– Вы делаете то, что должны делать. Это ваша работа. Я не люблю говорить о своих переживаниях. Мне кажется, я не заслужила сочувствия. Но я не хочу, чтобы мои дети думали, будто мой жизненный путь был усеян розами.
– Но когда вернулся ваш муж, стало полегче? – спросила Оливия.
– Вот тогда-то и начались настоящие трудности.
Глава 17
Видеть Саймона Оливии не хотелось. Она так и не решила, как себя вести. Физическое влечение без какой-либо привязанности – только этого ей сейчас не хватало! Но Натали права: тело женщины порой ведет себя не так, как того требует разум.
Если точно, то Натали говорила о голосе разума и голосе сердца, но не все ли равно? Оливия не доверяла себе. По утрам она оставалась в постели до тех пор, пока Тесс не приходила в ее комнату в сопровождении своих любимцев котов. К тому времени Саймон уже уезжал на плантацию. Думала ли она о нем?
У нее не было ни минуты на праздные размышления. Если она не отвечала на телефонные звонки в кабинете Натали, то сидела за компьютером, внимательно перечитывая написанное, проговаривала вслух предложения, чтобы добиться плавности. Но это только полдела. Смысл слов зависит от контекста, и для каждой фразы надо подбирать свою интонацию.
Натали была права. Оливия не имела права на осуждение, но слащавый тон еще хуже. Нельзя превращать историю Натали в слезливую мелодраму, это лишит ее достоверности.
Необходимо найти золотую середину. Ради этого Оливия по нескольку раз переписывала уже готовые главы. Она работала в кабинете на чердаке, когда Тесс засыпала, и брала с собой в постель блокнот, чтобы записывать удачные мысли. Думала ли она о Саймоне? Конечно. Если бы он сделал шаг навстречу, она бы, наверное, не устояла. Но он отсутствовал день-деньской. А так ей было проще выкинуть его из головы.
К тому же в доме все пошло кувырком. Наняли новую горничную, а ей требовалось время, чтобы наладить работу. Мадалена бы ей помогла, но они с Жуакином давно уехали. Без них в кухне воцарился настоящий хаос. Натали приглашала то одну, то другую кухарку, но никак не могла найти подходящую. А пока что трапеза до предела упростилась и каждый выкручивался как мог. Обедали в городе, на ленч покупали бутерброды в закусочных, а завтрак готовили себе сами. Но тут за дело взялась Оливия. По крайней мере, завтрак она готовить умела. Сначала она испекла блинчики, на другой день приготовила омлет, на третий – французские тосты. Она варила кофе и готовила овсяную кашу, покрошив туда бананы и другие фрукты. Она была страшно горда собой, пока на четвертое утро Джилл не попросила у нее чашечку чаю и тост.
Оливия поначалу испугалась, что ее стряпня стоит у всех комом в горле, но тут ей пришла в голову другая мысль.
– О Боже, ты, наверное, говорила с Грегом.
Джилл улыбнулась:
– Почему ты так думаешь?
– Ты немного бледна.
Немного – не то слово. Джилл была бледна как мел, светлые волосы просто зачесаны за уши – видно, у нее не хватило сил даже на то, чтобы сделать прическу.
– Грег – тяжелый человек, – сказала она, опуская пакетик с чаем в чашку. Долив воды, поставила ее в микроволновку.
– Он недоволен, что ты здесь?
– Нет, ему нравится, когда я в Асконсете. – Она выставила время на регуляторе и включила печь. – Хорошо бы он приехал. Я не виделась с ним уже месяц. Это похоже на развод.
– Правда? – осторожно спросила Оливия. Она ни разу в разговоре с Джилл не касалась личной темы, но теперь они подруги.
Джилл, видимо, тоже так думала, потому что ответила без колебаний:
– Не официальный развод, конечно. Я пожила у мамы. Надеялась, что Грег испугается и задумается. Он хочет, чтобы я вернулась к нему в Вашингтон. – Она открыла холодильник. – Но сперва нам надо многое обговорить. И если я поддамся на его уговоры и вернусь, все пойдет по-старому. – Она сунула в тостер кусочек батона с изюмом.
– А он согласен поговорить?
– По его словам – да. – Она скрестила руки на груди. – К сожалению, мы с ним по-разному понимаем, что такое серьезный разговор. Грег в принципе не способен на серьезное общение.
– Наверное, это характерно для всех Сибрингов, – заметила Оливия, подумав о Натали. – Им тяжело говорить о личном.
– Тяжело говорить? Скорее не хочется думать, – сказала Джилл, доставая чашку из микроволновки. – Каков отец, таков и сын. Александр был человек неглубокий.
– А вот Натали – наоборот. Просто она не хочет делиться своими переживаниями.
Выбросив чайный пакетик в мусорное ведро, Джилл обхватила чашку ладонями и вопросительно взглянула на Оливию.
– Она, правда, любит Карла?
– С пяти лет, – ответила Оливия.
Натали позволила ей быть откровенной с Джилл.
– Неужели?
– Именно так.
– Как интересно. – Джилл нахмурилась. – Это многое меняет и ставит под вопрос супружескую верность.
– Натали была верна Александру, – сказала Оливия.
Она не знала этого наверняка и ни разу не спрашивала об этом у Натали, но придерживалась того мнения, что женщина считается невиновной, пока ее вина не доказана.
– Все эти годы? – недоверчиво заметила Джилл. – Будучи влюбленной в другого? – Она вынула хлеб из тостера.
– А он был ей верен?
– Не знаю.
– И все же?
– Между нами говоря, – Джилл понизила голос, – я так не думаю. Кажется, у него была подружка на стороне. Он любил общаться с людьми, путешествовать, быть в центре внимания. Александр часто гостил у нас в Вашингтоне. Не исключено, что у него была там женщина.
Оливии стало обидно за Натали.
– А чем его не устраивала собственная жена?
– Спроси ее детей. Они скажут, что с ней было скучно, что она недалекая женщина, что большую часть жизни провела в Род-Айленде, никуда не выезжая.
– Но она же потрясающе интересный человек, – возразила Оливия.
– Мы-то с тобой это понимаем, но мы не Сибринги. Удивительно, как родные порой бывают слепы. Сюзанна и Грег не видят того, что видим мы. Они законченные эгоисты. В детстве им хотелось, чтобы Натали их опекала и ублажала, но она все время была занята. Сюзанна приезжала сюда с детьми в надежде, что Натали будет нянчиться с ними, но у бабушки не было времени на внуков.
Самое смешное, что с Александром она нянчилась как с ребенком. Она исполняла все его прихоти, а он вечно унижал ее и дома, и на людях. К примеру, мог сказать: «Не правда ли, какие прелестные салфетки? Складывать салфетки – любимое занятие Натали». Я, конечно, не против салфеток, но Натали занята не только этим. Стоит мне задержаться здесь хотя бы на неделю, она тотчас привлекает меня к работе. И это не подготовка вечеринки, а рекламная кампания бизнеса с миллионной прибылью. Как ни странно, в мое отсутствие она со всем справляется сама.
– Она все делает сама? – переспросила Оливия. Конечно, она уже поняла, что активность Натали не ограничивается домом, но держать под контролем все предприятие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89