– О Боже милостивый! Только не говори мне, что ты тоже одна из этих воинствующих суфражисток! – помрачнела Элиза. Она сорвала цветок и воткнула его себе в прическу. – У меня совершенно нет желания вырядиться в штаны и носиться по этим ужасным грязным фабрикам, забивая голову чепухой вроде производительности труда и окупаемости продукта. Нет, благодарю покорно! Я предпочитаю быть властью, стоящей позади трона. Как бы то ни было, мужчины весьма простодушны, и не так уж трудно добиться от них всего, чего хочешь.
– Ну, возможно, все же существуют исключения. Вот ты, судя по всему, потерпела неудачу со своим супругом, – раздраженно заметила Кэтрин, недовольная таким легкомыслием подруги, и двинулась обратно в комнату. Элиза, не умолкая, пошла за ней:
– Рауль действительно был исключением. Может быть, именно поэтому мне он показался столь неотразимым. – Она продела руку под локоть Кэтрин и спросила: – Ну что, ты готова? Пора спуститься вниз, к джентльменам.
Ресторан Антуана в точности соответствовал описанию Элизы: просто обставленная анфилада комнат, напоенных самыми аппетитными ароматами. Здесь было людно, но Уоррен позаботился заранее заказать столик. Он повел всю компанию следом за служителем, искусно лавировавшим между тесно сдвинутыми столиками.
Седрик заглянул в меню и вынужден был признать свое поражение. Его не огорошил тот факт, что оно было составлено на французском, – просто названия блюд оказались совершенно незнакомыми.
– Полагаю, что лучите предоставить вам, Уоррен, право выбора, – заключил он. Уоррен улыбнулся и принялся живо обсуждать заказ с Деламаром, прислушиваясь к советам Элизы. Наконец они закончили, но юноша предупредил:
– Обслуживание может показаться вам слишком неспешным, но это оттого, что каждое блюдо готовится по-особенному. Пока мы ждем, я бы предложил вам выпить по бокалу сазерака. Надеюсь, вам нравится анис?
– Во Франции это мой любимый напиток, – с блеском в глазах отвечал Седрик.
– В таком случае вам понравится и сазерак, – провозгласил Деламар. – Мы предпочитаем гербсент, местный эквивалент перно. У сазерака вкус средиземноморского аниса и крепость пшеничного виски, изготовленного на Юге, – мы называем его бурбоном. Добавьте в него три-четыре капли горькой настойки, ломтик лимона, несколько кусочков льда – и вот перед вами напиток богов.
Под оживленное обсуждение еды и напитков Кэтрин потихоньку осваивалась с окружением. У Антуана царило оживление, далекое от той чопорности, что была обычна для Англии и принята в кают-компании «Ионы». Все говорили, жестикулировали и ели одновременно. Представители разных наций, волею судьбы ставшие американцами, сидели за столиками на легких металлических стульях или встроенных в стенку скамейках.
– Мы зовем их банкетками, – пояснил Уоррен. – Точно так же, как тротуары вдоль улиц.
Кэтрин заметила, что среди обедавших нет ни одного черного. Черные были среди официантов, среди поваров. В памяти у нее всплыли слова Элизы: «Негры по-прежнему занимают подчиненное положение».
Относилось ли это и к женщинам? Кэтрин внимательно присматривалась, стараясь разрешить этот вопрос. Судя по всему, нет: они смеялись, во всеуслышание высказывали свое мнение, их наряды представляли собой смесь роскоши и официальности. Многие джентльмены были в мундирах, но большинство было облачено в вечерние костюмы, хотя кое-кто предпочел и свободные белые костюмы-тройки, поместив панамы на специальные подставки возле столиков. Эти, как правило, имели суровые лица и пристальные взгляды, словно бы привыкли постоянно быть настороже, чтобы не попасть в ловушку и встретить любую опасность лицом к лицу. У их дам вид был такой же хищный.
Однако за столиком в углу Кэтрин заметила посетителей, более сдержанных в еде и движениях, в каждом жесте которых сквозила изысканность. Метрдотель выказывал им крайнюю почтительность, лично обслуживая их столик.
– Вон они, неувядающие креолы, – заметила Элиза, пригубив второй бокал сазерака. – Все остальные – выскочки, которые сумели поймать удачу уже после войны.
– А к которым же отношусь я? – озадаченно поинтересовалась Кэтрин. – Мне бы хотелось это знать, чтобы правильно составить визитные карточки.
– А, ну над этим надо как следует подумать, – сказала ее наставница. – Этот мир разделен незримыми границами. Пытаться их нарушить – все равно что играть в опасные игры. В некоторых смыслах твой круг может быть тебе полезен. Если ты принята в нем, то можешь, познакомившись лишь с одним из его членов, считать себя представленной и всем остальным: наносить визиты, приглашать в гости, развлекаться. Короче, твой список знакомств может быть длиною с милю, но при этом нельзя забывать о наличии барьеров. Разные люди могут отнестись к тебе по-разному – в зависимости от того, по какую сторону барьера находишься от них ты.
– Все это весьма напоминает отношения, сложившиеся в европейских салонах, – выразил свое мнение Седрик. – Нам повезло, что мы встретили вас, моя дорогая. Крайне важно не ошибиться на первых шагах.
Его волновали проблемы, сложности, неизбежно связанные с решением Кэтрин в ближайшем будущем устроить в Бовуар-Хаус грандиозный прием. Его титул должен произвести впечатление на спесивых креолов, вот только надо сохранить впечатление, что Кэтрин доводится ему родственницей. Вряд ли они проникнутся уважением к дочери викария, будь она хоть в десять раз богаче. Ну а что касается выскочек – так те наверняка кинутся плясать под их дудку.
Но стоило ли связываться с людьми подобного сорта? Пожалуй, нет, решил Седрик про себя, особенно когда речь идет о такой независимо настроенной особе, как его подопечная. У нее достанет ума влюбиться в какого-нибудь негодяя, и куда в таком случае заведет ее судьба? Прямиком в лапы какому-нибудь крикливому янки, не иначе.
Появился официант с большой серебряной супницей. На время все разговоры за столом утихли. Рыбное блюдо сменила джамбалайя – сочная смесь утки, колбас, ароматнейшего томатного соуса и тушеных овощей с рисом. Затем подали запеченных в тесте нежных голубей под винным соусом. После чего наступил перерыв в смене блюд, дававший желудку возможность управиться со всем, что туда попало, и подготовиться к следующим поступлениям. Вновь оживилась застольная беседа.
– Именно таким образом обставлены трапезы в цивилизованных странах, – заметил Седрик, выразив тем самым свое одобрение прекрасной кухне и обслуживанию у Антуана. – Обед длится часами. Во Франции, к примеру, я садился ужинать в восемь часов вечера, а вставал наутро в два. Ни суеты, ни спешки, пищеварительные органы успевают возбудиться и удовлетвориться, а потом даже отдохнуть до того, как подадут следующее блюдо, – все в свое время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125