— Ах да… В те-дни в Сен-Назере поселился бретонский торговец по имени Пьер Плуманаш. Это была тогда просто-напросто деревушка — сегодня это тоже не ахти какой большой порт, как монсеньеру, вне сомнения, известно, — но главное, там можно было недорого купить дом, и расположен Сен-Назер был удобно для малого каботажного плавания, а Пьер был владельцем небольшого суденышка. В те времена люди легче меняли место жительства, да и занятие, чем сегодня. Пьер добился умеренного успеха, женился, завел детей. Спустя годы, овдовев, он отправился добровольцем в крестовый поход, который объявил Людовик Святой и который стал последним из всех походов. К тому времени Пьер состарился, правда, очень хорошо сохранился. Многие полагали, что внешне он просто юноша. Больше его не видели, и люди решили, что он умер.
Прежде чем уехать, он сделал щедрое пожертвование приходской церкви. Это было в порядке вещей, если кто-то отправлялся в долгое путешествие и тем более на войну. Однако данное пожертвование было дано с условием: церковь должна была принять на хранение шкатулку. Он показал священнику содержимое, и тот убедился, что в шкатулке нет ничего, кроме скатанного пергамента. Документ, как объяснил Пьер, важный и конфиденциальный, а потому он опечатал шкатулку и объявил, что в один прекрасный день за ней вернется либо он сам, либо его наследник, и содержание пергамента само по себе послужит подтверждением права на наследство. Что ж, просьбы такого рода не представляли собой ничего исключительного, и священник счел своим долгом сделать соответствующую запись в церковных книгах. Минули поколения. Когда я объявился, то полагал, что буду вынужден сам искать эту запись для нынешнего священника, но тот оказался любителем древностей и обнаружил ее без меня, просматривая книги для собственного удовольствия.
Ришелье поднял пергамент с колен и перечитал его в седьмой раз, время от времени поднимая глаза на Лейси.
— Вот именно, — пробормотал он, — пергамент провозглашает, что законный наследник, какое бы имя он ни носил, будет выглядеть в точности как Пьер де Плуманаш, и описывает Пьера в подробностях. Описание составлено превосходно. — Кардинал воображал себя литератором и лично сочинил несколько драм. — Более того, здесь приведено стихотворение, вроде бы бессмысленное, которое наследник должен знать на память, не заглядывая в текст.
— Прикажете, монсеньор, так и поступить?
— Пока что не вижу нужды. Вы привели текст священнику, а затем и епископу. И доказательство оказалось достаточно веским, чтобы епископ отписал главе епархии, убеждая того уговорить меня принять вас. Ибо документ завершается утверждением, что этот… наследник имеет сообщить сведения чрезвычайной важности. Почему вы отказались раскрыть суть этих сведений хотя бы намеком обоим прелатам, с которыми общались?
— Потому что они предназначены исключительно для величайшего человека этой страны.
— Значит, для его величества. Посетитель пожал плечами:
— Каковы шансы, что меня допустили бы пред светлые очи монарха? Куда вероятнее, что меня арестовали бы по подозрению — да почти в чем угодно — и вырвали бы у меня все, что я знаю, под пыткой. Вы, ваше высокопреосвященство, это общеизвестно, отличаетесь большей… м-м… гибкостью. Пытливым умом. Вы опекаете ученых и литераторов, вы учредили национальную академию, перестроили Сорбонну и щедро обеспечиваете ее, а уж что касается ваших политических успехов…
Не найдя подобающих выражений, Лейси лишь развел руками. Но было очевидно, о чем он думает: гугеноты сначала укрощены, а затем умиротворены; могущество знати терпеливо и последовательно сведено на нет, а феодальные замки в большинстве своем разрушены; соперники кардинала при дворе побеждены хитростью или силой, отправлены в ссылку, а то и на плаху; и в долгой войне с империей Габсбургов Франция в союзе с протестантской Швецией наконец-то начала одерживать верх. Кто правил и правит этой страной, как не кардинал?
— Для скромного капитана вы очень хорошо осведомлены, — заметил Ришелье, приподняв брови.
— Я обязан был подготовиться, — спокойно ответил Лейси.
Ришелье кивнул и предложил:
— Можете сесть.
Лейси вновь поклонился, взял кресло поскромнее, поставил его на почтительном расстоянии от кардинальского и сел, откинувшись на спинку. Внешне он был совершенно спокоен, хотя наметанный глаз различил бы за этим спокойствием готовность к мгновенному действию. Не то чтоб он предвидел прямую опасность: стража осталась по другую сторону дверей.
— Что за сведения вы имеете сообщить? — спросил Ришелье.
Лейси нахмурился:
— Я не ожидаю, что ваше высокопреосвященство поверит мне сразу же, по первому слову. Рискую своей жизнью в надежде, что вы терпеливо выслушаете меня и направите доверенных людей привезти вам дополнительные доказательства, на которые я укажу.
Котенок резвился у ног капитана.
— Вы понравились Шарло, — отметил кардинал с теплой ноткой в голосе. Лейси улыбнулся:
— Рассказывают, что монсеньор любит кошек.
— Только молодых. Продолжайте. Впрочем, скажите, что вы знаете о кошках. Это скажет мне кое-что о вас.
Наклонившись, Лейси пощекотал котенка за ушами. Тот выпустил коготки и вскарабкался наверх по чулкам. Лейси помог котенку устроиться у себя на колене, почесал под подбородком, погладил мягкую шерстку и сказал:
— Я и сам держал кошек. И в плавании, и на берегу. В Древнем Египте их почитали священными. Кошек запрягали в колесницу древней скандинавской богини любви. Их часто называют пособницами ведьм, но это чепуха. Кошки — это кошки, и они никогда не пытаются, как собаки, подделываться под других. Наверное, именно поэтому они представляются людям таинственными, и некоторые боятся их, а то и ненавидят.
— А некоторые жалуют их больше, чем братьев и сестер, да простит им Бог. — Кардинал небрежно перекрестился. — Вы незаурядный человек, капитан Лейси.
— На свой манер, монсеньор. На свой манер, совершенно отличный от вашего.
Ришелье посмотрел на посетителя еще пристальнее, чем прежде.
— Разумеется, я запросил сведения о вас, как только мне стало известно о вашей просьбе, — медленно произнес он. — Но перескажите мне свою жизнь собственными словами.
— Что позволит вам оценить их, а заодно и меня, не так ли, монсеньор? — Взгляд моряка устремился куда-то вдаль, в то время как правая рука продолжала играть с котенком. — Ну хорошо, однако начну я своеобразно. Вы вскоре поймете почему. Причина, в сущности, проста — я не хочу лгать вам…
Сеймас Лейси, — продолжал капитан, — считается выходцем из Северной Ирландии. Он не может назвать точную дату своего рождения, ибо запись о крещении так и осталась там, где была сделана, если ее с тех пор не уничтожили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186