Седрика очень интересовало, можно ли будет сейчас склонить мадам Фени к торговле собой. Рассчитывать, что она снизойдет до какого-нибудь мужчины, можно было лишь посулив баснословное вознаграждение, или из-за деловых или политических соображений, или – что всего вероятнее – если она полюбит его.
– Мадам, я польщен! – отвечал он со всей возможной учтивостью, которую явно от него ожидали. – С вашей стороны очень любезно было принять меня.
Фени взглянула на него из-под изогнутых дугою подкрашенных ресниц, и в этом взгляде он прочел, что она догадалась о его мыслях и что его любезность получила высокую оценку.
– Милорд, вы самый желанный гость. Прошу вас, присядьте, а я позвоню, чтобы принесли прохладительные напитки.
Она направилась к колокольчику, свисавшему с парчового шнурка над камином. Живое, подвижное ее тело было сильным и гибким. Хотя она явно была не первой молодости, ее кожа оставалась восхитительно гладкой и белой и плечи словно светились над роскошным платьем из малинового бархата.
Седрик, удобно устроившись в глубоком кресле, наслаждался созерцанием этой женщины, а школярская часть его памяти уже оставила воспоминания о театре: их сменили мысли о гетерах, элитарных куртизанках Древней Греции, наделенных равным образом и умом, и красотой, а также весьма искусными в любовных утехах. Да, Фени вполне могла бы стать одной из них, и это увеличило его любопытство. Ночь обещала стать интересной, полной и интеллектуальных, и чувственных развлечений.
Лакей принес вино, виски и сладости. Фени наполнила бокалы своих гостей и искусно повела застольную беседу. Седрику был предоставлен полный обзор достопримечательностей, которые можно было бы найти в Новом Орлеане. Она обсуждала представления в драматическом и оперном театрах, а также музыкантов, выступавших в концертных залах. Очевидно, что она прекрасно разбиралась в классической музыке.
– А как насчет клубов? – поинтересовался он. – Я должен признаться, что питаю слабость к карточной игре. – Их взгляды встретились, и она улыбнулась ему одними глазами.
– О, я тоже при случае не прочь сыграть в фараона, однако вам следует быть осторожным. Некоторые из подобных заведений содержатся довольно бесчестными личностями. Полковник предупредит вас.
– Благодарю вас за помощь, мадам, – произнес Седрик, подумав про себя: «Уверен, она не прочь пофлиртовать со мною».
Унизанной бриллиантами рукой она приподняла бокал с вином и задумчиво поглядела поверх него на Седрика. Несмотря на свои полные пятьдесят лет, он оставался весьма привлекательным мужчиной, и ей нравились его густые седеющие волосы и смеющиеся глаза.
– Расскажите мне теперь о Лондоне. Я большая охотница до новостей. Я родилась там.
Все это время Седрик понимал, что она приценивается к нему, но не ставил ей этого в вину. Искусный собеседник, привычный произносить импровизированные послеобеденные речи, он пересказал ей множество пикантных историй, приключившихся с ним во время его эскапад по столицам разных стран, а также все свежие сплетни, касающиеся особ королевской фамилии (и особенно принца Эдуарда), театральные новости – где и когда выступали самые знаменитые актеры. Он сумел рассмешить ее, а это удавалось весьма немногим. Она явно была расположена к нему, но прежде всего она оставалась деловой дамой.
– Я несу ответственность за своих девушек, – сказала она под конец. – Их безопасность и благополучие целиком в моих руках. И мне необходимо заботиться о том, чтобы только достойные джентльмены имели доступ в наш Замок Афродиты.
– Ах, значит, вы совершенно верно понимаете свою роль, – воскликнул Седрик, радуясь, что сразу дал ей верную оценку, хотя ему и пришлось вернуться с небес на землю. Правда состояла в том, что Фени являлась посредницей между простыми девицами и клиентами, наделенными властью и обремененными важными проблемами, – для них политика и даже война являлись лишь игрою.
– О да, милорд, – улыбнулась она ленивой загадочной улыбкой. – Я немного знакома с историей своей профессии. Было очень приятно узнать, что тысячи лет назад, в золотом веке проститутки были уравнены со жрицами. Женщина считалась олицетворением божества, Великой Матери Земли, пока мужчины не взяли верх и не учредили патриархальное общество, предназначенное удовлетворять их алчность и властолюбие. Им нужно было полностью подчинить своему контролю женскую сексуальность, чтобы не сомневаться в своем отцовстве, а ведь когда-то жрическая проституция являлась частью религиозных мистерий.
– Мадам, вы избрали для себя не ту стезю, – сказал Седрик, пораженный глубиной ее познаний. – Вам надо было стать преподавателем философии.
– Я хотела поступить в университет, – призналась Фени с грустной улыбкой, проведя рукой по пышному облаку каштановых волос, окутавших ее плечи. – Увы, когда я была молода, женщинам воспрещалось вступать под своды этих порталов, да и теперь нас там не жалуют. Мой отец и слышать об этом не желал. Вот почему я и сбежала из дому. Я с тех пор сама занималась своим образованием. Однажды я, может быть, покажу вам свою библиотеку. Со временем, глядишь, решусь противоборствовать системе и поступлю в колледж. Ну а тем временем мой стиль жизни сам по себе может служить своеобразным образованием.
Деламар уже клевал носом, все эти высокие материи пронеслись мимо его ушей. Но тут он очнулся, прокашлялся, отхлебнул глоток виски и сказал:
– Я обещал лорду Седрику познакомить его с вашими девушками.
– Он обязательно познакомится с ними. Не будьте нетерпеливы, полковник. – Она поднялась и, сверкая белоснежной кожей, оттененной глубоким тоном ее платья, протянула руку Седрику, добавив: – Мне доставила огромное удовольствие беседа с вами, милорд. Надеюсь, что мы еще встретимся и вдоволь наговоримся.
Он склонился над ее благоухающими пальцами и поцеловал их, сказав:
– Я буду ждать этого с нетерпением и буду рад взглянуть на ваши книги.
Она проводила их через двустворчатые двери в следующее помещение: этот салон оказался более просторным, его освещали газовые канделябры. Именно отсюда доносилась музыка, что так возбуждала Седрика во время беседы с Фени. Морщинистый уродец сидел за фортепиано, а его ловкие пальцы порхали по клавишам, извлекая из них каскады арпеджио, сливавшихся в удивительную гармонию.
Следующая комната оказалась обставлена с еще большим тщанием, чем приемная. Здесь на кушетках и в креслах расположилась целая компания дам, предоставленных для обозрения десятку джентльменов, пока они пили виски и курили сигары, не спеша выбирая себе ту, которую им угодно будет пригласить в верхние покои.
Седрик беззвучно присвистнул, увидав, с каким вкусом Фени выбирала своих сирен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125