Далее идет наведение комфорта. Там и тут — ручной труд: еще не придумали и неизвестно когда придумают такие автоматы, которые умели бы так же чувствовать красоту внутреннего убранства кузова, как чувствует человек.
Сколько в кузове изгибов, углублений, стыков, щелей, шероховатостей и отверстий, которые надо заклеить, заровнять, закрыть, уплотнить надежно и красиво. Выполняют эту работу девушки. Поставь вместо них парней, не выдержат они изнурительно кропотливой однообразности и сурового ритма безостановочного движения конвейера. Не успел сделать одно дело в строгий промежуток времени, будешь делать два или заклинишь весь поток. Но девушки успевают, даже находят время посмотреть на себя в боковое зеркало и поправить прическу. Модницы, чародейки. Потому-то и появляются тут «посторонние» несмежных цехов, вроде нет у них других путей к своим станкам и агрегатам.
На укладке жгутов — резиновых уплотнителей дверных проемов кузова — трудились девушки, с которыми не первый год дружи г Ирина Николаева: две Кати, две Раи, две Гали.
— Забавные девчонки,— рассказывала о них Ирина.— На работе водой не разольешь, в общежитии цапаются. Всех женихов в шесть языков костят, потому ни одна не может осмелиться сказать о своем выборе: изведут. Разлучить их надо, иначе состарятся в девках.
Так было сказано после первой встречи с ними на комсомольском собрании цеха. Тогда одна из них — Галя-черноглазка, пересмешница,— бойко взглянула на Василия,-соразмерила его рост с другими и, покачав головой, чему-. то заулыбалась.
— Ревнивые они и чуточку завистливы, но не злые, шутить, умеют,— уточнила Ирина после молодежного вечера в городском Дворце культуры,. когда Василий рассказал ей, что ее подруги под водительством черноглазки с-ы--грали с ним шутку: в буфете заказали чашку кофе с конфеткой: и посмеявшись, разбежались в разные стороны.
И вот они у конвейера в часы сверхурочной работы. Две малышки Раи, две рослые Кати работали слишком уж
легко. Они, не глядя, присаживались на подножки кузова с двух сторон. В руках у них извивались жгуты черной резины. Еще мгновение — и жгуты, как заколдованные-змеи, послушно вытягиваясь, ложились в пазы. Две Га-ли — одна белокурая, другая черноглазка,— на ходу вы-тесняя подруг, раскидывали вдоль пазов клейкие ленты и, приглаживая их, казалось, без всякого внимания к делу, шаловливо покачивали ногами, будто сидели на скамеечке. «Внимательность у них окончательно притупилась,— подумалось тогда Василию.— Все броско получается. А может, привыкли к такой броскости? Привычка привычкой, но кто за них будет перебирать уплотнители, если дорожная пыль начнет душить водителя, а в дождь — бросай руль и спасайся под стогом сена?..»
Вспыхнули сигналы «пятиминутки» — короткой паузы с остановкой конвейера. Василий подошел к девчатам, собрался было поговорить с ними о том, что его заботило, но они не дали ему и рта раскрыть. Снова разыграли пария. Начала Галя-черноглазка.
— Ой, Вася,—воскликнула она испуганно,—ты болен... Девчонки, ему очень плохо, зовите неотложку!..
— Бедненький,— подтвердила белокурая Галя,— еле на ногах стоит. Возьмите его под руки...
Высокие Кати стали с двух сторон.
— Где шприц, шприц где?! — засуетилась Рая. И вот ого» появилась перед Василием с наконечником от шланга для заливки радиаторов. Парень смущенно сделал шаг назад.
— Держать, держать его! — скомандовала Галя-черноглазка.— У него зрачки расширены...
— Девушки, я к вам по-серьезному...
— Мы тоже по-серьезному. Думаешь, только ты один тут серьезный. Вот сейчас проверим плотность швов на твоем, пиджаке, отрегулируем притирку дверок,—она показала на рот,— протрем фары с расширенными зрачками, подтянем вкладыши под твоей черепной коробкой, и, глядишь, на следующей пятиминутке появишься тут нормальным человеком. А так стыдно смотреть на тебя. Что в тебе нашла Ирина? Автомобиль с танковой башней на плечах...
Поднялся хохот. От зла Василий не знал, куда повер-уться: кажется, Смеялся весь цех. Не оглядываясь, он росился к выходу.
Девушки торжествовали победу. Вот и поговори с такими. «А может, все не так? Не слишком ли много ты думаешь о себе, ведь не один ты до боли в голове озабочен делами завода»,— спросил себя Василий, садясь за руль девятой машины, которую решил обкатать на восточном полигоне.
Восточный полигон построен по проекту и под личным наблюдением главного инженера завода Евгения Артемьева. Он будто нарочно, в назидание потомству собрал сюда все самые отвратительные для автомобилистов дорожные уродства — ухабы, канавы, рытвины, размытые взвозы, крутые каменистые повороты, перепаханные проселки, выбоины на асфальте — и заковал их в бетон, навечно, смотрите, мол, со временем этот полигон будет музеем былых автомобильных дорог. Мало того, тут же разместились три камеры «пыток» автомобилей: одна — морозильник с якутским, до пятидесяти градусов, морозом, другая — пыльник с горячими песками и въедливой пылью, какие можно встретить только среди ползучих барханов и в знойной степи черных земель, третья — водоструйка с имитацией вихревых ливней, какие бывают, кажется, только в индийских тропиках. Пока ведешь новенький автомобиль по всем закоулкам этого полигона, то представляется, будто побывал во всех концах света, в забытых богом уголках.
И все это нагорожено против легкового автомобиля, с комфортабельным салоном, с изящной облицовкой, ажурным кузовом из стекла и тонкого проката под полировкой нежных красок. Умышленная компрометация продукции завода или самонаказание придумал себе главный инженер таким сооружением. Ведь первая и вторая модели выпускаемых здесь автомобилей вымотали из него столько сил, что он не может считать чужими, они живут в нем и причиняют ему боль каждым сигналом из пунктов рекламации. Кто не помнит, как главный инженер неделями пропадал у наладчиков агрегатов изготовления деталей передней подвески. Ночами туда прибегал с чертежами и микрометром — сверял точность регулировки механизмов. А распределительный вал довел его до того, что прямо из цеха увезли в больницу — переутомление.
Василий Ярцев знал главного инженера еще до строительства этого полигона. Сравнительно молодой, лет со-
рока двух, специалист, ростом чуть ниже генерального директора. Тот высокий, сухой и на слова скуп, а этот гибкий и разговорчивый. Когда они стоят рядом, то можно подумать — волейболисты из одной команды: один мягко и точно подкидывает мяч над сеткой, другой короткими и резкими ударами завершает победный бросок.
На стажировке в Турине Василий Ярцев почти целый месяц возил главного инженера на разных машинах фирмы «Фиат» и рассмотрел его с разных позиций — издали и вблизи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Сколько в кузове изгибов, углублений, стыков, щелей, шероховатостей и отверстий, которые надо заклеить, заровнять, закрыть, уплотнить надежно и красиво. Выполняют эту работу девушки. Поставь вместо них парней, не выдержат они изнурительно кропотливой однообразности и сурового ритма безостановочного движения конвейера. Не успел сделать одно дело в строгий промежуток времени, будешь делать два или заклинишь весь поток. Но девушки успевают, даже находят время посмотреть на себя в боковое зеркало и поправить прическу. Модницы, чародейки. Потому-то и появляются тут «посторонние» несмежных цехов, вроде нет у них других путей к своим станкам и агрегатам.
На укладке жгутов — резиновых уплотнителей дверных проемов кузова — трудились девушки, с которыми не первый год дружи г Ирина Николаева: две Кати, две Раи, две Гали.
— Забавные девчонки,— рассказывала о них Ирина.— На работе водой не разольешь, в общежитии цапаются. Всех женихов в шесть языков костят, потому ни одна не может осмелиться сказать о своем выборе: изведут. Разлучить их надо, иначе состарятся в девках.
Так было сказано после первой встречи с ними на комсомольском собрании цеха. Тогда одна из них — Галя-черноглазка, пересмешница,— бойко взглянула на Василия,-соразмерила его рост с другими и, покачав головой, чему-. то заулыбалась.
— Ревнивые они и чуточку завистливы, но не злые, шутить, умеют,— уточнила Ирина после молодежного вечера в городском Дворце культуры,. когда Василий рассказал ей, что ее подруги под водительством черноглазки с-ы--грали с ним шутку: в буфете заказали чашку кофе с конфеткой: и посмеявшись, разбежались в разные стороны.
И вот они у конвейера в часы сверхурочной работы. Две малышки Раи, две рослые Кати работали слишком уж
легко. Они, не глядя, присаживались на подножки кузова с двух сторон. В руках у них извивались жгуты черной резины. Еще мгновение — и жгуты, как заколдованные-змеи, послушно вытягиваясь, ложились в пазы. Две Га-ли — одна белокурая, другая черноглазка,— на ходу вы-тесняя подруг, раскидывали вдоль пазов клейкие ленты и, приглаживая их, казалось, без всякого внимания к делу, шаловливо покачивали ногами, будто сидели на скамеечке. «Внимательность у них окончательно притупилась,— подумалось тогда Василию.— Все броско получается. А может, привыкли к такой броскости? Привычка привычкой, но кто за них будет перебирать уплотнители, если дорожная пыль начнет душить водителя, а в дождь — бросай руль и спасайся под стогом сена?..»
Вспыхнули сигналы «пятиминутки» — короткой паузы с остановкой конвейера. Василий подошел к девчатам, собрался было поговорить с ними о том, что его заботило, но они не дали ему и рта раскрыть. Снова разыграли пария. Начала Галя-черноглазка.
— Ой, Вася,—воскликнула она испуганно,—ты болен... Девчонки, ему очень плохо, зовите неотложку!..
— Бедненький,— подтвердила белокурая Галя,— еле на ногах стоит. Возьмите его под руки...
Высокие Кати стали с двух сторон.
— Где шприц, шприц где?! — засуетилась Рая. И вот ого» появилась перед Василием с наконечником от шланга для заливки радиаторов. Парень смущенно сделал шаг назад.
— Держать, держать его! — скомандовала Галя-черноглазка.— У него зрачки расширены...
— Девушки, я к вам по-серьезному...
— Мы тоже по-серьезному. Думаешь, только ты один тут серьезный. Вот сейчас проверим плотность швов на твоем, пиджаке, отрегулируем притирку дверок,—она показала на рот,— протрем фары с расширенными зрачками, подтянем вкладыши под твоей черепной коробкой, и, глядишь, на следующей пятиминутке появишься тут нормальным человеком. А так стыдно смотреть на тебя. Что в тебе нашла Ирина? Автомобиль с танковой башней на плечах...
Поднялся хохот. От зла Василий не знал, куда повер-уться: кажется, Смеялся весь цех. Не оглядываясь, он росился к выходу.
Девушки торжествовали победу. Вот и поговори с такими. «А может, все не так? Не слишком ли много ты думаешь о себе, ведь не один ты до боли в голове озабочен делами завода»,— спросил себя Василий, садясь за руль девятой машины, которую решил обкатать на восточном полигоне.
Восточный полигон построен по проекту и под личным наблюдением главного инженера завода Евгения Артемьева. Он будто нарочно, в назидание потомству собрал сюда все самые отвратительные для автомобилистов дорожные уродства — ухабы, канавы, рытвины, размытые взвозы, крутые каменистые повороты, перепаханные проселки, выбоины на асфальте — и заковал их в бетон, навечно, смотрите, мол, со временем этот полигон будет музеем былых автомобильных дорог. Мало того, тут же разместились три камеры «пыток» автомобилей: одна — морозильник с якутским, до пятидесяти градусов, морозом, другая — пыльник с горячими песками и въедливой пылью, какие можно встретить только среди ползучих барханов и в знойной степи черных земель, третья — водоструйка с имитацией вихревых ливней, какие бывают, кажется, только в индийских тропиках. Пока ведешь новенький автомобиль по всем закоулкам этого полигона, то представляется, будто побывал во всех концах света, в забытых богом уголках.
И все это нагорожено против легкового автомобиля, с комфортабельным салоном, с изящной облицовкой, ажурным кузовом из стекла и тонкого проката под полировкой нежных красок. Умышленная компрометация продукции завода или самонаказание придумал себе главный инженер таким сооружением. Ведь первая и вторая модели выпускаемых здесь автомобилей вымотали из него столько сил, что он не может считать чужими, они живут в нем и причиняют ему боль каждым сигналом из пунктов рекламации. Кто не помнит, как главный инженер неделями пропадал у наладчиков агрегатов изготовления деталей передней подвески. Ночами туда прибегал с чертежами и микрометром — сверял точность регулировки механизмов. А распределительный вал довел его до того, что прямо из цеха увезли в больницу — переутомление.
Василий Ярцев знал главного инженера еще до строительства этого полигона. Сравнительно молодой, лет со-
рока двух, специалист, ростом чуть ниже генерального директора. Тот высокий, сухой и на слова скуп, а этот гибкий и разговорчивый. Когда они стоят рядом, то можно подумать — волейболисты из одной команды: один мягко и точно подкидывает мяч над сеткой, другой короткими и резкими ударами завершает победный бросок.
На стажировке в Турине Василий Ярцев почти целый месяц возил главного инженера на разных машинах фирмы «Фиат» и рассмотрел его с разных позиций — издали и вблизи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55