Теперь она готова работать. – Вы правда думали о самоубийстве?
Натали нахмурилась:
– Всего мгновение. Мной овладело отчаяние. Я все потеряла, и мне стало страшно.
– Страшно?
– Страшно за свое будущее. Пока Александр воевал, я представляла себе, как мы заживем, когда он вернется. Картины, которые я себе рисовала, не были безоблачными и идеальными, но только так я могла себя убедить, что поступила правильно, отказавшись от Карла. Спасение Асконсета – превыше всего. Однако моя жертва оказалась напрасной. И картины будущего… рассыпались в прах.
Ее руки беспомощно упали на колени, лицо исказилось болью.
Жизнь Оливии тоже трудно было назвать безоблачной. Ее не обошли потери и разочарования. Но Натали, должно быть, переживала все это гораздо сильнее, если готова была покончить с собой.
Благодаря Карлу Натали успела изведать настоящее счастье. И от его утраты боль разочарования стала еще острее.
– Как бы то ни было, – продолжала она, – это длилось не дольше минуты. Возвращаясь домой с детьми, я пересмотрела свои взгляды на жизнь. До этого дня я всегда надеялась на других. Сначала на отца, потом на Карла, затем на Александра. Я послушалась маму и приняла решение, которое не должна была принимать. Но это было мое решение. И пожалуйста, подчеркните эту фразу. Меня не заставляли выходить замуж за Александра. Я сама согласилась стать его женой. – Натали умолкла.
– А дальше? – осторожно спросила Оливия.
– Настоящее прозрение пришло в тот роковой день. Сидя на скале и глядя вниз на бушующие волны, я выбрала жизнь. Но не просто жизнь, а жизнь богатую и счастливую. Я поклялась сделать для этого все, что в моих силах.
Оливия поняла, что открывается новая глава истории Натали, но ее волновал один вопрос.
– Вы задумывались о разводе?
– Нет. Я вышла замуж за Александра по собственной воле.
– Но вы поверили его ложным обещаниям.
– Когда я выходила за него замуж, его обещания имели под собой твердую почву. Он и в самом деле надеялся возродить виноградник с помощью денег, полученных от доходов своих обувных фабрик. Он не лгал.
– Но он же вас подвел, – возразила Оливия. – Вы не рассердились на него?
– Рассердилась? Да, я была зла, но не на него, а на обстоятельства. Как можно злиться на того, кто действовал из лучших побуждений и сам пострадал от своей доверчивости? Я была разочарована. Мне-то казалось, что он прирожденный бизнесмен, а он таким не был. Но у него было доброе сердце.
– Вы говорили, он слишком задержался в Европе.
– Нет, – возразила Натали. – Я сказала, что все могло бы быть по-другому, вернись он пораньше. Но он выполнял там важную миссию.
– А как же ваш отец? Ведь ваша мать сказала, что он умрет, если не сможет возродить Асконсет. Разве вы не обвиняли Александра в его смерти?
Натали печально улыбнулась:
– Александр не был виноват, что отец потерял все свои сбережения во время Депрессии. Это было начало конца, но виноват в этом был только отец. Как президент банка, он сам принимал решения. Александр не имел никакого отношения к тем ошибкам, которые совершил отец, уже будучи фермером. Александр покупал в Европе те сорта винограда, какие его просили. Не его вина, что сорта не годились для нашего климата. Он никогда не советовал отцу вкладывать в это деньги. Кроме того, отец выдержал этот последний удар и протянул еще несколько лет – может быть, благодаря именно Александру.
– Так он не умер?! – воскликнула Оливия.
– Нет. Александр был к нему очень внимателен. Он подолгу сидел у постели и разговаривал с ним. А когда Александр рассказывал, все слушали его затаив дыхание и верили ему. Он мог сказать, к примеру, что Асконсет возрождается и вскоре его вина будут соперничать на мировом рынке с французскими. Конечно, все это была пустая болтовня, – улыбнулась Натали, – но отец давно не выходил на плантацию. После таких бесед силы возвращались к нему. Александр даже как-то свозил его в город, на что у меня и Карла никогда не хватало времени. А Эл всегда был рад развлечь старика – он нашел в нем благодарного слушателя. С трогательной заботой помогал ему выбраться из машины и усаживал в кресло в какой-нибудь закусочной. Александр давал ему возможность снова ощутить жизнь.
– Рада это слышать.
– Но вы все еще не можете мне простить, что я не развелась с ним ради Карла.
– Нет, вовсе нет, – запротестовала Оливия. – У вас были на то свои причины. Просто на вашем месте я бы поступила иначе.
– Сейчас другие времена. Ваше поколение относится к разводу гораздо легче. О разводах пишут газеты, говорят в теле– и радиопрограммах. Развод стал обычным делом. При первых же трудностях супруги расстаются. В наше время развестись было гораздо сложнее, но я осталась с Александром не поэтому. И не ради детей. Я осталась с ним потому, что он мой муж. Мы уважали институт брака. Это из-за войны – ведь наши мужья сражались за свободу, рисковали жизнью. И мы, жены, должны быть преданны им. Развод – трусливое бегство от трудностей.
– Даже если муж оскорбляет и унижает жену?
– Только не Эл. Он не пил, не играл в азартные игры. Он был хорошим, добрым человеком без практической жилки.
– Но вы хотя бы думали о возможности развода?
– Я не считала его выходом из положения, – ответила Натали. – Я любила Карла. Если бы можно было время повернуть вспять, я бы вышла замуж только за него. Но изменить ничего уже было нельзя. Я жена Александра и должна попытаться построить свое семейное счастье с тем, что у меня есть. Разве вы сами делаете не то же самое?
Оливия оторопела:
– Я?
– Вы хотели, чтобы мать вас любила, но она вас бросила. Вы хотели, чтобы вас любил отец Тесс, но он сделал то же самое. У вас нет опоры в лице родственников и семьи – есть только ребенок, который полностью от вас зависит. Вы ничего не могли изменить и пошли работать, чтобы самой заботиться о Тесс. И я уважаю вас за это.
– Правда? – улыбнулась Оливия.
– Конечно. Именно поэтому я вас и выбрала среди других. У вас независимый, сильный характер.
Оливия помрачнела.
– Быть свободной и независимой не очень-то приятно. Всю жизнь я ищу человека, на которого могла бы опереться в трудную минуту.
– Но вы справитесь и без него.
– Да. У меня есть Тесс. Я ей нужна.
– Вот и у меня был Асконсет. Я тоже была ему нужна. Это и удержало меня от рокового шага. Я любила детей, но понимала, что они смогут вырасти и без меня. Дети становятся взрослыми и самостоятельными, хотят того их родители или нет. Асконсет – другое дело. Он не мог выжить сам по себе. Без нашей заботы ферма погибла бы.
Кто же займется возрождением Асконсета? Отец болен и слаб, Джереми ухаживает за больной Бридой. Александр ничего не сможет сделать без денег, а Карл не станет ему помогать.
Оставалась только я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Натали нахмурилась:
– Всего мгновение. Мной овладело отчаяние. Я все потеряла, и мне стало страшно.
– Страшно?
– Страшно за свое будущее. Пока Александр воевал, я представляла себе, как мы заживем, когда он вернется. Картины, которые я себе рисовала, не были безоблачными и идеальными, но только так я могла себя убедить, что поступила правильно, отказавшись от Карла. Спасение Асконсета – превыше всего. Однако моя жертва оказалась напрасной. И картины будущего… рассыпались в прах.
Ее руки беспомощно упали на колени, лицо исказилось болью.
Жизнь Оливии тоже трудно было назвать безоблачной. Ее не обошли потери и разочарования. Но Натали, должно быть, переживала все это гораздо сильнее, если готова была покончить с собой.
Благодаря Карлу Натали успела изведать настоящее счастье. И от его утраты боль разочарования стала еще острее.
– Как бы то ни было, – продолжала она, – это длилось не дольше минуты. Возвращаясь домой с детьми, я пересмотрела свои взгляды на жизнь. До этого дня я всегда надеялась на других. Сначала на отца, потом на Карла, затем на Александра. Я послушалась маму и приняла решение, которое не должна была принимать. Но это было мое решение. И пожалуйста, подчеркните эту фразу. Меня не заставляли выходить замуж за Александра. Я сама согласилась стать его женой. – Натали умолкла.
– А дальше? – осторожно спросила Оливия.
– Настоящее прозрение пришло в тот роковой день. Сидя на скале и глядя вниз на бушующие волны, я выбрала жизнь. Но не просто жизнь, а жизнь богатую и счастливую. Я поклялась сделать для этого все, что в моих силах.
Оливия поняла, что открывается новая глава истории Натали, но ее волновал один вопрос.
– Вы задумывались о разводе?
– Нет. Я вышла замуж за Александра по собственной воле.
– Но вы поверили его ложным обещаниям.
– Когда я выходила за него замуж, его обещания имели под собой твердую почву. Он и в самом деле надеялся возродить виноградник с помощью денег, полученных от доходов своих обувных фабрик. Он не лгал.
– Но он же вас подвел, – возразила Оливия. – Вы не рассердились на него?
– Рассердилась? Да, я была зла, но не на него, а на обстоятельства. Как можно злиться на того, кто действовал из лучших побуждений и сам пострадал от своей доверчивости? Я была разочарована. Мне-то казалось, что он прирожденный бизнесмен, а он таким не был. Но у него было доброе сердце.
– Вы говорили, он слишком задержался в Европе.
– Нет, – возразила Натали. – Я сказала, что все могло бы быть по-другому, вернись он пораньше. Но он выполнял там важную миссию.
– А как же ваш отец? Ведь ваша мать сказала, что он умрет, если не сможет возродить Асконсет. Разве вы не обвиняли Александра в его смерти?
Натали печально улыбнулась:
– Александр не был виноват, что отец потерял все свои сбережения во время Депрессии. Это было начало конца, но виноват в этом был только отец. Как президент банка, он сам принимал решения. Александр не имел никакого отношения к тем ошибкам, которые совершил отец, уже будучи фермером. Александр покупал в Европе те сорта винограда, какие его просили. Не его вина, что сорта не годились для нашего климата. Он никогда не советовал отцу вкладывать в это деньги. Кроме того, отец выдержал этот последний удар и протянул еще несколько лет – может быть, благодаря именно Александру.
– Так он не умер?! – воскликнула Оливия.
– Нет. Александр был к нему очень внимателен. Он подолгу сидел у постели и разговаривал с ним. А когда Александр рассказывал, все слушали его затаив дыхание и верили ему. Он мог сказать, к примеру, что Асконсет возрождается и вскоре его вина будут соперничать на мировом рынке с французскими. Конечно, все это была пустая болтовня, – улыбнулась Натали, – но отец давно не выходил на плантацию. После таких бесед силы возвращались к нему. Александр даже как-то свозил его в город, на что у меня и Карла никогда не хватало времени. А Эл всегда был рад развлечь старика – он нашел в нем благодарного слушателя. С трогательной заботой помогал ему выбраться из машины и усаживал в кресло в какой-нибудь закусочной. Александр давал ему возможность снова ощутить жизнь.
– Рада это слышать.
– Но вы все еще не можете мне простить, что я не развелась с ним ради Карла.
– Нет, вовсе нет, – запротестовала Оливия. – У вас были на то свои причины. Просто на вашем месте я бы поступила иначе.
– Сейчас другие времена. Ваше поколение относится к разводу гораздо легче. О разводах пишут газеты, говорят в теле– и радиопрограммах. Развод стал обычным делом. При первых же трудностях супруги расстаются. В наше время развестись было гораздо сложнее, но я осталась с Александром не поэтому. И не ради детей. Я осталась с ним потому, что он мой муж. Мы уважали институт брака. Это из-за войны – ведь наши мужья сражались за свободу, рисковали жизнью. И мы, жены, должны быть преданны им. Развод – трусливое бегство от трудностей.
– Даже если муж оскорбляет и унижает жену?
– Только не Эл. Он не пил, не играл в азартные игры. Он был хорошим, добрым человеком без практической жилки.
– Но вы хотя бы думали о возможности развода?
– Я не считала его выходом из положения, – ответила Натали. – Я любила Карла. Если бы можно было время повернуть вспять, я бы вышла замуж только за него. Но изменить ничего уже было нельзя. Я жена Александра и должна попытаться построить свое семейное счастье с тем, что у меня есть. Разве вы сами делаете не то же самое?
Оливия оторопела:
– Я?
– Вы хотели, чтобы мать вас любила, но она вас бросила. Вы хотели, чтобы вас любил отец Тесс, но он сделал то же самое. У вас нет опоры в лице родственников и семьи – есть только ребенок, который полностью от вас зависит. Вы ничего не могли изменить и пошли работать, чтобы самой заботиться о Тесс. И я уважаю вас за это.
– Правда? – улыбнулась Оливия.
– Конечно. Именно поэтому я вас и выбрала среди других. У вас независимый, сильный характер.
Оливия помрачнела.
– Быть свободной и независимой не очень-то приятно. Всю жизнь я ищу человека, на которого могла бы опереться в трудную минуту.
– Но вы справитесь и без него.
– Да. У меня есть Тесс. Я ей нужна.
– Вот и у меня был Асконсет. Я тоже была ему нужна. Это и удержало меня от рокового шага. Я любила детей, но понимала, что они смогут вырасти и без меня. Дети становятся взрослыми и самостоятельными, хотят того их родители или нет. Асконсет – другое дело. Он не мог выжить сам по себе. Без нашей заботы ферма погибла бы.
Кто же займется возрождением Асконсета? Отец болен и слаб, Джереми ухаживает за больной Бридой. Александр ничего не сможет сделать без денег, а Карл не станет ему помогать.
Оставалась только я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89