Она отвернулась, не желая больше смотреть на него.
Ему оставалось только уйти.
Глава 26
В тот вечер Саймон обедал вместе со всеми. С приездом Марка и Грега соотношение сил изменилось не в пользу Карла, и Саймон решил быть рядом с отцом, если понадобится поддержка. То же и с Оливией. Она может почувствовать себя чужой среди Сибрингов, а в его лице обретет союзника.
За столом сидели девять человек. Сюзанна то и дело вскакивала, подавая блюда. Саймон знал, что она прекрасно готовит, но сегодня она превзошла саму себя. На первое – густой суп с кукурузой и моллюсками, на второе – запеченное мясное филе с зеленью и жареным картофелем, горячий салат из шпината с грушами и сыром. На десерт подавалось крем-брюле.
Все нахваливали еду, обсуждали вкус и аромат красного вина каберне совиньон двухлетней выдержки, бутылку с которым откупорил Карл. Говорили и об урагане «Хлоя», который набирал силу, приближаясь к североатлантическому побережью.
Грег избегал обращаться к Джилл напрямую. Марк не разговаривал с Сюзанной. Грег и Сюзанна ни разу не обратились к Карлу.
Но Саймон напрасно беспокоился за Оливию. Все охотно с ней разговаривали, и она отлично справлялась со своей ролью своеобразного буфера. Он откровенно забавлялся, наблюдая, как Оливия ведет себя с Сибрингами. Их высокомерие ее абсолютно не раздражало – она засыпала их вопросами в свойственной ей непосредственной манере, и Тесс от нее не отставала. По правде сказать, таких странных людей, как мать и дочь, он еще не встречал.
Все присутствующие были настроены вполне благодушно – никто не пытался затеять ссору. Обед прошел спокойно, без сучка без задоринки.
Однако внутреннее напряжение было так велико, что Саймон невольно вздохнул с облегчением, когда обед закончился и он вышел на веранду.
Отец вскоре присоединился к нему, но заговорил не о Сибрингах, а о «Хлое».
– Серьезный ураган.
– Возможно, – согласился Саймон. – Он идет по зоне низкого давления вслед за «Бо», который уже иссяк. А вот «Хлоя» и не думает сдаваться. Флориде она не угрожает, если только не поменяет направление, что маловероятно. Говорят, она двинется к северо-западу от Бермуд, набирая силу, а уж потом обрушится на землю.
– Где?
– Здесь. – Об этом сообщил Национальный центр по отслеживанию ураганов. – Но кто знает, ураганы непостоянны. «Хлоя» может зависнуть над Бермудами и там же исчезнуть. – Он взглянул на притихший виноградник. Деревья и кусты словно затаились перед бурей. Даже птицы умолкли.
Впрочем, еще рано. Ураган пока далеко. Но сделать уже ничего нельзя – остается только ждать и молиться. Опершись о перила веранды, Саймон спросил отца:
– Ты скучаешь по маме?
Карл посмотрел вдаль.
– Она была мне не только женой, но и другом.
– Ты чувствуешь себя виноватым перед ней, потому что снова женишься?
– Виноватым? – Карл покачал головой. – Нет. Я старался быть ей хорошим мужем. Думаю, Ана была счастлива. Но вот уже четыре года, как ее нет с нами.
– Чем меньше любишь, тем легче жить, наверное. И не так страшно все потерять в одночасье.
– Ты можешь приказать сердцу не любить? – тихо проговорил Карл. – Я не могу. А от горя и утрат никуда не деться – такова жизнь. Я это рано понял.
– Когда Натали вышла замуж за Эла?
– Во время войны я глубоко запрятал свои чувства. Меня наградили медалями за храбрость, которая в действительности была сродни отчаянному безрассудству. Мне было все равно, что случится со мной, потому что Натали меня больше не ждала.
– И что же заставило тебя измениться?
Карл глубоко вздохнул:
– Смерть, которая царила повсюду, Я не был среди тех, кто освобождал лагеря, но видел эти ужасные снимки, слушал рассказы прошедших через этот ад. – Саймон вдруг подумал, что отец редко рассказывал о войне, а если и рассказывал, то какие-нибудь забавные истории, вспоминая, например, бары в Марселе. Но сейчас в голосе отца слышалась боль. – Я всегда задавал себе вопрос: что хуже – когда погибает вся семья или когда погибают все, кроме одного? – Карл помолчал, потом взглянул на Саймона. – С течением времени я понял, что, потеряв Натали, все же продолжаю жить. То же и с твоей мамой. Утраты приносят боль. И с каждой новой потерей ты вновь ее ощущаешь. Но со временем ты учишься принимать боль философски.
– Когда же наступает этот момент?
Карл пожал плечами:
– У всех по-разному. Это как простуда. Одни выздоравливают почти сразу. Другие – через неделю. Но наступает день, когда ты понимаешь, что снова можешь дышать, жить, работать.
– Да, но ты наверняка постараешься не общаться с больным ангиной. Зачем снова рисковать?
Карл улыбнулся:
– А если этот больной упадет от слабости на твоих глазах, неужели ты оставишь его лежать и равнодушно пройдешь мимо?
– Пример не совсем удачный, – возразил Саймон.
– Я всего лишь хочу сказать, что иногда риск бывает оправдан. Если бы я замкнулся в себе и никогда не женился, у меня не было бы Аны и тебя. Да, я потерял Ану и хотел навсегда оградить себя от того, что снова могло бы причинить мне боль. Но я счастлив, что у меня появились силы начать жизнь заново. Разве ты не видишь?
Сюзанна прислонилась к двери, выходящей на веранду. Никакая усталость не сравнится с тем напряжением, которое царило за столом. Натянутая улыбка не сходила с ее лица, а сердце ныло от необходимости притворяться, будто ничего не происходит.
Она хотела подышать на веранде прохладным вечерним воздухом, но заметила там Карла и Саймона. Решила вернуться на кухню, но тут услышала голос Карла и… осталась.
Подслушивать Сюзанна не собиралась, но и уйти не могла. Она слышала все до последнего слова и, оказавшись, наконец, на кухне, продолжала размышлять об этом, убирая со стола.
Нет, ее поразило не то, что говорил Карл, а как он говорил. Не оправдывался и не гордился. Ни разу не упомянул об Александре или винограднике – только о Саймоне, Ане и Натали. Эти люди значили для него больше всего. И его голос был таким же, каким она помнила его с детства.
Карл Берк был от природы молчалив и не привык бросать слов на ветер.
Поднявшись наверх, Сюзанна прошла к себе в спальню. Увидев вещи Марка, она невольно вздохнула. Ее всегда больно ранили их размолвки. Он гораздо лучше ее – добрее, великодушнее, мудрее.
Мысленно упрекая себя за черствость и прямолинейность, Сюзанна взяла с полки конверт с рукописью, который сунула между двумя глянцевыми томами «Кулинария и вина», и спустилась вниз. Марк читал в гостиной. Он молча поднял на нее глаза.
Сюзанна открыла дверь в отцовский кабинет, пристроилась в углу кожаного дивана и, заручившись таким образом поддержкой прошлого, отложила в сторону журналы, вынула рукопись из конверта и принялась читать.
Глубокой ночью Грег поднялся с кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89