ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– К твоей свадьбе? – предположила Жюстина.
– Я не собираюсь замуж, – беспечно ответила Мадлен.
Анриетта улыбнулась:
– Слышишь, Жюстина? Мадлен прекрасно понимает, что ее ждет! Мы должны как можно скорее представить ее обществу.
Она вновь взяла Мадлен за руку и сдвинула запачканный белый рукав облачения до локтя.
– Так я и думала! Ты чересчур худа. Джентльменам приятнее видеть рядом то, за что можно подержаться. Но не расстраивайся, на наших супах-пюре и яичных суфле ты быстро поправишься. Самое большее две недели – и ты затмишь всех этих худосочных английских дурнушек. – Анриетта прищелкнула пальцами. – Сними-ка покрывало, я хочу посмотреть на тебя.
Мадлен нехотя послушалась, отколов покрывало и сняв апостольник. Возглас разочарования вырвался у тетушек одновременно, на их лицах застыли ошеломленные гримасы.
– О Господи! Ее остригли, как овцу! – Жюстина в ужасе закрыла глаза руками.
Анриетта побледнела, но держалась тверже:
– Чем же им помешали твои чудесные волосы? Подойди поближе, детка. Дай мне рассмотреть.
Мадлен смущенно пригладила ладонью короткие завитки.
– Прошлой зимой в монастыре завелись вши. Монахини всех остригли, чтобы избавиться от них.
– Такого потрясения вши не вынесли, – пробормотала Жюстина.
Поджав губы, Анриетта внимательно рассматривала короткие волосы племянницы – словно фермер, определяющий качество овечьей шерсти. Подавив досаду, она пожалела о том, что у нее не найдется ярда накладных локонов, чтобы спасти поруганную красу Мадлен.
– Они грязные, – резко заметила Анриетта, проводя пальцами по густым темным кудрям Мадлен. – Но эта беда поправима. Хватит истерик, Жюстина. Взгляни на нее.
Анриетта потрепала племянницу по щеке и подняла за подбородок ее лицо, повернув к свету так, что он озарил изящные изгибы скул и тонкий овал лица.
– Смотри-ка! Кости под кожей идеальны. Вот где кроется подлинная красота. Плоть исчезает, а кости остаются. Женщины рода Фокан славились костями и зубами. – Она гордо выставила напоказ великолепные зубы. – Но лучшее украшение ее лица – глаза, темные, как озаренный луной океан. Великолепно!
– Ты права: глаза – ее капитал! – воскликнула Жюстина. – Мы лишь немного подкрасим ресницы, чтобы их красоту заметил даже неискушенный взгляд. Короткие стрижки в моде на континенте, хотя мало кто из англичанок решается носить их – уж слишком грубоваты их лица. Мы уложим на этом нежном лбу несколько игривых локонов, и готово! Вот она, первая красавица Лондона!
Мадлен пришла в волнение.
– Я не желаю быть первой красавицей! – выпалила она. – Не хочу превращаться в модницу, которая целые дни напролет выбирает шляпки, примеряет платья и ждет гостей-джентльменов! – Она не сразу поняла, что описывает жизнь собственных тетушек, но усталость помешала ей совладать с недовольством и испугом.
– И это вся благодарность за то, что мы послали за тобой? – сухо осведомилась Анриетта. – Мы хотели скрасить твою жизнь, помочь тебе вкусить неведомых радостей…
– Я мечтаю о другом, – перебила Мадлен. – Я хочу стать поваром.
Анриетта побледнела.
– Кухаркой? – презрительно прошипела она. – Ты в своем уме?
– Подожди, дай Мадлен время, – предложила Жюстина. – Она еще ребенок, да и дорога утомила ее.
– Ни за что! – В голосе Анриетты прозвучала непреклонность, благодаря которой она некогда стала предметом обожания и бичом владельцев нескольких театров. – Я жду ответа немедленно, – заявила она. – Если Мадлен будет настаивать на своем, пусть убирается обратно в монастырь. Сегодня же!
Мадлен закрыла глаза, чтобы не видеть разъяренную тетку. Встреча с родными не только разочаровала и опечалила ее, но и напугала. В глубине души зарождалось нехорошее предчувствие – она не поверила в слова теток о том, что ее мать в отъезде. Куда она могла уехать? Почему написала отчаянное письмо и исчезла?
Мадлен задрожала. Стоящие перед ней женщины оставались чужими людьми, воспоминаниями тринадцатилетней давности. По сути дела, они были едва знакомы. Если бы только мама была здесь и утешила ее!
– Ну, Мадлен, что скажешь? Выбираешь будущее под защитой заботливых тетушек или возвращение в опостылевший монастырь?
– А может, тебе не терпится стать монахиней, Мадлен?
Мадлен открыла глаза и увидела, что рядом стоит Жюстина.
– Кроме как в монастыре, я нигде не бывала, а там мне жилось невесело. Нет, я не хочу становиться монахиней. Но прежде чем принять решение, я должна посоветоваться с мамой.
– Тогда дождись, когда она вернется.
– Откуда? – спросила Мадлен.
Анриетта пожала плечами:
– Оттуда, куда она отправилась.
Жюстина ласково заключила Мадлен в объятия.
– Детка, ты не создана для церкви или кухни. – Она улыбалась сквозь слезы. – Обещаю: оставшись с нами, ты не пожалеешь.
– Решено! – объявила Анриетта тоном, лед в котором начинал таять. – Надеюсь, ты потратила не все деньги, присланные тебе матерью на дорогу?
Мадлен быстро опустила голову, чтобы скрыть удивление. В последний год она не получала от матери денег, только подарки. Но в этом Мадлен не собиралась признаваться, пока мама не вернется и не встанет на ее защиту. Мадлен не сомневалась, что к посылкам она прилагала и деньги.
– Молчание означает, что ты истратила все до последнего су? – холодно вопросила Анриетта.
Досадуя на тон тетушки, Мадлен протянула жалкую кучку монеток, последнее, что у нее было.
– Мне они не нужны. Мама наверняка будет рада узнать о моей щедрости.
Жюстина вытаращила глаза, словно блестящий металл был манной небесной.
– Это чудо! Чудо! – благоговейно забормотала она.
– Этого чуда слишком мало, Жюстина, – охладила ее пыл Анриетта. – Но что это такое?
Она перевела взгляд жемчужно-серых глаз с горстки монет на лицо Мадлен.
– Это английские деньги, а ведь мы всегда посылали тебе французские франки. Откуда у тебя монеты?
Густой румянец вновь залил щеки и шею Мадлен: ей и в голову не приходило, что тетки заметят подмену. Случайная встреча у дверей их дома толкнула ее на новую ложь.
– Я выменяла их у одного англичанина.
– Мадлен! – Тетки ошеломленно воззрились на нее, и Мадлен с трудом сдержала смех.
– Я заблудилась, а джентльмен любезно подсказал мне, куда нужно идти.
– Еще бы! – пробормотала Анриетта, качая головой. – Глупое дитя!
Раздраженная непрестанными упреками, Мадлен произнесла ледяным тоном:
– Аббатиса советовала нам полагаться на людскую доброту и милосердие. Она часто рассказывала нам свою любимую притчу о женщине у колодца, которая предложила напиться умирающему от жажды страннику и обрела покой на небесах.
– Но ведь этот странник был ангелом, – возразила Анриетта.
– В мужском облике, – добавила Мадлен в свое оправдание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100