Он охотно согласился, но лишь только он повернул
рукоять шарманки, как оттуда раздалось такое ...! Придворные в
ужасе заткнули уши, Абдолосул расцвел торжествующей улыбкой.
Шар-манщик взглянул на него и все понял. Лицо его исказилось
гримасой боли и отвращения.
- Ну что же ты, милый? - недоумевала Атанеш.
И тогда он выдернул рукоять из шарманки и с размаха
воткнул себе в грудь.
- Он убьет себя! - в ужасе закричала принцесса, но все
были слишком шокированы, чтобы вмешаться.
Розовое сияние окутало в этот момент Шарманщика, и он
плавно начал вращать рукоять. Над тронным залом, над замком
Глупого короля, над всей Долиной поплыла божественно нежная и
какая-то невесомая мелодия. Придворные замерли словно боясь
спугнуть ее, так тонка была ее кружевная вязь, она заполнила до
предела их души, возрождая самые радостные и светлые
воспоминания. Абдолосул трясся в бессильной злобе, не зная что
предпринять, а мелодия все лилась и лилась, завораживая всех
слушавших ее. Эти волшебные звуки извлекали из самых заветных
тайников воспоминания о первой любви, неумелом робком поцелуе,
взволнованном дыхании в ночной тишине, и лица становились
добрее и словно бы светились изнутри. Именно в этот момент
Атанеш и осознала по настоящему, что она действительно любит
Шарманщика.
- Стража! Сюда! Стража! Схватить! Казнить! - взорвался
диссонансом мелодии тонким и неожиданно визгливым голосом
Абдолосул. - Это злые чары, только колдун так может, только
колдун!
Шарманщик опешил на мгновение и хотел объяснить, что
происходит, но в дверях уже появились латники. Увидев их, он
окончательно растерялся и мелодия замерла на верхней ноте.
Стражники приближались, проталкиваясь сквозь замеревшую толпу
придворных, и в этот миг с трона сорвалась принцесса и, вихрем
подлетев к Шарманщику, схватила его за руку.
- Бежим! - и она потянула его в одну из многочисленных
дверей выходящих в зал.
- Держи их! Держи! - безумствовал злобный Абдолосул, но
Шарманщик, развернувшись, запустил в него поломанным
инструментом и крик оборвался.
Принцесса нажала какую-то скрытую в стене кнопку и юркнула
в открывшуюся потайную дверь, увлекая за собой любимого.
Большой каменный блок за их спиной перегородил открывшийся
коридор, надежно укрыв от погони.
- Что это было, милый Шарманщик?
- Это пело мое сердце. Оно пело о любви к тебе,
принцесса!
- Я тоже полюбила тебя и очень испугалась когда этот
противный Абдолосул ...
- Хватит о нем, главное, что мы вместе!
- Что теперь будем делать?
- Мне здесь нельзя оставаться, министр мне этого не
простит, да и вообще ...
- Давай уйдем отсюда! - радостно предложила Атанеш.
Шарманщик с сомнением взглянул на принцессу, - Ты видимо
не представляешь себе всех трудностей бродячей жизни.
- Ага, не представляю! - просто ответила принцесса, -
Но ведь ты мне о них расскажешь и всему-всему научишь!
- И то правда! - засмеялся Шарманщик, и, взявшись за
руки, они отправились в свое долгое и полное приключений и
опасностей путешествие по Глюкарии. Путешествие, о котором я
вам еще не раз поведаю в своих рассказах, рассказиках и
рассказюльках.

19. Белое пятно

Если внимательно посмотреть на карту Глюкарии, то в левом
нижнем углу можно обнаружить большое Белое Пятно. Это еще одна
из многочисленных загадок, которыми так богата наша страна.
Странное это место, доложу я вам. Само пятно находится как бы в
большой впадине, окруженной со всех сторон пологими холмами.
Очевидцы говорят, что оно чем-то напоминает кратер, только
маленький еще. И этот кратер заполнен белым, вязким на вид,
густым туманом, над которым, как это водится, ни птица не
пролетает и всякая лесная тварь стороной обходит. Раз однажды
забрел туда один ежик, но что из этого вышло, вы, наверное, и
сами знаете. Многие пытались вслед за ним проникнуть вглубь
пятна и узнать: что же там, внутри? Но ни один из отважных
путешественников и первопроходцев Глюкарии не вернулся оттуда.
Пятно свято хранило свою тайну.
По пыльной дороге, разбитой в пух и прах карьерными
самосвалами "Комацу", вяло плелась молодая лошадь, на которой
так же вяло сидел безучастный ко всему происходящему Безымянный
Рыцарь. Он не замечал проносившихся мимо огромных машин, не
слышал взрывов в карьере, где добывались сказки, не разбирал
дороги. Если б его сейчас остановили и спросили, откуда он едет
и куда держит путь, то он вряд ли бы смог ответить на этот
вопрос. Не смог бы Рыцарь ответить и на вопрос, как долго он
уже в пути. Так он ехал и ехал, ничего не замечая, плавно
покачиваясь в седле. Но в какой-то момент он почувствовал, что
лошадь его стоит, и, кажется, уже давно. Рыцарь встрепенулся и
огляделся по сторонам. Лошадь стояла на краю Белого Пятна.
- Ну, Пятно, так Пятно, - решил про себя Рыцарь.- Чего
уж там! Поехали! - он тронул поводья.
Туман расступился и поглотил обоих. Изнутри он оказался не
столь плотным, и Рыцарь, слегка оживившись, пытался разглядеть
что-нибудь вокруг себя и судорожно вспом-нить все, что было ему
известно о Белом Пятне. Получалось совсем не много. А вокруг не
было ни души. Прошел час, а может быть и больше, в тумане этого
не поймешь, и Рыцарь решил впервые за свой путь устроить
привал. Черт его знает, что там еще впереди ждет! Спрыгнул с
лошади, расседлал ее и, разложив маленький костер, стал ждать,
пока закипит в котелке вода. Где-то рядом, в тумане,
угадывалась лошадь, мирно жующая траву. Алюминиевая кружка была
так горяча, что ее трудно было взять в руки. Чай обжигал губы и
приятная теплота разливалась по всему телу, заполняя латы,
тихонько нашептывая: "Усни, усни...". Неожиданно навалилась на
плечи неимоверная тяжесть, навалилась, как наваливается из
засады медведь-шатун на свою жертву в зимнем промерзшем лесу.
Веки слипались, кружка выпала из рук и обожгла расплескавшимся
чаем. Сознание слегка прояснилось.
- Нет, сразу спать нельзя - надо привести себя в порядок
- мало ли что.
Стащив с себя латы, он очистил их от песка, которым ветер
пустыни наполнил каждую их щелочку, каждую складочку, выемку,
трещинку. Рыцарь, сняв свои боевые доспехи, был беззащитен в
эту минуту, и потому меч был вынут из ножен и воткнут в землю
так, что его можно было схватить в любую минуту. Он чистил
латы, а сам раздумывал над тем, как изменилась природа вещей.
Еще недавно эти доспехи были реквизитом, бутафорией, а
теперь... Теперь он многое бы отдал за то, чтобы никогда их не
снимать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74