По небу вновь раскатился гром. Лошадь Себастьяна заволновалась, но он твердой рукой направил ее вперед, к самому краю утеса, нависающего над морем. Он соскользнул с седла почти бесшумно, чуть задев звякнувшую сбрую. Этого тихого звука оказалось достаточно.
– Стой! – крикнул кто-то. Часовой? Ополченец? Тайный сторонник роялистов? Для Себастьяна это не имело значения. Любой мог убить его, если представится возможность.
Он не подчинился приказу, но преследователь и не надеялся на это. Оступаясь и оскальзываясь на мокрых камнях, Себастьян вслепую спешил к краю утеса.
– Стой! – снова прозвучал грубый окрик.
Преследователям не понадобились фонари: небо вдруг озарили два гигантских зигзага молнии. Голова и плечи Себастьяна отчетливо вырисовались на фоне неба за секунду до того, как он скрылся из виду.
Справа блеснули две вспышки мушкетных выстрелов. Себастьян пригнулся и испустил вздох облегчения, когда небо вновь заволокла тьма, а от грохота грома из-под ног покатились камни. Он спасся.
Внезапно он понял, что, спускаясь по предательской стене утеса, он, должно быть, ударился правой рукой о камень, поскольку теперь в ней чуть ниже плеча ощущалась тупая боль. К тому времени как волны лизнули его сапоги, рука онемела. Себастьян знал, что доплыть до корабля в утлой лодке, орудуя веслами, будет непросто, а с онемевшей от боли рукой – тем более.
Его размышления прервал шепот. Кто-то открыл фонарь, и Себастьян обнаружил, что прямо на него смотрит дворянин-эмигрант Арман де Полиньяк, роялист-фанатик.
– События развиваются стремительно, – произнес он секретный пароль, изумив француза.
– С Божьей помощью, – откликнулся тот и выразительно пожал плечами.
Отшвырнув насквозь промокший меховой кивер, Себастьян забрался в лодку, где, к счастью, сидели двое гребцов-англичан, и тяжело рухнул на скамью. Боль пронзила руку от локтя до плеча. Только сейчас Себастьян заметил, что весь его правый бок покрыт липкой горячей жидкостью, которая не могла быть морской или дождевой водой. Значит, стрелок на вершине утеса все же не промахнулся.
Пока он лежал на дне лодки, на его лицо упали первые снежинки, обдав колючим холодком. Но Себастьян уже не думал о зиме и Лондоне. Ему вспоминался осенний полдень в Кенте, пронзительно-синее небо, косые лучи солнца, смешавшийся аромат свежего теплого сена и разогретой кожи, и женщина, к которой его влекло все сильнее с каждым днем разлуки.
Странно, прежде Себастьян не замечал в себе сентиментальности. Он был не из тех мужчин, которые терзаются угрызениями совести, пробудив в девственнице чувственность. Нет, он совершил лишь одну ошибку: не сумел избавиться от влечения к ней. Теория оказалась удачной, но ее следовало подтвердить практикой. Должно быть, в своих расчетах он что-то упустил. Только вот что?
Внезапно он все понял.
– Миньон!
Глава 17
– В будущем мы должны строго придерживаться экономии, – заключила Мадлен. – Обо всех покупках надлежит советоваться со мной. И больше никаких азартных игр в этом доме! Понятно?
Анриетта поджала губы:
– Я не привыкла сидеть на привязи, племянница.
Жюстина состроила пренебрежительную гримаску:
– Лично мне очень жаль, что ты отказываешь своим единственным родственницам даже в столь невинных развлечениях, как встречи с друзьями.
– Значит, этот дебош вы называете встречей с друзьями? – переспросила Мадлен, задетая за живое язвительными репликами тетушек. – Двое ваших гостей, английские офицеры, оскорбили меня на пороге моего собственного дома!
– Каждый может ошибиться, – сухо возразила Анриетта.
– Они так молоды, милочка, и так внушительны в своих мундирах! Неужели надо винить их за этот легкий флирт? – протянула Жюстина.
Мадлен, сидящая напротив ничуть не раскаивающихся тетушек за обеденным столом, нахмурилась. Обе были разодеты в роскошные пеньюары, но, несмотря на пребывание в постели до полудня, лица тетушек нельзя было назвать свежими. Мадлен подозревала, что виной всему вчерашнее обилие шампанского.
– Ваши гости тратят попусту наше вино и деньги. Мало того, они наносят ущерб нашей репутации!
Анриетта надменно вскинула бровь.
– С каких это пор ты считаешь этот дом и деньги своими, детка? И чью репутацию ты имеешь в виду?
Мадлен была готова выплеснуть поток гневных слов, но вовремя сдержалась. У нее болела голова от почти бессонной ночи, когда даже краткие сновидения не приносили покоя. Она твердо решила не превращать разговор в ссору, но выполнить этот замысел было нелегко. По-видимому, тетки считали, что живут в мире, где нет ни забот, ни ответственности за свои поступки. Но Мадлен понимала, что это не так. Она еще не знала точно, как именно месье де Вальми осуществит вчерашнюю угрозу, но была уверена: без борьбы он не отступит.
– Мы должны избегать лишних расходов, вот и все. У щедрости лорда д’Арси есть свои пределы. За все расходы отвечаю я, следовательно, мне и принимать решение.
Анриетта опустошила свою чашку.
– Я не буду подчиняться ребенку!
Возмущенная словами тетки, Мадлен поняла: замечание нельзя оставлять без ответа, иначе и впредь ее слова будут пропускать мимо ушей.
– Я прекрасно понимаю ваше негодование. Мне жаль огорчать вас. – Она помедлила, вскинула голову и уставилась на теток в упор. – Если вам трудно отказаться от излюбленных развлечений, я не стану возражать, если вы покинете этот дом. – Выдержав многозначительную паузу, она грустно добавила: – И все же мне бы хотелось, чтобы сейчас рядом были мои родные.
Она затаила дыхание, глядя, как Анриетта изящным жестом промокает губы и складывает салфетку.
– Полагаю, – гордо изрекла Анриетта, – мы могли бы ограничиться двумя вечерами в неделю. Оттенок исключительности станет нашим преимуществом, Жюстина.
– Никаких приемов и вечеров за картами, – бесстрастно отрезала Мадлен, с трудом выдержав суровый взгляд серых глаз тетки, от которого ее сердце ушло в пятки. – Никаких игр, слышите?
– Ты выросла настоящим солдафоном, – заявила Анриетта, вставая с места. – Для женщины это недопустимо! – Подав Жюстине знак следовать за ней, она покинула комнату.
– Прошу вас, останьтесь, тетя Жюстина, – поспешно произнесла Мадлен.
Нехотя пожав плечами, Жюстина снова села.
– По-моему, детка, ты чего-то недоговариваешь, – заметила она, дождавшись, когда в коридоре затихнут шаги Анриетты.
– Вчера вечером месье де Вальми показывал мне один любопытный документ, – начала Мадлен, и ее тетка залилась густым румянцем. – Тетя, как вы могли оказаться должницей такого страшного человека?
Жюстина пожала плечами.
– Часто бывает, что гости делят банк, играя в фараона, – ведь банк обычно выигрывает. Мы были стеснены в средствах, и месье предложил нам пользоваться выигрышем по своему усмотрению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100