Его тоже схватили и потащили, почти понесли следом за Романом.
«Вот и допрыгались!» – Не успел Боян подумать это, как уже оказался на улице и понял, что все его мысли насчет того, что в центре Москвы им поможет милиция, придут на помощь люди, оказались тщетными и наивными.
Едва они вышли на тротуар, как тут же, повинуясь толчкам, пинкам и ударам своих провожатых, оказались в мрачной подворотне, сразу ведущей в следующую, за ней обнаружилась еще одна, и еще… Это был почти питерский лабиринт проходных дворов, каких в центре Москвы тоже немало. Но если в городе на Неве Толик прекрасно ориентировался в запутанных центральных кварталах и мог даже предугадать, оканчивается ли тоннель двора тупиком или имеет связь с улицей, то здесь он совершенно не понимал, как выбраться из сложившейся ситуации, в какую сторону бежать, даже если ему удастся выскользнуть из чужих грубых рук.
Их протащили еще несколько метров и толкнули за угол, к шеренге помойных баков. Кудрявцев едва не упал прямо в кучу мусора, но устоял на ногах, удержавшись за бурую металлическую крышку бака, на боковой стороне которого неровными буквами, яркой белой краской было написано таинственное слово «Пухто».
– Ну, Гена, чего будем с ними делать? – спросил один из тех, кто придерживал за рукав Толика. – Сразу упиздим, или?…
– Сразу, – сказал Гена, тот самый длинноволосый гопник, который бегал за водкой для Кудрявцева. – Эти пидоры мне с первой секунды не понравились. Суки.
Он шагнул к Роману, как-то игриво изогнулся всем телом, видимо, стараясь рассеять внимание противника, и ударил Кудрявцева ногой в пах.
Толик зажмурился и вдруг почувствовал, что хватка, сжимавшая его локоть, ослабла.
– Ах ты, тварь! – завопил кто-то совсем рядом. Толик понял, что кричит тот, который секунду назад держал его за руку, и открыл глаза.
Гена лежал на спине метрах в трех от Кудрявцева, а Роман стоял, потирая левой ладонью кулак правой руки, и ухмылялся.
– Что, гопота сраная, хотите биться? А ну, давай, кто следующий? Ты, козел?
Кудрявцев напружинился, приняв боевую стойку, но его качнуло, и он опять оперся о мусорный бак.
– Давай, давай, – повторил он, обращаясь к парням, которые стояли рядом с Толиком. – Не ссыте, пролетарские выблядки! Бей буржуев! Спасай Россию! Ну, иди сюда, гниль, иди…
– Сейчас, – спокойно ответил один из парней. – Сейчас, буржуй, не спеши.
Он сунул руку во внутренний карман кожаной куртки и вытащил нож.
– Сейчас, братан, все будет путем.
Стоящий слева от Романа маленький, тщедушный мужичок вдруг бросился Кудрявцеву в ноги – причем так быстро и грамотно, видимо, проделывая этот курбет не в первый раз, что Роман не успел правильно среагировать, потерял равновесие и полетел вперед, прямо на блестящее лезвие ножа.
«Хана, – механически отметил Толик. – Вот и все…»
Кудрявцев действительно упал вперед. Но почему-то мимо руки, сжимающей нож, мимо страшного бандита, который собирался его зарезать. Роман просто шлепнулся на асфальт, быстро встал, помогая себе руками, и развернулся, чтобы отразить атаку.
Однако никакой атаки не последовало.
Толику показалось, что он сходит, вернее, уже сошел с ума, настолько неожиданной и неправдоподобной была представшая его глазам картина.
Трое бандитов в разных позах корчились на асфальте. Тот, что бросился Роману под ноги, так и лежал на животе под мусорным баком. Он странно сучил ногами, словно собираясь встать, но руками себе почему-то не помогал. Мужик с ножом стоял на коленях и медленно валился на бок, опираясь одной рукой на асфальт, а другой теребя ворот рубашки под кожанкой. Третий – в толстом свитере – валялся на боку, прижимая обе руки к груди.
Роман стоял чуть поодаль над валявшимся на асфальте Геной, а из подворотни во двор выходили двое мужчин в одинаковых черных пальто.
«Жарко же, – не к месту подумал Толик. – В пальто ведь жарко. Чего это они…»
Тут он заметил, что оба мужчины держат в руках пистолеты с очень длинными стволами.
«Глушители», – отметил про себя Боян.
Не дойдя до Толика метров пять, мужчины разделились. Один из них шагнул к Роману и, не поднимая руки, направил ствол в сторону головы лежавшего Гены. Пистолет дважды глухо щелкнул, и Гена, лицо которого мгновенно стало темно-красным, замер навеки. Второй проделал ту же операцию с тремя бандитами, копошившимися возле металлического «Пухто».
– Быстро! – сказал один из стрелявших, страшный в своей уверенности. Пистолеты обоих уже исчезли в недрах черных одеяний.
«Вот зачем им пальто, – очень спокойно подумал Толик, увлекаемый руками новых, гораздо более ужасных и непредсказуемых конвоиров. – Понятно, понятно…»
Страха не было. Бояна охватило полное равнодушие, накатила апатия такой силы, какой, кажется, он не испытывал никогда в жизни. Следом второй мужчина вел шатающегося и чертыхающегося Романа. Толя вдруг подумал, что ему совершенно наплевать на Кудрявцева. И на мертвых хулиганов, судя по всему, совершенно случайно нарвавшихся на пули молчаливых и невесть откуда взявшихся киллеров, тоже наплевать. И ему нет никакого дела до того, куда направляется черный «Мерседес», в который его впихнули вместе с Романом…
5
Только когда машина выехала за Кольцевую, Толик начал приходить в себя. Он сидел на заднем сиденье слева, прижатый к дверце телом Кудрявцева, который сладко спал, посапывая и улыбаясь. Один из киллеров – а в том, что мужчины в черных пальто были представителями именно этой профессии, Толик не сомневался, – сидел на переднем сиденье, рядом с шофером, второй – сзади, у правой дверцы.
«Мерседес» свернул на проселочную дорогу, которая быстро ушла в лес. Боян, плохо знающий окрестности столицы, не понимал, где они сейчас находятся. Неожиданно машина выскочила на очень хорошую трассу, пронеслась по ней километров двадцать, снова свернула на проселок, петляющий между соснами, потом, сбросив скорость, проползла по какой-то совсем узенькой тропинке и остановилась перед глухим зеленым забором.
Створки деревянных ворот медленно разошлись, и «Мерседес» въехал на лужайку перед добротным двухэтажным домиком.
– На выход, – тихо скомандовал мужчина, сидевший впереди.
– Роман! Пошли, – прошептал Толик, осторожно хлопнув товарища по плечу. Кудрявцев засопел, но глаз не открыл.
– Выходим, тебе говорят, – грозно сказал Толику киллер с переднего сиденья.
– Да-да, – ответил Боян и, решив больше не теребить Романа, вылез из машины.
Последовав за провожатыми – шофер остался в машине со спящим Кудрявцевым, – Толик оказался сначала в респектабельно обставленной прихожей, больше похожей на холл хорошей городской квартиры, а затем – на веранде, где стояли несколько белых кожаных кресел, огромный диван и обеденный стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
«Вот и допрыгались!» – Не успел Боян подумать это, как уже оказался на улице и понял, что все его мысли насчет того, что в центре Москвы им поможет милиция, придут на помощь люди, оказались тщетными и наивными.
Едва они вышли на тротуар, как тут же, повинуясь толчкам, пинкам и ударам своих провожатых, оказались в мрачной подворотне, сразу ведущей в следующую, за ней обнаружилась еще одна, и еще… Это был почти питерский лабиринт проходных дворов, каких в центре Москвы тоже немало. Но если в городе на Неве Толик прекрасно ориентировался в запутанных центральных кварталах и мог даже предугадать, оканчивается ли тоннель двора тупиком или имеет связь с улицей, то здесь он совершенно не понимал, как выбраться из сложившейся ситуации, в какую сторону бежать, даже если ему удастся выскользнуть из чужих грубых рук.
Их протащили еще несколько метров и толкнули за угол, к шеренге помойных баков. Кудрявцев едва не упал прямо в кучу мусора, но устоял на ногах, удержавшись за бурую металлическую крышку бака, на боковой стороне которого неровными буквами, яркой белой краской было написано таинственное слово «Пухто».
– Ну, Гена, чего будем с ними делать? – спросил один из тех, кто придерживал за рукав Толика. – Сразу упиздим, или?…
– Сразу, – сказал Гена, тот самый длинноволосый гопник, который бегал за водкой для Кудрявцева. – Эти пидоры мне с первой секунды не понравились. Суки.
Он шагнул к Роману, как-то игриво изогнулся всем телом, видимо, стараясь рассеять внимание противника, и ударил Кудрявцева ногой в пах.
Толик зажмурился и вдруг почувствовал, что хватка, сжимавшая его локоть, ослабла.
– Ах ты, тварь! – завопил кто-то совсем рядом. Толик понял, что кричит тот, который секунду назад держал его за руку, и открыл глаза.
Гена лежал на спине метрах в трех от Кудрявцева, а Роман стоял, потирая левой ладонью кулак правой руки, и ухмылялся.
– Что, гопота сраная, хотите биться? А ну, давай, кто следующий? Ты, козел?
Кудрявцев напружинился, приняв боевую стойку, но его качнуло, и он опять оперся о мусорный бак.
– Давай, давай, – повторил он, обращаясь к парням, которые стояли рядом с Толиком. – Не ссыте, пролетарские выблядки! Бей буржуев! Спасай Россию! Ну, иди сюда, гниль, иди…
– Сейчас, – спокойно ответил один из парней. – Сейчас, буржуй, не спеши.
Он сунул руку во внутренний карман кожаной куртки и вытащил нож.
– Сейчас, братан, все будет путем.
Стоящий слева от Романа маленький, тщедушный мужичок вдруг бросился Кудрявцеву в ноги – причем так быстро и грамотно, видимо, проделывая этот курбет не в первый раз, что Роман не успел правильно среагировать, потерял равновесие и полетел вперед, прямо на блестящее лезвие ножа.
«Хана, – механически отметил Толик. – Вот и все…»
Кудрявцев действительно упал вперед. Но почему-то мимо руки, сжимающей нож, мимо страшного бандита, который собирался его зарезать. Роман просто шлепнулся на асфальт, быстро встал, помогая себе руками, и развернулся, чтобы отразить атаку.
Однако никакой атаки не последовало.
Толику показалось, что он сходит, вернее, уже сошел с ума, настолько неожиданной и неправдоподобной была представшая его глазам картина.
Трое бандитов в разных позах корчились на асфальте. Тот, что бросился Роману под ноги, так и лежал на животе под мусорным баком. Он странно сучил ногами, словно собираясь встать, но руками себе почему-то не помогал. Мужик с ножом стоял на коленях и медленно валился на бок, опираясь одной рукой на асфальт, а другой теребя ворот рубашки под кожанкой. Третий – в толстом свитере – валялся на боку, прижимая обе руки к груди.
Роман стоял чуть поодаль над валявшимся на асфальте Геной, а из подворотни во двор выходили двое мужчин в одинаковых черных пальто.
«Жарко же, – не к месту подумал Толик. – В пальто ведь жарко. Чего это они…»
Тут он заметил, что оба мужчины держат в руках пистолеты с очень длинными стволами.
«Глушители», – отметил про себя Боян.
Не дойдя до Толика метров пять, мужчины разделились. Один из них шагнул к Роману и, не поднимая руки, направил ствол в сторону головы лежавшего Гены. Пистолет дважды глухо щелкнул, и Гена, лицо которого мгновенно стало темно-красным, замер навеки. Второй проделал ту же операцию с тремя бандитами, копошившимися возле металлического «Пухто».
– Быстро! – сказал один из стрелявших, страшный в своей уверенности. Пистолеты обоих уже исчезли в недрах черных одеяний.
«Вот зачем им пальто, – очень спокойно подумал Толик, увлекаемый руками новых, гораздо более ужасных и непредсказуемых конвоиров. – Понятно, понятно…»
Страха не было. Бояна охватило полное равнодушие, накатила апатия такой силы, какой, кажется, он не испытывал никогда в жизни. Следом второй мужчина вел шатающегося и чертыхающегося Романа. Толя вдруг подумал, что ему совершенно наплевать на Кудрявцева. И на мертвых хулиганов, судя по всему, совершенно случайно нарвавшихся на пули молчаливых и невесть откуда взявшихся киллеров, тоже наплевать. И ему нет никакого дела до того, куда направляется черный «Мерседес», в который его впихнули вместе с Романом…
5
Только когда машина выехала за Кольцевую, Толик начал приходить в себя. Он сидел на заднем сиденье слева, прижатый к дверце телом Кудрявцева, который сладко спал, посапывая и улыбаясь. Один из киллеров – а в том, что мужчины в черных пальто были представителями именно этой профессии, Толик не сомневался, – сидел на переднем сиденье, рядом с шофером, второй – сзади, у правой дверцы.
«Мерседес» свернул на проселочную дорогу, которая быстро ушла в лес. Боян, плохо знающий окрестности столицы, не понимал, где они сейчас находятся. Неожиданно машина выскочила на очень хорошую трассу, пронеслась по ней километров двадцать, снова свернула на проселок, петляющий между соснами, потом, сбросив скорость, проползла по какой-то совсем узенькой тропинке и остановилась перед глухим зеленым забором.
Створки деревянных ворот медленно разошлись, и «Мерседес» въехал на лужайку перед добротным двухэтажным домиком.
– На выход, – тихо скомандовал мужчина, сидевший впереди.
– Роман! Пошли, – прошептал Толик, осторожно хлопнув товарища по плечу. Кудрявцев засопел, но глаз не открыл.
– Выходим, тебе говорят, – грозно сказал Толику киллер с переднего сиденья.
– Да-да, – ответил Боян и, решив больше не теребить Романа, вылез из машины.
Последовав за провожатыми – шофер остался в машине со спящим Кудрявцевым, – Толик оказался сначала в респектабельно обставленной прихожей, больше похожей на холл хорошей городской квартиры, а затем – на веранде, где стояли несколько белых кожаных кресел, огромный диван и обеденный стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111