Догадка выросла в уверенность: «Не за юбками ты пришла, милая, а за чем-то другим».
– Не выйдешь?
– Нет.
– Но я прошу… как мужчину…
– Я не мужчина. Я – гермафродит.
– Дурак! – девица повернулась и вышла, крепко хлопнув дверью.
Ивлев подождал немного и принялся искать то, за чем приходила девица. И сразу почти нашел: в диване, под сиденьем, лежали заготовки для туфель. Пар на двадцать. Ивлев долго перебирал в руках это богатство. Хром был самого высокого качества, коричневый, мастерской выделки.
«Сапожники… – ядовито думал он. – Я вам устрою». О Марии – что она причастна к воровским делам – он почему-то не думал. Не мог так думать.
Собрал весь материал в вещевой мешок, дождался, когда на улице стемнеет, и пошел с мешком в милицию.
– Мне начальник нужен, – сказал он дежурному офицеру.
– Зачем?
– Я только ему скажу. Лично.
– Говорите мне, какая разница, – офицер обиделся. – В чем дело?
– Я же сказал: я буду говорить только с начальником.
– Его нет сейчас.
– Тогда я завтра приду.
– Погодите… Дело-то срочное?
– Не срочное, но в общем… не это… не маленькое.
– Сейчас я его вызову. Посидите.
Начальник пришел скоро. Вошел с Ивлевым в кабинет, сел за стол, приготовился слушать.
«Тоже – работка у них, – невольно подумал Ивлев, вытряхивая на пол материал. – Телевизор, наверно, дома смотрел, а тут – хочешь, не хочешь – иди».
– Что это? – спросил начальник. Наклонился, взял одну заготовку помял в руках. – Хорош!
– Высший сорт.
Начальник вопросительно посмотрел на Ивлева.
– Ворованное. Дома у себя нашел, – сказал тот.
– Подробнее немножко.
Ивлев подробно все рассказал. Назвал фамилии, какие знал.
– А жена, ты думаешь, непричастна?
– Нет, уверен. Просто прятали у нее – она даже не знала.
– Мда-а… – начальник долго смотрел в окно. – Ну ладно. Спасибо.
Ивлев пожал большую крепкую ладонь начальника.
– Не за что.
– Не боишься?
– Чего?
– Ну… могут ведь прийти за этим… – начальник показал глазами на товар. – Такими кусками не бросаются.
– Ничего. Пусть приходят.
– Тебя вызывать будем… Может быть, свидетелем пойдешь.
– Я понимаю.
…Месяца через полтора тугой узелок подпольных делишек развязали. Собственно, не узелок, а большой запутанный узел.
Ивлева раза три вызывали к следователю. Один раз встретил там Шкурупия. Шкурупий нисколько не изменился, смотрел маленькими глазками спокойно, даже несколько насмешливо. Он обрадовался, увидев Ивлева.
– Вот! Пусть он подтвердит! – воскликнул он. – Помнишь, я тогда на вашей свадьбе ударил одного?… Кирилла…
– Ну, – Ивлев хорошо помнил и Кирилла, и то, как ударил его Шкурупий.
– Так он теперь несет на меня черт-те чего. Ты ж понимаешь!… Мстит, собака!
Ивлев посмотрел на следователя. Тот рылся в бумагах и, слушая Шкурупия, нехорошо улыбался.
– Часто вы видели у себя дома этого человека? – спросил он Ивлева.
– Раза четыре.
– Он ничего не приносил с собой? Или может, уносил?
– Этого не видел.
– Он действительно ударил Кирилла?
– Да.
– За что?
– Тот развозился… хотел на меня кинуться…
– А как вы объясняете такое заступничество?… Хорошим отношением к вам Шкурупия?
– Нет. Просто он боялся лишнего шума. Я для них человек новый – неизвестно, чем все могло кончиться.
Шкурупий бросил на Ивлева короткий пронзительный взгляд. Ивлев обозлился.
– По-моему, он у них самый главный, – сказал он, глядя на Шкурупия. – Хочешь на Кирилле отыграться?
Шкурупий горько усмехнулся, качнул головой, сказал негромко:
– На самом деле ни за что посадят. От народ!
– Уведите, – велел следователь милиционеру.
Шкурупия увели.
Следователь нахмурился, опять долго копался в бумагах.
– Мне надо с вами… вам сказать…
Ивлев похолодел от недоброго предчувствия.
– Что?
– Жена ваша тоже замешана.
– Да что вы!
– Да.
– И сидит сейчас?
– Нет, они пока не сидят. Сидят вот такие, вроде Шкурупия.
– Как же так, а? – Ивлев расстегнул ворот рубахи. – Как же так?
– Пугаться не надо, – успокоил следователь. – Преступление-то не очень уж такое… – он помахал рукой в воздухе. – Перепродажа. Думаю, что их даже не посадят. По крайней мере не всех посадят.
Ивлев налил из графина воды, напился. Глубоко вздохнул.
– Черт возьми!… Она тоже перепродавала?
– Хранила ворованное.
– Но она же не знала!
– Знала.
– Черт возьми!…
– Зайдите к начальнику, он просил.
Ивлев прошел в кабинет подполковника – начальника милиции (прокуратура и милиция размещались в одном здании).
– Узнал? – спросил начальник, увидев взволнованного Ивлева. – Садись.
Ивлев сел.
– Сроду не думал этого.
– Если б думал, не сообщил бы нам?
Ивлев подумал и сказал честно:
– Нет.
Начальник понимающе кивнул головой.
– Ты сам откуда?
– С Алтая. За хранение ворованного что бывает?
– Тюрьма бывает.
– Значит, ее посадят?
– Думаю, что – да.
– И сколько дадут?
Начальник пожал плечами.
– Да немного, наверно. Для первого раза.
«Все. В тюрьме она совсем свихнется», – подумал Ивлев.
– А ничего нельзя сделать?
Начальник прикурил от зажигалки.
– А что можно сделать, ты подумай? Ничего, конечно.
– Черт возьми совсем! – Ивлев тоже достал папиросы.
– Ты служил? – спросил начальник, доставая из ящика стола бумаги.
«Прямо бюрократы какие-то», – подумал Ивлев, вспомнив, что и следователь все время рылся в бумагах.
– Служил.
– Старший лейтенант, командир подразделения особого назначения? Так?
Ивлев посмотрел на начальника; тот изучал бумаги.
– Расскажи о себе подробно.
– Зачем?
– Нужно. Занятий в армии можно не касаться.
Ивлев понял, что бумаги в руках начальника – это сведения о нем. Стал рассказывать. Все, как было. Начальник слушал и осторожно шуршал бумажками – перебирал их. Когда Ивлев кончил, он поднял голову.
– Все? А как служил?
– Ничего…
– Благодарности были?… Ты говори все, не скромничай.
– Были. Две от командующего округом, одна от министра… А в чем дело?
– Тетка про отца что-нибудь рассказывала? Кроме того, что их посадили…
– Нет. Мало… Говорила, что они были хорошие люди. – «В чем дело?», – соображал Ивлев.
Начальник протянул ему две бумажки.
– Читай.
Ивлев внимательно читал.
– Так… – Ивлев аккуратно положил бумажки на стол. – Кхэ… где-то папиросы… – захлопал по карманам.
– На, – начальник протянул ему «Беломорканал».
– Спасибо, – Ивлев размял папироску, от протянутой зажигалки отказался – руки тряслись, он не хотел, чтобы это заметили. Нагнулся, прикурил от спички.
– Документы я скопирую и отдам тебе.
– Спасибо.
– А дело вот какое, Ивлев: ты не хотел бы поработать в нашей системе? Никогда не думал?
– Как это?… Милиционером, что ли?
– В милиции.
– Не думал сроду.
– У нас сейчас есть возможность послать двух человек на двухгодичные курсы оперативных работников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
– Не выйдешь?
– Нет.
– Но я прошу… как мужчину…
– Я не мужчина. Я – гермафродит.
– Дурак! – девица повернулась и вышла, крепко хлопнув дверью.
Ивлев подождал немного и принялся искать то, за чем приходила девица. И сразу почти нашел: в диване, под сиденьем, лежали заготовки для туфель. Пар на двадцать. Ивлев долго перебирал в руках это богатство. Хром был самого высокого качества, коричневый, мастерской выделки.
«Сапожники… – ядовито думал он. – Я вам устрою». О Марии – что она причастна к воровским делам – он почему-то не думал. Не мог так думать.
Собрал весь материал в вещевой мешок, дождался, когда на улице стемнеет, и пошел с мешком в милицию.
– Мне начальник нужен, – сказал он дежурному офицеру.
– Зачем?
– Я только ему скажу. Лично.
– Говорите мне, какая разница, – офицер обиделся. – В чем дело?
– Я же сказал: я буду говорить только с начальником.
– Его нет сейчас.
– Тогда я завтра приду.
– Погодите… Дело-то срочное?
– Не срочное, но в общем… не это… не маленькое.
– Сейчас я его вызову. Посидите.
Начальник пришел скоро. Вошел с Ивлевым в кабинет, сел за стол, приготовился слушать.
«Тоже – работка у них, – невольно подумал Ивлев, вытряхивая на пол материал. – Телевизор, наверно, дома смотрел, а тут – хочешь, не хочешь – иди».
– Что это? – спросил начальник. Наклонился, взял одну заготовку помял в руках. – Хорош!
– Высший сорт.
Начальник вопросительно посмотрел на Ивлева.
– Ворованное. Дома у себя нашел, – сказал тот.
– Подробнее немножко.
Ивлев подробно все рассказал. Назвал фамилии, какие знал.
– А жена, ты думаешь, непричастна?
– Нет, уверен. Просто прятали у нее – она даже не знала.
– Мда-а… – начальник долго смотрел в окно. – Ну ладно. Спасибо.
Ивлев пожал большую крепкую ладонь начальника.
– Не за что.
– Не боишься?
– Чего?
– Ну… могут ведь прийти за этим… – начальник показал глазами на товар. – Такими кусками не бросаются.
– Ничего. Пусть приходят.
– Тебя вызывать будем… Может быть, свидетелем пойдешь.
– Я понимаю.
…Месяца через полтора тугой узелок подпольных делишек развязали. Собственно, не узелок, а большой запутанный узел.
Ивлева раза три вызывали к следователю. Один раз встретил там Шкурупия. Шкурупий нисколько не изменился, смотрел маленькими глазками спокойно, даже несколько насмешливо. Он обрадовался, увидев Ивлева.
– Вот! Пусть он подтвердит! – воскликнул он. – Помнишь, я тогда на вашей свадьбе ударил одного?… Кирилла…
– Ну, – Ивлев хорошо помнил и Кирилла, и то, как ударил его Шкурупий.
– Так он теперь несет на меня черт-те чего. Ты ж понимаешь!… Мстит, собака!
Ивлев посмотрел на следователя. Тот рылся в бумагах и, слушая Шкурупия, нехорошо улыбался.
– Часто вы видели у себя дома этого человека? – спросил он Ивлева.
– Раза четыре.
– Он ничего не приносил с собой? Или может, уносил?
– Этого не видел.
– Он действительно ударил Кирилла?
– Да.
– За что?
– Тот развозился… хотел на меня кинуться…
– А как вы объясняете такое заступничество?… Хорошим отношением к вам Шкурупия?
– Нет. Просто он боялся лишнего шума. Я для них человек новый – неизвестно, чем все могло кончиться.
Шкурупий бросил на Ивлева короткий пронзительный взгляд. Ивлев обозлился.
– По-моему, он у них самый главный, – сказал он, глядя на Шкурупия. – Хочешь на Кирилле отыграться?
Шкурупий горько усмехнулся, качнул головой, сказал негромко:
– На самом деле ни за что посадят. От народ!
– Уведите, – велел следователь милиционеру.
Шкурупия увели.
Следователь нахмурился, опять долго копался в бумагах.
– Мне надо с вами… вам сказать…
Ивлев похолодел от недоброго предчувствия.
– Что?
– Жена ваша тоже замешана.
– Да что вы!
– Да.
– И сидит сейчас?
– Нет, они пока не сидят. Сидят вот такие, вроде Шкурупия.
– Как же так, а? – Ивлев расстегнул ворот рубахи. – Как же так?
– Пугаться не надо, – успокоил следователь. – Преступление-то не очень уж такое… – он помахал рукой в воздухе. – Перепродажа. Думаю, что их даже не посадят. По крайней мере не всех посадят.
Ивлев налил из графина воды, напился. Глубоко вздохнул.
– Черт возьми!… Она тоже перепродавала?
– Хранила ворованное.
– Но она же не знала!
– Знала.
– Черт возьми!…
– Зайдите к начальнику, он просил.
Ивлев прошел в кабинет подполковника – начальника милиции (прокуратура и милиция размещались в одном здании).
– Узнал? – спросил начальник, увидев взволнованного Ивлева. – Садись.
Ивлев сел.
– Сроду не думал этого.
– Если б думал, не сообщил бы нам?
Ивлев подумал и сказал честно:
– Нет.
Начальник понимающе кивнул головой.
– Ты сам откуда?
– С Алтая. За хранение ворованного что бывает?
– Тюрьма бывает.
– Значит, ее посадят?
– Думаю, что – да.
– И сколько дадут?
Начальник пожал плечами.
– Да немного, наверно. Для первого раза.
«Все. В тюрьме она совсем свихнется», – подумал Ивлев.
– А ничего нельзя сделать?
Начальник прикурил от зажигалки.
– А что можно сделать, ты подумай? Ничего, конечно.
– Черт возьми совсем! – Ивлев тоже достал папиросы.
– Ты служил? – спросил начальник, доставая из ящика стола бумаги.
«Прямо бюрократы какие-то», – подумал Ивлев, вспомнив, что и следователь все время рылся в бумагах.
– Служил.
– Старший лейтенант, командир подразделения особого назначения? Так?
Ивлев посмотрел на начальника; тот изучал бумаги.
– Расскажи о себе подробно.
– Зачем?
– Нужно. Занятий в армии можно не касаться.
Ивлев понял, что бумаги в руках начальника – это сведения о нем. Стал рассказывать. Все, как было. Начальник слушал и осторожно шуршал бумажками – перебирал их. Когда Ивлев кончил, он поднял голову.
– Все? А как служил?
– Ничего…
– Благодарности были?… Ты говори все, не скромничай.
– Были. Две от командующего округом, одна от министра… А в чем дело?
– Тетка про отца что-нибудь рассказывала? Кроме того, что их посадили…
– Нет. Мало… Говорила, что они были хорошие люди. – «В чем дело?», – соображал Ивлев.
Начальник протянул ему две бумажки.
– Читай.
Ивлев внимательно читал.
– Так… – Ивлев аккуратно положил бумажки на стол. – Кхэ… где-то папиросы… – захлопал по карманам.
– На, – начальник протянул ему «Беломорканал».
– Спасибо, – Ивлев размял папироску, от протянутой зажигалки отказался – руки тряслись, он не хотел, чтобы это заметили. Нагнулся, прикурил от спички.
– Документы я скопирую и отдам тебе.
– Спасибо.
– А дело вот какое, Ивлев: ты не хотел бы поработать в нашей системе? Никогда не думал?
– Как это?… Милиционером, что ли?
– В милиции.
– Не думал сроду.
– У нас сейчас есть возможность послать двух человек на двухгодичные курсы оперативных работников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139