голосом осипшего мужика спросил:
- Кха- а.. Кха... Але?
- Здравствуй, Жаиризиньо, - уверенно ответила трубка. - С приездом...
Переврать его имя в кличку-фамилию знаменитого бразильского футболиста времен Пеле мог только один человек на огромном земном шаре.
- Здра... равствуй, Босс, - уже своим голосом ответил Прокудин и остановил тем самым в воздухе кусок вареной колбасы.
Он висел над столом в пальцах Топора и не хотел никуда двигаться. Ни в его рот, ни обратно на стол.
- Как съездил на похороны? - безразлично спросил Босс.
- Но... нормально.
- Сколько бабке-то было?
Жора Прокудин сразу вспотел. Всех усилий его молодого организма не хватило на то, чтобы вспомнить, что же он говорил Боссу о своей мифической бабуле. В голове барахтались названия деревень. То ли Сидоровка, то ли Петровка.
- Восемьдесят... шесть, - остановился на такой цифре Жора.
- У тебя хорошая наследственность. Долго проживешь.
- Если менты дадут...
Босс заразительно громко рассмеялся. Он всегда это умел делать. Жора представил его белые изысканные зубы, розовую кожу лица и ему захотелось положить трубку. Но это было бы похоже на вызов.
- А почему не звонил? - очистив горло смехом, спросил Босс.
- Там такая глушь... Можно сказать, Африка...
- Ну да, Кузбасс.
- Алтай, - с удовольствием произнес Жора.
Хорошо хоть это не забылось. А вот село все равно не вспомнилось. То ли Сергеевка, то ли Софроновка...
- И это... у меня к тому же "мобилу" украли, - с облегчением сказал правду Прокудин. - Вместе со всеми вещами. В поезде.
- Ты же говорил, что летишь самолетом!
- До Барнаула - да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
- Ого! - за всех удивилась Жанетка.
- Тот номер... ну, что надо, он как бы с левого краю поселка. У него и с фасада, и с тыла - улицы. Дом хороший, хотя там есть и получше... Вот... Я, как и говорили, - испуганно посмотрел он на мрачного Жору Прокудина, во все дворы подряд стучался... ну, и где открывали, спрашивал, не требуется ли чего по хозяйству сделать... В том дворе... ну, нужном для нас, калитку открыл пенсионного возраста мужчина... Такой, знаете, по внешнему виду из отставников: ровная причесочка, выправка, грудь колесом...
- Дед, что ли? - только сейчас понял Топор.
- Да... Седой такой мужчина. Очень благородное лицо... Лет... ну, лет ему примерно шестьдесят пять... Да, где-то шестьдесят пять, не больше... На мой вопрос он ответил так же, как и большинство других жителей поселка: "Не нуждаюсь..." В работе, в смысле...
- Ну, понятно, - нервно дернул головой Жора Прокудин. - Что - двор?
- Я успел его осмотреть... Мужчина-то на голову пониже меня. Я рассмотрел... Дом, два сарая...
- Два? - почему-то удивился Топор.
- Да-да, именно два...
- Во дела!
Мешки с деньгами в придуманной Топором картинке вылетали из одного-единственного сарая. Второго на этой картинке не было. И это отличие реального пейзажа от придуманного как-то враз ударило по мешкам. Они испарились, И Топор испуганно заерзал по стулу, будто это пропали настоящие деньги и пропали именно из-за него.
- Вот... Два сарая, - сбился Бенедиктинов. - Точно - два... Справа будка, но собаку я не увидел.
- А цепь была? - тихо спросил Жора Прокудин.
- Кажется, была...
- Когда кажется, креститься надо! - осадил поэта Топор.
- На фасаде дома - три окна. Два внизу и одно, видимо, мансардное... Так вот... Когда я разговаривал с мужчиной в верхнем из них, то есть мансардном, появилась фигура... Мужская... Судя по тому , что голова у фигуры была вровень с верхним срезом окна, рост у человека довольно большой...
- Лица не разглядел? - выставляя рюмки на столе паровозиком, друг за дружкой, спросил Жора Прокудин.
- Далеко... Нет, не разглядел... Но вроде крупное...
- Еще что-нибудь во дворе есть?
- Качелька детская... Такая, знаете, туда-сюда...
- А зачем деду качелька? - возмутился Топор.
- Не перебивай! - приказал Жора Прокудин. - Что еще?
- Ну, деревья во дворе... Разные... Яблони там, калина, рябина...
- А это не одно и то же? - удивился Топор.
- Я сказал, не перебивай! - врезал кулаком по столу Жора.
Рюмочный паровозик подпрыгнул и развалился. Одна рюмка осталась стоять. Две других раскатились в разные углы стола. Одна добралась до бутылки и звонко чокнулась с ней.
Стало до тошноты тихо. Топор сидел красным, как помидор, Прокудин еще краснее, лицо Бенедиктинова из бледного медленно превращалось в бумажное.
- Извините, - еле слышно сказал он. - Можно я схему на листочке нарисую?
- У тебя есть бумага? - отрывисто спросил Жора Прокудин временную хозяйку квартиры.
- Где-то есть, - сделала она удивленное лицо.
- Дай поэту... И ручку тоже... И это... чтоб схему в точном соответствии с размерами. Короче, чтоб масштаб был соблюден. И это... отдельно - схему поселка и как ты к нему добирался... Врубился?
- Однозначно! - ответил за поэта Топор.
Его лицо уже приобрело привычный оттенок. Ну, может, было лишь чуть-чуть пунцовее, чем обычно. Все-таки они пили не минеральную воду.
Пытаясь на ходу пригладить напомаженные под бомжа волосенки на голове, Бенедиктинов поплелся вслед за Жанеткой в гостиную, а Жора Прокудин вернул обе упавшие рюмки в исходное, наполнил их до выгнутой пленки водкой и предложил Топору:
- Еще по этой выпьем - и все.
- И все?
- Ночью на дело идти. До этого еще выспаться нужно. В здоровом теле здоровый нюх. Усек?
- Однозначно, - чокнулся Топор, расплескав треть своей рюмки. - Поэта берем?
- А кто ж еще дорогу покажет!
- Да мы их там, коз-злов! - занес он над столом кулак бывшего боксера.
- Рожа в окне и будка мне не нравятся, - грустными словами остановил разбег кулака в воздухе Жора Прокудин. - Оч-чень не нравятся. А действовать надо быстро. Пока наши пленники не сбежали...
- Да ты что! Я их намертво прикрутил к рельсе в том сарае!
- А если орать начнут?
- Слабо им... Я сарай сам подобрал. Там заброшенная шахта. Ни один пес не забегает...
- Нет, все равно надо сегодня брать кассу, - вздохнул Жора Прокудин. Не верю я в рельсы.
- А чего им дергаться! Хлеба и воды мы им оставили. Жирным банкирам полезно на диете посидеть!
- Ты даже такое слово знаешь? - удивился Прокудин услышанной "диете", и тут же они оба повернулись на зазвонивший телефон.
Он был едко-лимонного цвета. Телефоны такого цвета не могут сообщать хорошие новости.
- Жане-ет, - позвал Жора. - Кто это?
- Откуда я знаю! - вернулась она на кухню. - Могут квартирной хозяйке звонить. Так часто бывало... Алкаш какой-нибудь... Или ошиблись...
А телефон звонил и звонил, словно ему было все равно, на третьем гудке снимут трубку или на сорок пятом.
- Так не ошибаются, - помрачнел Прокудин.
- А ты сними и скажи чего-нибудь измененным голосом, - предложил Топор. Ты ж умеешь.
- Ну ладно!
Оторвав трубку от лежбища и тем самым вернув тишину в квартиру, Жора Прокудин поднес ее к уху и голосом осипшего мужика спросил:
- Кха- а.. Кха... Але?
- Здравствуй, Жаиризиньо, - уверенно ответила трубка. - С приездом...
Переврать его имя в кличку-фамилию знаменитого бразильского футболиста времен Пеле мог только один человек на огромном земном шаре.
- Здра... равствуй, Босс, - уже своим голосом ответил Прокудин и остановил тем самым в воздухе кусок вареной колбасы.
Он висел над столом в пальцах Топора и не хотел никуда двигаться. Ни в его рот, ни обратно на стол.
- Как съездил на похороны? - безразлично спросил Босс.
- Но... нормально.
- Сколько бабке-то было?
Жора Прокудин сразу вспотел. Всех усилий его молодого организма не хватило на то, чтобы вспомнить, что же он говорил Боссу о своей мифической бабуле. В голове барахтались названия деревень. То ли Сидоровка, то ли Петровка.
- Восемьдесят... шесть, - остановился на такой цифре Жора.
- У тебя хорошая наследственность. Долго проживешь.
- Если менты дадут...
Босс заразительно громко рассмеялся. Он всегда это умел делать. Жора представил его белые изысканные зубы, розовую кожу лица и ему захотелось положить трубку. Но это было бы похоже на вызов.
- А почему не звонил? - очистив горло смехом, спросил Босс.
- Там такая глушь... Можно сказать, Африка...
- Ну да, Кузбасс.
- Алтай, - с удовольствием произнес Жора.
Хорошо хоть это не забылось. А вот село все равно не вспомнилось. То ли Сергеевка, то ли Софроновка...
- И это... у меня к тому же "мобилу" украли, - с облегчением сказал правду Прокудин. - Вместе со всеми вещами. В поезде.
- Ты же говорил, что летишь самолетом!
- До Барнаула - да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116