— Все-таки, Ярцев, скандальный ты человек.
— Главный скандал по этой поездке еще впереди. - Какой? — насторожился Акимыч.
— Приедем на стройку, узнаете.
В самом деле, через месяц пришла бумага из Пензенской нефтебазы с жалобой, что «шофер Ярцев оскорбил сотрудников нефтебазы, угрожая применить кулаки...». Однако на этот раз Рем Акимович Угодий даже удивился, почему в ней не, дописали,, что шофер Ярцев был хмельной. Послал ответ в самых мягких извинительных тонах и несколько недель носил в себе сомнение: «А вдруг, по этой жалобе и по ответу на нее поступит запрос или явится представитель народного контроля уточнить, какие воспитательные меры применены к Ярцеву?» И, после обследования жизни и быта Ярцева, решился вызвать, его на
беседу:
— Твой ящик со столярными инструментами я знаю, где хранится,— сказал он.:.
— Я тоже знаю, но не заглядываю в него, некогда. Сейчас в моде, алюминий, стекло, и я со своим столярным ремеслом буду похож на рыбака в безводной пустыне,— еще не понимая смысла беседы,, ответил Ярцев.
— Тогда признайся, кем ты собираешься стать? — спросил Акимыч.
— Шофером-испытателем.
— Не советую, лучше вернись к столярному верстаку.
— Все ясно. Можете писать приказ об увольнении или сами уходите из автоколонны. Иначе на ближайшем партийном собрании, где меня будут принимать в члены партии, вам придется краснеть.
Прошло еще немного времени, и Рем Акимович вынужден был просить Ярцева забыть разговор о столярных делах и сознался, что собирается уходить из автоколонны в управление литейного производства строящегося завода. По специальности, что значилась у него в дипломе, он металлург...
От Усинского карьера до Жигулевска почти сорок километров. Этот участок дороги можно назвать самокатным. Лишь один подъем к Переволокам надо брать с натугой, а дальше, после небольшого разгона, груженый самосвал катится по асфальту с выключенным сцеплением, как говорится, за счет бога. С бугра на бугор, с бугра на бугор, успевай только вовремя поддержать газом накат на изволоке. Выскочил — и снова под уклон. Местами можно вовсе выключить зажигание и мчаться с ветерком.
Еще на прошлой неделе Ярцев подсчитал, что на этом участке можно достичь большой экономии горючего. И если бы рессоры самосвала могли выдержать перегрузку, то вместо пяти тонн щебенки можно грузить минимум восемь. В итоге каждый рейс — сто двадцать тонно-километров к плану без затрат. Таких рейсов можно сделать за смену три и даже четыре, если не будет задержки в карьере. К концу месяца экономия горючего составит более трех тонн. Об экономии масла для двигателя и других смазочных материалов он не думал: без смазки ходовой части на хороший накат рассчитывать не приходится.
Решив закрепиться на вывозке щебенки из далекого карьера, который многие шоферы проклинали за плохую организацию погрузки, Ярцев попросил начальника коловны:
— Дайте мне стажера.
— Где его возьмешь, сам ищи. Оформим... Добровольных охотников мотаться по скучной трассе
не нашлось. Пригласил Мартына Огородникова — соседа по койке, удивительно сложного по натуре парня. Еще весной пришел в комнату расхлестанный такой, вертлявый парень с гитарой за спиной. Нарядился под итальянского специалиста, длинные волосы подкрашены в смолистый цвет, на ногах красные ботинки с желтыми кисточками. Открытка, а не парень со стройки! Зрачки глаз расширены, как после капель атропина. Сначала Василию показалось, что встречался с таким парнем возле прицепного вагона в Сызрани, видел его там с гитарой перед корзинкой с пончиками, но черты лица четко не запомнил, а напоминать не стал, мог ошибиться. Пусть этот парень сам вспомнит, если не забыл, куда пришлась ему пряжка и от кого. Однако после встречи взглядами тот лишь повел бровью, по-хозяйски осмотрел комнаты, кухню с газовой плитой, ванную с душем, туалет, удивленно пожал плечами, дескать, какое же это общежитие — обыкновенная двухкомнатная квартира с холодильником: живи по-семейному и пользуйся всеми удобствами. Только после этого представился:
— Мартино, сварщик по тонким швам.
— Откуда? — спросил его дежурный по комнате, верткий, остроглазый Витя Кубанец.
— Ташкент, город хлебный, по Неверову: зимой тепло, летом жарко. Слыхали про такой?
— Слышали. Как там?
— Трясет. Когда был аврал, люди зарабатывали, а когда я приехал, зажали: каждый шов под рентген берут...
— Здесь тоже контроль за качеством.
— Ну и пусть, меня теперь не прихватят. А если прихватят, отшвырнусь на лето в Сибирь, там нашего брата на вес золота ценят. Таких сварщиков, как я, не густо.
— Где же ты специальность приобрел?
— Два курса техникума... Впрочем, угрюмцы, это я по Шишкову вас так величаю, давайте швартоваться по-настоящему!
Он вынул из-за пазухи бутылку с бумажной пробкой. Запахло самогоном.
— Для смазки контактов. Крепок — на острие ножа синим огнем полыхает. Маркировка — буряк со стеблем самосадной махорки. Все натурально. Это мне мамахен на дорогу сварганила. Надеюсь, дежурная закуска у вае есть, скажем, лимон в виде луковицы?
И тут же вмешался в разговор Володя Волнорезов, высокий, неторопливый парень, инструментальщик автобазы:
— Погоди, с помощью сивухи с нами контакта не найдешь. Угости сначала музыкой.— Володя стукнул ногтем по деке гитары, которая висела за спиной у парня, назвавшего себя Мартино.
— Музыка — не мое призвание. Это бутафория. Не отставайте от жизни. Девахи теперь принимают гитару как пароль, дай аккорд, подмигни и... твоя.
— Где ты раскопал таких?
- Везде есть. Имею личный опыт по Ташкенту. И здесь приглядел. Угодно, через час приведу: по трояку с души, и до свидания...
— А ты, косматик, видать, и сам просоленная сволочь,— возмутился вспыльчивый Рустам Абсолямов.
— Ну зачем, дорогой, так резко рубишь узы большой дружбы? Надо реально смотреть на жизнь и правильно понимать человека специфической профессии: тонкая сварка не каждому по уму.
— Покажи документы,— потребовал Рустам.
— Какие могут быть документы в такой обстановке: паспорт сдан на прописку, трудовая книжка в отделе кадров, направление у мастера...
— Не плети лапти, тут все грамотные,— строго предупредил его Володя Волнорезов.
— Милиция теперь работает без оскорбления личности.—И он извлек из заднего кармана брюк измызганный студенческий билет и зачетную книжку.
Володя прочитал вслух:
— Огородников Мартын... уроженец Куйбышевской области, деревня У совка.
— Местный итальянец. Посмотри, какие у него отметки в зачетке,— попросил Рустам.
— Сплошняком тройки... вот тут, кажется, подтирал, переделывал двойку на тройку...
— Презираю криминалистов,— возмутился Мартын,— дешевые люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55