Он вспомнил похороны деда. Всю службу в синагоге две сестры просидели на расстоянии друг от друга, не обменявшись ни единым словом, но наверняка страдая от того, что не могут поговорить.
Он снова и снова задавался вопросом, что делает людей одной плоти и крови, воспитанных под одной крышей, такими разными. Фредди, например, никогда не будет похож ни на мать, ни на отца. И много других вопросов, не возникавших ранее, не давали Полу покоя.
Больше всего его тревожило то, что став взрослым – как только что сказала его мать, правда в иной связи – он должен был бы лучше разбираться в самом себе и своем отношении к людям. Он часто думал об этом глубоком старике, дяде Дэвиде, который сейчас угасал, постепенно впадая в маразм, в доме для престарелых. Пол, появившийся на свет уже на закате его жизни, никогда подолгу не разговаривал с ним, но ему почему-то казалось, что дядя Дэвид был единственным, кто мог бы объяснить ему, Полу, что он из себя представляет и что из него может выйти.
Дядя Дэн был экстремистом, он вкладывал в свои суждения слишком много страсти, для него главным было дело, за которое он боролся, его идеал нового мира.
Существовала черта, дальше которой Пол не пошел бы за дядей Дэном. Он знал, что дядя Дэн считает таких людей, как его отец, злодеями, но он также знал, что его отец не злодей.
Пол хорошо помнил, как часто заседания различных комитетов, в которых состоял отец, затягивались за полночь. После погрома в Кишиневе, например, отец трудился не покладая рук – занимался организацией помощи, сбором средств, сам вкладывал тысячи, спорил и умолял, не давая себе ни минуты отдыха. Разве Джекоб Шиф, умный хитрый посредник, страстный филантроп, не оценил заслуги отца самым высоким образом? И барон де Хирш, крупнейший жертвователь на цели еврейской благотворительности, и Харкнесс, который сам не был евреем, и…
Нет, его отец был просто несколько консервативным человеком, видевшим в «радикалах», к каковым он причислял всех, готовых свергнуть режим, при котором процветали Вернер и ему подобные, смутьянов, разрушителей разумного и все более улучшающегося порядка.
Более того, он был не совсем неправ. Предпринимателей не следует осуждать лишь за то, что они не слишком щедро платят наемным рабочим. Бывая в конторе отца, Пол узнал, как, разумно используя капитал, можно построить целый новый город. Небоскребы, поднявшиеся в Манхэттене, создавались не из воздуха и не из теорий дяди Дэна; в их строительство был вложен рисковый капитал и результаты риска были налицо.
Пол окончил Йель, совсем немного оставалось до окончания аспирантуры. После этого он, видимо, поедет на стажировку в Лондонскую школу экономики, приобретет международный опыт и потом уж осядет в нью-йоркской конторе. Он еще и сам не был уверен, устраивает ли его такая перспектива. Но все говорили, что со временем его сомнения улягутся; обогатив свои знания и опыт, он с большей уверенностью будет смотреть в будущее. Он надеялся, что так оно и будет.
Пол знал, что обладает качествами, незаменимыми для банкира – чувством ответственности и любовью к порядку. Ему нравилось, когда все шло по плану, и он предпочел бы заранее знать, что ждет его в будущем, будь то успехи или неудачи.
Его волновало будущее близких ему людей, в первую очередь Фредди. Он, действительно, считал Фредди своим маленьким братом и очень хотел что-нибудь для него сделать. У Ротов всегда было туго с деньгами, а теперь, когда нужно было кормить и одевать Лию, им стало еще труднее. Пол и представить себе не мог, чтобы его родители взяли на воспитание чужого ребенка.
Он часто обсуждал с дядей Дэном вопрос о дальнейшем образовании Фредди. Дядя Дэн настаивал, что Фредди должен поступить в Городской колледж. «Лексингтон-авеню, двадцать три, я сам там учился», повторял он. «Обучение бесплатное и от дома близко, можно пешком дойти. Кое-кто из наших лучших умов кончал этот колледж».
Да, это так, соглашался с ним Пол, но не кажется ли дяде Дэну, что смена обстановки, возможность расширить кругозор пошли бы Фредди на пользу. Он, Пол, готов заплатить за обучение Фредди. Нет, конечно, не родительскими деньгами, упаси Господи. Из денег, полученных им в наследство по достижении двадцати одного года. Это его деньги и он может тратить их как захочет. Но дядя Дэн по-прежнему упирался. Упрямый гордец. Он даже отказывался принять в подарок рояль, о котором так мечтал Фредди. Иногда Пол задавался вопросом, как тетя Хенни с ним уживается. Впрочем, это было несправедливо. Могут же у мужчины быть недостатки. Вдобавок тетя Хенни была без ума от Дэна. Иногда она смотрела на него так, как никогда не смотрели друг на друга отец и мать Пола. Становилось даже неловко. Если и существовала такая вещь, как идеальный брак, то по мнению Пола, брак Дэна и Хенни был как раз таким.
Вообще-то весь комплекс отношений мужчины с женщиной во многом оставался для него загадкой. Начать с того, что существовало два типа женщин. Были «белянки» – так он их мысленно называл, наверное из-за белых воздушных платьев, в которых эти девушки всегда приходили на вечеринки во время летнего отдыха на побережье. Танцуя с ними, ты почти не прикасался к ним, зная, что потные руки оставляют пятна, и не ощущал их теплой кожи под прохладным шелком. Их головки, доходившие тебе до подбородка, пахли чем-то чистым и нежным наподобие гигиенической пудры. В присутствии этих девушек необходимо было следить за своей речью. В них была заключена какая-то тайна, даже в Мими Майер, которую он знал всю свою жизнь, знал так же хорошо, как знают родную сестру. И в то же время не знал ее. Между ними всегда оставалась определенная дистанция.
И были другие. В его мысленной классификации они были «Другими» с большой буквы. Это были городские девушки, официантки, которых ты с приятелями обхаживал, посмеиваясь, чтобы заглушить громкое биение сердца. В полночь, когда они кончали работу, вы уводили их на пляж за скалы. Простолюдинки, сказала бы о них мама, да и отец, пожалуй, тоже. Пол иной раз задавался вопросом, занимался ли в свое время отец с этими девушками тем же, чем и он, Пол. Они были шумными, жизнерадостными, а их речь, слова, которые они говорили, когда вы лежали обнаженными, были не совсем… Но теплыми летними ночами с ними было так сладко, легко и чудесно.
Неужели все в жизни неоднозначно, размышлял Пол. Но большинство людей так уверены в себе. Его родители, идущие по прямой проторенной дороге, бабушка Анжелика, все еще живущая идеалами времен Конфедерации, тетя Эмили, желания которой не простираются дальше спокойной обеспеченной семейной жизни, дядя Дэн, вечно разгневанный на весь мир и уверенный в собственной правоте, тетя Хенни, занятая своими добрыми делами – все они не испытывали сомнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Он снова и снова задавался вопросом, что делает людей одной плоти и крови, воспитанных под одной крышей, такими разными. Фредди, например, никогда не будет похож ни на мать, ни на отца. И много других вопросов, не возникавших ранее, не давали Полу покоя.
Больше всего его тревожило то, что став взрослым – как только что сказала его мать, правда в иной связи – он должен был бы лучше разбираться в самом себе и своем отношении к людям. Он часто думал об этом глубоком старике, дяде Дэвиде, который сейчас угасал, постепенно впадая в маразм, в доме для престарелых. Пол, появившийся на свет уже на закате его жизни, никогда подолгу не разговаривал с ним, но ему почему-то казалось, что дядя Дэвид был единственным, кто мог бы объяснить ему, Полу, что он из себя представляет и что из него может выйти.
Дядя Дэн был экстремистом, он вкладывал в свои суждения слишком много страсти, для него главным было дело, за которое он боролся, его идеал нового мира.
Существовала черта, дальше которой Пол не пошел бы за дядей Дэном. Он знал, что дядя Дэн считает таких людей, как его отец, злодеями, но он также знал, что его отец не злодей.
Пол хорошо помнил, как часто заседания различных комитетов, в которых состоял отец, затягивались за полночь. После погрома в Кишиневе, например, отец трудился не покладая рук – занимался организацией помощи, сбором средств, сам вкладывал тысячи, спорил и умолял, не давая себе ни минуты отдыха. Разве Джекоб Шиф, умный хитрый посредник, страстный филантроп, не оценил заслуги отца самым высоким образом? И барон де Хирш, крупнейший жертвователь на цели еврейской благотворительности, и Харкнесс, который сам не был евреем, и…
Нет, его отец был просто несколько консервативным человеком, видевшим в «радикалах», к каковым он причислял всех, готовых свергнуть режим, при котором процветали Вернер и ему подобные, смутьянов, разрушителей разумного и все более улучшающегося порядка.
Более того, он был не совсем неправ. Предпринимателей не следует осуждать лишь за то, что они не слишком щедро платят наемным рабочим. Бывая в конторе отца, Пол узнал, как, разумно используя капитал, можно построить целый новый город. Небоскребы, поднявшиеся в Манхэттене, создавались не из воздуха и не из теорий дяди Дэна; в их строительство был вложен рисковый капитал и результаты риска были налицо.
Пол окончил Йель, совсем немного оставалось до окончания аспирантуры. После этого он, видимо, поедет на стажировку в Лондонскую школу экономики, приобретет международный опыт и потом уж осядет в нью-йоркской конторе. Он еще и сам не был уверен, устраивает ли его такая перспектива. Но все говорили, что со временем его сомнения улягутся; обогатив свои знания и опыт, он с большей уверенностью будет смотреть в будущее. Он надеялся, что так оно и будет.
Пол знал, что обладает качествами, незаменимыми для банкира – чувством ответственности и любовью к порядку. Ему нравилось, когда все шло по плану, и он предпочел бы заранее знать, что ждет его в будущем, будь то успехи или неудачи.
Его волновало будущее близких ему людей, в первую очередь Фредди. Он, действительно, считал Фредди своим маленьким братом и очень хотел что-нибудь для него сделать. У Ротов всегда было туго с деньгами, а теперь, когда нужно было кормить и одевать Лию, им стало еще труднее. Пол и представить себе не мог, чтобы его родители взяли на воспитание чужого ребенка.
Он часто обсуждал с дядей Дэном вопрос о дальнейшем образовании Фредди. Дядя Дэн настаивал, что Фредди должен поступить в Городской колледж. «Лексингтон-авеню, двадцать три, я сам там учился», повторял он. «Обучение бесплатное и от дома близко, можно пешком дойти. Кое-кто из наших лучших умов кончал этот колледж».
Да, это так, соглашался с ним Пол, но не кажется ли дяде Дэну, что смена обстановки, возможность расширить кругозор пошли бы Фредди на пользу. Он, Пол, готов заплатить за обучение Фредди. Нет, конечно, не родительскими деньгами, упаси Господи. Из денег, полученных им в наследство по достижении двадцати одного года. Это его деньги и он может тратить их как захочет. Но дядя Дэн по-прежнему упирался. Упрямый гордец. Он даже отказывался принять в подарок рояль, о котором так мечтал Фредди. Иногда Пол задавался вопросом, как тетя Хенни с ним уживается. Впрочем, это было несправедливо. Могут же у мужчины быть недостатки. Вдобавок тетя Хенни была без ума от Дэна. Иногда она смотрела на него так, как никогда не смотрели друг на друга отец и мать Пола. Становилось даже неловко. Если и существовала такая вещь, как идеальный брак, то по мнению Пола, брак Дэна и Хенни был как раз таким.
Вообще-то весь комплекс отношений мужчины с женщиной во многом оставался для него загадкой. Начать с того, что существовало два типа женщин. Были «белянки» – так он их мысленно называл, наверное из-за белых воздушных платьев, в которых эти девушки всегда приходили на вечеринки во время летнего отдыха на побережье. Танцуя с ними, ты почти не прикасался к ним, зная, что потные руки оставляют пятна, и не ощущал их теплой кожи под прохладным шелком. Их головки, доходившие тебе до подбородка, пахли чем-то чистым и нежным наподобие гигиенической пудры. В присутствии этих девушек необходимо было следить за своей речью. В них была заключена какая-то тайна, даже в Мими Майер, которую он знал всю свою жизнь, знал так же хорошо, как знают родную сестру. И в то же время не знал ее. Между ними всегда оставалась определенная дистанция.
И были другие. В его мысленной классификации они были «Другими» с большой буквы. Это были городские девушки, официантки, которых ты с приятелями обхаживал, посмеиваясь, чтобы заглушить громкое биение сердца. В полночь, когда они кончали работу, вы уводили их на пляж за скалы. Простолюдинки, сказала бы о них мама, да и отец, пожалуй, тоже. Пол иной раз задавался вопросом, занимался ли в свое время отец с этими девушками тем же, чем и он, Пол. Они были шумными, жизнерадостными, а их речь, слова, которые они говорили, когда вы лежали обнаженными, были не совсем… Но теплыми летними ночами с ними было так сладко, легко и чудесно.
Неужели все в жизни неоднозначно, размышлял Пол. Но большинство людей так уверены в себе. Его родители, идущие по прямой проторенной дороге, бабушка Анжелика, все еще живущая идеалами времен Конфедерации, тетя Эмили, желания которой не простираются дальше спокойной обеспеченной семейной жизни, дядя Дэн, вечно разгневанный на весь мир и уверенный в собственной правоте, тетя Хенни, занятая своими добрыми делами – все они не испытывали сомнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135