Задержав терпкую жидкость во рту, он вновь принялся целовать Мадлен. Она с воодушевлением отвечала на поцелуи. Постепенно она постигла ритм ласк, которым терпеливо обучал ее Себастьян, и принялась поглаживать его волосы в такт движениям языка. И наконец, принимая условия игры, она начала наносить удары языком и прятать его, заставляя Себастьяна с силой сжимать ее талию. Ниже, в средоточии ее существа, возникла тянущая, но приятная боль. Невольно Мадлен задвигалась на коленях Себастьяна.
Себастьян понял причину этого беспокойства и склонился ниже, осторожно покусывая напрягшуюся шею Мадлен. Он положил ладонь ей на затылок, будто впитывая нежность кожи, на скулах и висках кажущейся необыкновенно тонкой. Он обвел пальцем контуры изящных скул, обнаружил бьющуюся жилку под подбородком и спустился к впадинке у основания шеи. Затем его ладони заскользили ниже и наконец остановились на груди Мадлен.
Она негромко ахнула, когда пальцы Себастьяна сжали ее.
– Тебе нравятся мои прикосновения?
Она не ответила, но придвинулась ближе, бессознательно прижимаясь грудью к его ладоням и потираясь о них сосками сквозь ткань платья. «Разумеется, милая! – мысленно ответил сам себе Себастьян. – Но подожди, я знаю уйму других способов доставить тебе наслаждение».
Обняв Мадлен, он отвлек ее внимание поцелуями, а сам начал с поразительным проворством расстегивать пуговицы ее платья на спине и спускать ткань с плеч.
Совсем потеряв голову, Мадлен поняла, что с ней происходит, только когда теплый воздух коснулся обнаженной кожи плеч. Она отпрянула и открыла глаза. Себастьян улыбался, но смотрел не на ее лицо.
– Ты… бесподобна, – пробормотал он, любуясь ее полушариями идеальной формы, проступающими под прозрачной нижней кофточкой. Себастьян нежно тронул пальцем шелковистый розовато-коричневый живой бархат. – Изумительна…
Мадлен словно очнулась и схватила Себастьяна за руку.
– Прошу вас, не надо!
Он нахмурился. Какой болван отнял у нее девственность, даже не удосужившись оценить ее утонченную натуру? Себастьян удивлялся тому, как мгновенно мысль об измене Мадлен распаляла его. Однако он всерьез намеревался стереть из ее памяти все воспоминания о прошлом. Сегодня она станет счастливой, эта ночь пробудит в ней жизнь и страсть.
Он взял Мадлен за запястье, приложил руку к ее собственной груди, а затем осторожно заставил разогнуть пальцы. Ладонь Мадлен коснулась своей кожи.
– Ты прекрасна, Миньон. То, что ты чувствуешь, когда я прикасаюсь к тебе, – верный признак того, что я тебе нравлюсь.
Он взял двумя пальцами указательный палец Мадлен и просунул его под вырез кофточки, слегка поглаживая грудь.
– Смотри, что происходит с твоими бутонами, – пробормотал он, целуя ее в лоб, и направил палец Мадлен к твердому соску. – Разве это не приятно – ласкать и принимать ласки? Я тоже жажду этого удовольствия – прикасаться к тебе и видеть, как ты откликаешься. – Он отпустил палец Мадлен и спустил пониже кофточку, обнажая атласную кожу. – Да, я тебе нравлюсь. – Его палец описывал круги вокруг ее соска. – Я прав, Миньон?
– Да, – в отчаянии прошептала она. Дрожь пробегала по ее спине, а грудь горела от утонченных ласк опытной руки.
Он улыбался, представляя, как трудно Мадлен впервые в жизни совладать со своей страстью. Ведь она никогда не была влюблена и не отдавалась возлюбленному.
В голове Себастьяна промелькнула любопытная мысль: будь Мадлен влюблена в него, силой своей страсти он мог бы сегодня навсегда покорить ее сердце. Но Себастьян не причислял себя к мужчинам, заслуживающим любви. Он предпочитал страсть, не затрагивающую сердце. На более выгодную сделку Мадлен было нечего и надеяться. Себастьян решил не лгать ей и в порыве страсти не говорить слов, которые она сможет неверно истолковать. Он не хочет обманывать ее, а лишь доставит ей удовольствие. Пусть Мадлен отдаст свое сердце кому-нибудь другому.
– Немного погодя я покажу тебе, как надо ласкать меня, чтобы ты поняла, как я жажду твоих прикосновений. Но прежде… – Он склонил голову и взял ее набухшую бусинку в рот.
Острый и сладкий взрыв наслаждения застал Мадлен врасплох. Она выгнула спину, предлагая себя его губам и не замечая этого. На глаза Мадлен навернулись слезы; она запустила пальцы в его волосы. Она опасалась причинить ему боль, но Себастьян ничем не выказывал недовольства: дразнил языком затвердевший сосок, пока грудь не набухла от невыносимого наслаждения, а слезы высохли. Когда он передвинулся к другой груди, Мадлен откинулась в кольце его рук, еле сдерживая стон сладкой боли. Она жаждала еще не изведанных удовольствий.
Не замечая, что делает, Мадлен сильнее прижалась бедрами к его чреслам, касаясь его затвердевшей плоти в ритме, который подсказывало ей чутье. Она услышала, как Себастьян тихо застонал, и решила, что он доволен тем, как она воспринимает его ласки.
«Скоро ты будешь моей, – мысленно ликовал Себастьян. – Я знаю, твое тело жаждет меня, и оно получит свое. Это я тебе обещаю, Миньон».
Он оторвался от ее груди, скользнул языком по ключицам, шее и лицу, оставив на коже теплую дорожку. Найдя ушко Мадлен, он просунул внутрь кончик языка, вызвав у нее удовлетворенный вздох.
– Ты ведь знаешь, что будет дальше? – прошептал он. – Тебе нравятся мои поцелуи. Тем лучше – я намерен насладиться тобой.
Мадлен хотелось что-нибудь ответить, все равно что, лишь бы быть с ним на равных. Но слова отступили перед красотой его страсти. Она только смотрела во все глаза на мужчину, пробудившего в ней безумные желания. Впрочем, даже этого было слишком много, и Мадлен опустила голову, гадая, неужели любой повеса способен с такой же легкостью превратить женщину в безгласное и покорное существо.
Подхватив под колени, Себастьян легко поднял Мадлен и понес к постели.
Он опустил ее на покрывало, накрыв своим телом. За первым поцелуем последовало множество других, и Мадлен впивалась пальцами в его плечи, а он дышал хрипло и прерывисто.
– Подожди минутку, милая, – шепотом попросил он и легко поднялся.
Себастьян привык быстро избавляться от одежды. Вслед за шейным платком на пол полетела рубашка, за ней последовали туфли и чулки. И наконец, он расстегнул пуговицы панталон и спустил их.
В этот миг послышался изумленный возглас. Подняв голову, Себастьян увидел, что Мадлен села на постели, ужасаясь столь дерзкой демонстрации обнаженного тела.
– Значит, рисунки не солгали! – воскликнула она.
– Рисунки? – переспросил Себастьян. Внезапно его осенило: видимо, любовник никогда не показывал Мадлен свои достоинства, стесняясь их. – Неужели ты никогда прежде не видела раздетого мужчину?
– Только на рисунках, – призналась Мадлен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Себастьян понял причину этого беспокойства и склонился ниже, осторожно покусывая напрягшуюся шею Мадлен. Он положил ладонь ей на затылок, будто впитывая нежность кожи, на скулах и висках кажущейся необыкновенно тонкой. Он обвел пальцем контуры изящных скул, обнаружил бьющуюся жилку под подбородком и спустился к впадинке у основания шеи. Затем его ладони заскользили ниже и наконец остановились на груди Мадлен.
Она негромко ахнула, когда пальцы Себастьяна сжали ее.
– Тебе нравятся мои прикосновения?
Она не ответила, но придвинулась ближе, бессознательно прижимаясь грудью к его ладоням и потираясь о них сосками сквозь ткань платья. «Разумеется, милая! – мысленно ответил сам себе Себастьян. – Но подожди, я знаю уйму других способов доставить тебе наслаждение».
Обняв Мадлен, он отвлек ее внимание поцелуями, а сам начал с поразительным проворством расстегивать пуговицы ее платья на спине и спускать ткань с плеч.
Совсем потеряв голову, Мадлен поняла, что с ней происходит, только когда теплый воздух коснулся обнаженной кожи плеч. Она отпрянула и открыла глаза. Себастьян улыбался, но смотрел не на ее лицо.
– Ты… бесподобна, – пробормотал он, любуясь ее полушариями идеальной формы, проступающими под прозрачной нижней кофточкой. Себастьян нежно тронул пальцем шелковистый розовато-коричневый живой бархат. – Изумительна…
Мадлен словно очнулась и схватила Себастьяна за руку.
– Прошу вас, не надо!
Он нахмурился. Какой болван отнял у нее девственность, даже не удосужившись оценить ее утонченную натуру? Себастьян удивлялся тому, как мгновенно мысль об измене Мадлен распаляла его. Однако он всерьез намеревался стереть из ее памяти все воспоминания о прошлом. Сегодня она станет счастливой, эта ночь пробудит в ней жизнь и страсть.
Он взял Мадлен за запястье, приложил руку к ее собственной груди, а затем осторожно заставил разогнуть пальцы. Ладонь Мадлен коснулась своей кожи.
– Ты прекрасна, Миньон. То, что ты чувствуешь, когда я прикасаюсь к тебе, – верный признак того, что я тебе нравлюсь.
Он взял двумя пальцами указательный палец Мадлен и просунул его под вырез кофточки, слегка поглаживая грудь.
– Смотри, что происходит с твоими бутонами, – пробормотал он, целуя ее в лоб, и направил палец Мадлен к твердому соску. – Разве это не приятно – ласкать и принимать ласки? Я тоже жажду этого удовольствия – прикасаться к тебе и видеть, как ты откликаешься. – Он отпустил палец Мадлен и спустил пониже кофточку, обнажая атласную кожу. – Да, я тебе нравлюсь. – Его палец описывал круги вокруг ее соска. – Я прав, Миньон?
– Да, – в отчаянии прошептала она. Дрожь пробегала по ее спине, а грудь горела от утонченных ласк опытной руки.
Он улыбался, представляя, как трудно Мадлен впервые в жизни совладать со своей страстью. Ведь она никогда не была влюблена и не отдавалась возлюбленному.
В голове Себастьяна промелькнула любопытная мысль: будь Мадлен влюблена в него, силой своей страсти он мог бы сегодня навсегда покорить ее сердце. Но Себастьян не причислял себя к мужчинам, заслуживающим любви. Он предпочитал страсть, не затрагивающую сердце. На более выгодную сделку Мадлен было нечего и надеяться. Себастьян решил не лгать ей и в порыве страсти не говорить слов, которые она сможет неверно истолковать. Он не хочет обманывать ее, а лишь доставит ей удовольствие. Пусть Мадлен отдаст свое сердце кому-нибудь другому.
– Немного погодя я покажу тебе, как надо ласкать меня, чтобы ты поняла, как я жажду твоих прикосновений. Но прежде… – Он склонил голову и взял ее набухшую бусинку в рот.
Острый и сладкий взрыв наслаждения застал Мадлен врасплох. Она выгнула спину, предлагая себя его губам и не замечая этого. На глаза Мадлен навернулись слезы; она запустила пальцы в его волосы. Она опасалась причинить ему боль, но Себастьян ничем не выказывал недовольства: дразнил языком затвердевший сосок, пока грудь не набухла от невыносимого наслаждения, а слезы высохли. Когда он передвинулся к другой груди, Мадлен откинулась в кольце его рук, еле сдерживая стон сладкой боли. Она жаждала еще не изведанных удовольствий.
Не замечая, что делает, Мадлен сильнее прижалась бедрами к его чреслам, касаясь его затвердевшей плоти в ритме, который подсказывало ей чутье. Она услышала, как Себастьян тихо застонал, и решила, что он доволен тем, как она воспринимает его ласки.
«Скоро ты будешь моей, – мысленно ликовал Себастьян. – Я знаю, твое тело жаждет меня, и оно получит свое. Это я тебе обещаю, Миньон».
Он оторвался от ее груди, скользнул языком по ключицам, шее и лицу, оставив на коже теплую дорожку. Найдя ушко Мадлен, он просунул внутрь кончик языка, вызвав у нее удовлетворенный вздох.
– Ты ведь знаешь, что будет дальше? – прошептал он. – Тебе нравятся мои поцелуи. Тем лучше – я намерен насладиться тобой.
Мадлен хотелось что-нибудь ответить, все равно что, лишь бы быть с ним на равных. Но слова отступили перед красотой его страсти. Она только смотрела во все глаза на мужчину, пробудившего в ней безумные желания. Впрочем, даже этого было слишком много, и Мадлен опустила голову, гадая, неужели любой повеса способен с такой же легкостью превратить женщину в безгласное и покорное существо.
Подхватив под колени, Себастьян легко поднял Мадлен и понес к постели.
Он опустил ее на покрывало, накрыв своим телом. За первым поцелуем последовало множество других, и Мадлен впивалась пальцами в его плечи, а он дышал хрипло и прерывисто.
– Подожди минутку, милая, – шепотом попросил он и легко поднялся.
Себастьян привык быстро избавляться от одежды. Вслед за шейным платком на пол полетела рубашка, за ней последовали туфли и чулки. И наконец, он расстегнул пуговицы панталон и спустил их.
В этот миг послышался изумленный возглас. Подняв голову, Себастьян увидел, что Мадлен села на постели, ужасаясь столь дерзкой демонстрации обнаженного тела.
– Значит, рисунки не солгали! – воскликнула она.
– Рисунки? – переспросил Себастьян. Внезапно его осенило: видимо, любовник никогда не показывал Мадлен свои достоинства, стесняясь их. – Неужели ты никогда прежде не видела раздетого мужчину?
– Только на рисунках, – призналась Мадлен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100