Разрушить башню нельзя было фактически ничем. То, что выглядело как
полупрозрачный столп, на деле было атомным силовым полем, казавшимся
сплошным из-за свойства отражать свет. Твердую материю извне поле
отражало таким же образом, как отталкивают друг друга два одинаковых
магнитных полюса. Примерно через миллион лет силовому полю суждено будет
истощиться, тогда развалится и башня. Вместе с тем, она по-прежнему
будет служить капсулой времени, гигантским электронным мозгом, чьи
клетки памяти хранят знание людей, бывших некогда хозяевами Земли.
Отдышавшись, Найл встал и двинулся в сторону башни. Прохожие внимания
на него почти не обращали, в длинном плаще с отороченным мехом капюшоном
он был по сути неразличим. Облегчение-то какое, не надо отвечать на
приветствия. На первых порах правления Найла люди простирались перед ним
ниц и оставались лежать, пока он не проходил мимо. Найл пробовал издать
указ, чтобы на него не обращали внимания. Пустое: подданные чуть не
взроптали, узнав о таком указе - как это, не приветствовать властителя!
Тогда Найл издал другой указ, провозглашавший, что ему более угодно,
если его приветствуют поклоном. С этим подданные смирились, но иной раз
били челом так усердно, что опрокидывались, и приходилось помогать им
подняться. В целом же Найлу было куда более угодно, если его не замечали
вообще.
Снег вокруг башни был девственно чист, никаких следов. В общем-то
постановления, запрещающего подданным ходить по лужайке, не было, но все
равно никто никогда этого не делал, даже если требовалось срезать
расстояние; видимо, башня внушала чувство, схожее с благоговейным
ужасом. В основании Белая башня была диаметром пятнадцать метров, и
поднималась метров на восемьдесят в высоту. Вместе с тем, если смотреть
вверх, она словно упиралась в облака. Это был оптический обман,
достигаемый за счет флюидной поверхности, переливчатой, будто воздух над
нагревшимся дорожным камнем; Найл как-то сравнил ее с жидким лунным
светом. Приблизившись почти вплотную, он ощутил знакомое покалывание,
какое испытывает искатель воды по лозе, стоя над подземным источником.
Найла будто притягивало магнитом. Ощущение усилилось, когда стал
приближаться к северной стороне башни, где, как он уже уяснил, вибрация
точно соответствует токам его собственного тела. Вот тяга стала
неодолимой, и Найла повлекло вперед. Когда тело сомкнулось с
поверхностью, ощущение было такое, будто входишь в воду. На миг голова
закружилась, Найл потерял ориентацию, будто вот-вот готов был сорваться
в сон; свет померк. Но вот опять посветлело, и он почувствовал, что
находится внутри башни.
Однако перед глазами, вопреки ожиданию, предстала не круглая комната,
а захватывающая дух панорама заснеженных горных вершин, скованных льдом
гребней и загадочных синеющих долин, расстилающихся внизу во все стороны
на сотни и сотни миль. Облака пуховыми перинами устилали отдельные
склоны, покрытые льдом, но те из них, что непосредственно над головой,
казались на вид такими же зубастыми и изорванными, как гранитные гребни
и трещины далеко внизу. Найл стоял на горной вершине - под ногами
жесткий спрессованный снег, а воздух такой чистый, будто искрится.
Впереди в каких-нибудь трех метрах площадка отвесно обрывалась на
глубину по меньшей мере двух километров; справа грузно сползал на другую
- гораздо более низкую - вершину, заснеженный каменистый хребет,
напоминающий спину ящера.
Найл слегка оторопел, но не поддался на обман. Он знал, что
раскинувшаяся впереди картина - иллюзия. Войдя в Белую башню впервые, он
очутился на песчаном берегу, с маячащими вдалеке отвесными скалами.
Сейчас была такая же панорамная голограмма; кадр, спроецированный на
трехмерное пространство, чтобы произвести иллюзию твердой реальности.
Даже холодный ветер, задувающий сейчас в лицо, был иллюзией, созданной
электронной технологией; поток заряженных частиц бомбардировал нервные
окончания, создавая иллюзию движущегося воздуха. Тем не менее,
смотрелось все настолько достоверно, что невозможно было заподозрить
обман.
Найл потер ноги о жесткий снег - от настоящего, что снаружи, ничем не
отличить. Но стоило закрыть глаза, как стало ясно, что он стоит на
гладком деревянном полу. Найл сделал три шага вперед и стоял теперь на
самом краю обрыва. Умом он сознавал, что по-прежнему стоит на ровном
полу. Тем не менее, сделать шаг в пустоту не хватало духу, Ноги не
повиновались, а страх обуял такой, что стесняло дыхание. С обостренной
четкостью виднелся иззубренный гранитный фасад крутого склона напротив;
набитые снегом трещины, подобные лезвию края представали в мельчайших
деталях. Тем не менее, стоило закрыть глаза, как все истаяло - даже
холодный ветер - а под ногами почувствовался гладкий пол.
Найл сделал два шага вперед и открыл глаза. Он висел в воздухе, глядя
с высоты вниз на изборожденную трещинами скалистую породу, затянутую
облаками долину под гладью пола. Полет на ковре-самолете, да и только.
Найл продолжал идти, теперь уже вполне уверенно, но в голове то и дело
раздавались неистовые сигналы тревоги, нагнетая в кровь адреналин. Еще
несколько шагов, и вот уже тело унялось, а ум расслабился и проникся
победным чувством.
Тут горный склон внезапно сгинул с быстротой лопнувшего пузыря, и
Найл очутился в знакомой комнате с выпуклыми стенами и мягко светящимся
белым потолком. В центре от пола к потолку шел столп мраморного цвета,
около полутора метров в диаметре. Составляющее его вещество было
примерно таким же, что и наружных стен башни, только казалось еще более
переменчивым - эдакий перламутровый жидкий дым, плывущий как живой.
Когда Найл, ступив вперед, вошел в столп, тот принял его, окутав
перламутровым туманом безо всякого запаха. Внезапно тело словно лишилось
веса. Найл поплыл вверх (блаженство, и только, так вот летел бы и
летел). Спустя несколько минут полет прекратился легким толчком. Шаг
вперед, и Найл вышел на плоскую кровлю под голубоватым небосводом.
Вокруг расстилался город пауков - вид с дворцовой крыши, такой уже
привычный.
На деле, в общем-то, эта была не плоская крыша, а комната, состоящая
из силового поля в форме стеклянного купола. Только оконное стекло можно
видеть, поскольку на нем скапливается слой пыли; силовое поле, к
которому пыль не пристает, по сути невидимо.
Комната была удобно обставлена:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41