Позади них устроились слуги. Господин Роджерс, поверенный семьи, приехал вовремя. Подали кофе с печеньем в гостиную. Атмосфера среди собравшихся была не очень напряженной, поскольку Лионел ясно давал понять, что почти все перейдет но наследству дочери. Он также известил всех старых слуг, которые, возможно, боялись его смерти, что они обязательно получат в свое пожизненное пользование маленькие домики и в качестве пенсиона – достаточное количество денег, вложенных на их имя. Итак, вся семья и слуги собрались. Бумаги о наследстве, когда их прочитали, не содержали никаких особых сюрпризов. Разным племянникам и племянницам достались сто с лишним фунтов, а слуги облегченно вздохнули, услышав официальное юридическое подтверждение своего обеспеченного будущего.
До последней приписки к духовному завещанию Беа слушала вполуха. Однако, господин Роджерс сделал паузу на несколько мгновений, затем прокашлялся. Этого оказалось достаточно, чтобы привлечь общее внимание. У него был явно смущенный вид, когда он прочел следующее:
«Моей возлюбленной госпоже Регине я оставляю коттедж в Девоне, возле Аплайма, по адресу: Линден Грав, 1; затем – все его содержимое и сумму в пять тысяч фунтов в год до конца ее дней».
В комнате раздались возгласы удивления. Но именно Беа удивила всех тем, что не смогла справиться со своими эмоциями. В истерике она подскочила к поверенному:
– Этого не может быть. Неправда! Он не был способен на такое! Не мог так со мной поступить!
Господин Роджерс посмотрел на нее, сказав:
– Извините, что вам пришлось узнать это сейчас, однако, вы бы все равно узнали, когда стали проверять счета в конце года и обнаружили нехватку суммы в пять тысяч фунтов. Да, это истинная правда. Ваш отец состоял в длительной связи с одной женщиной. Я встречался с ней, чтобы сообщить содержание завещания. Пожалуйста, не будьте к ней слишком суровы. У нее и без того много проблем. Ее дочь беременна и находится в затруднительном состоянии. Кроме того, должен заметить, она очень страдает, переживая кончину вашего отца. Они действительно страстно любили друг друга.
* * *
Несколько дней Беа не могла прийти в себя после удара, нанесенного ей духовным завещанием отца. Она лежала в кровати, пытаясь воскресить обрывки поверхностных воспоминаний, которые то всплывали, то вновь исчезали в ее голове. Она всегда считала, что ночи, когда отца не было дома, он до рассвета проводил у своих закадычных приятелей за выпивкой и игрой в карты. Предательство никак не укладывалось в ее сердце, сознание не хотело мириться с тем, что отец всю жизнь умышленно вводил дочь в заблуждение и любил другую женщину, тогда как она посвятила свою жизнь целиком и полностью только ему – все это было более, чем просто невыносимо. Иногда ей казалось, что лучше бы провалиться сквозь землю, чем жить после такого вероломного предательства. Временами на нее накатывалась слепая ярость против отца и той женщины. Неужели он еще и отец непутевой дочери этой женщины? Значит, у нее есть сестра, которую она даже не знает? Беа горько заплакала: ей было жаль своего детского одиночества, когда у нее ничего не было, кроме отцовской любви и веры в бесконечность их счастья вдвоем. Она всегда считала себя его компаньоном и, не задумываясь, отдала бы свою жизнь ради его спасения от холостяцкого одиночества (так она считала, по крайней мере).
Эмили все время находилась рядом с Беа. Она успокаивала ее в приступах гнева. Она разделяла боль женщины, утратившей отца и любимого, которого отняла не только смерть, но и другая женщина.
Прошло еще много недель, прежде чем Беа пришла в себя и поправилась, а Эмили убедилась наверняка, что Беа не сойдет с ума.
– Я должна найти эту женщину и посмотреть ей в глаза, – обратилась Беа к Эмили. – Ты пойдешь со мной?
– Ты считаешь, что мне стоит быть там? Конечно, я пойду, если тебе будет легче от моего присутствия, но зачем тебе?
– Я хочу знать, кого любил отец, пусть даже так же, как меня. Мне нужно узнать, был ли у них ребенок, есть ли у меня сводная сестра? Мне просто нужно привести все свои мысли в порядок.
– Ну что ж, адрес у нас есть. Давай пошлем к ней кого-нибудь из слуг с запиской, где попросим ее принять нас завтра вечером, – предложила Эмили. – Возможно, это будет наилучшим выходом из всей этой кошмарной истории.
– Знаешь, я подумываю о том, что, пожалуй, придется продать имение, Эмили. Как только я узнала обо всем, у меня появилось такое чувство, что даже это место само по себе фальшивое.
У Эмили всегда хватало здравого смысла не вступать с Беа в спор и дать подруге выговориться, излить душу.
– Я провела слишком большой кусок своей жизни в этом доме, ожидая его возвращения. Здесь все дышит одиночеством. Мне хочется бежать отсюда подальше и начать новую жизнь. Видишь ли, я даже не знаю по-настоящему, кто есть Беа: до сих пор я привыкла считать ее продолжением человека по имени Лионел, моего отца. – Ее глаза наполнились слезами.
Эмили обняла ее и сказала:
– Поступай так, как считаешь нужным, Беа. Только дай времени расставить все на свои места, не горячись, пусть пройдет еще несколько недель, возможно ты точнее определишь свои желания. Беа, мне кажется, что я провела с тобой достаточно времени и должна теперь вернуться домой, к семье. Родители уже старые, и я им нужна.
Беа взглянула на нее и резко сказала:
– Эмили, неужели тебе никогда не приходило в голову, что ты им нужна лишь в качестве старшей кухарки и мойщицы посуды, а умри ты завтра – они наймут прислугу.
Эмили изумилась, но через некоторое время произнесла:
– Понятно, что последние несколько недель были для тебя ужасными, но для меня это стало откровением. Моей обязанностью было только присматривать за тобой, а всю остальную работу по дому выполняли слуги. Я встретилась со столькими интересными людьми, с тех пор, как мы стали подругами, я даже научилась водить машину. Я должна быть бесконечно благодарна тебе, Беа.
– Я даже не представляю, как смогу без тебя обходиться, – ответила Беа.
Взявшись за руки, подруги отправились вниз обедать. Посланный с запиской нарочный вернулся как раз после обеда. Он принес от Регины приглашение на чай. Той ночью Беа очень плохо спала и пришла к Эмили в спальню. Вместе они проговорили до рассвета.
Все утро в среду женщины хлопотали по дому. Ровно в три пятнадцать они сели в машину и поехали в Аплайм. Точно в четыре часа их автомобиль остановился у дверей коттеджа. Беа постучала, и Регина, дрожа от дурных предчувствий, открыла дверь.
– Как мило, что вы приехали, – сказала она и повела их в маленькую гостиную.
Беа была крайне изумлена. Она ожидала увидеть какую-то экзотическую особу, излучавшую сексуальное обаяние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
До последней приписки к духовному завещанию Беа слушала вполуха. Однако, господин Роджерс сделал паузу на несколько мгновений, затем прокашлялся. Этого оказалось достаточно, чтобы привлечь общее внимание. У него был явно смущенный вид, когда он прочел следующее:
«Моей возлюбленной госпоже Регине я оставляю коттедж в Девоне, возле Аплайма, по адресу: Линден Грав, 1; затем – все его содержимое и сумму в пять тысяч фунтов в год до конца ее дней».
В комнате раздались возгласы удивления. Но именно Беа удивила всех тем, что не смогла справиться со своими эмоциями. В истерике она подскочила к поверенному:
– Этого не может быть. Неправда! Он не был способен на такое! Не мог так со мной поступить!
Господин Роджерс посмотрел на нее, сказав:
– Извините, что вам пришлось узнать это сейчас, однако, вы бы все равно узнали, когда стали проверять счета в конце года и обнаружили нехватку суммы в пять тысяч фунтов. Да, это истинная правда. Ваш отец состоял в длительной связи с одной женщиной. Я встречался с ней, чтобы сообщить содержание завещания. Пожалуйста, не будьте к ней слишком суровы. У нее и без того много проблем. Ее дочь беременна и находится в затруднительном состоянии. Кроме того, должен заметить, она очень страдает, переживая кончину вашего отца. Они действительно страстно любили друг друга.
* * *
Несколько дней Беа не могла прийти в себя после удара, нанесенного ей духовным завещанием отца. Она лежала в кровати, пытаясь воскресить обрывки поверхностных воспоминаний, которые то всплывали, то вновь исчезали в ее голове. Она всегда считала, что ночи, когда отца не было дома, он до рассвета проводил у своих закадычных приятелей за выпивкой и игрой в карты. Предательство никак не укладывалось в ее сердце, сознание не хотело мириться с тем, что отец всю жизнь умышленно вводил дочь в заблуждение и любил другую женщину, тогда как она посвятила свою жизнь целиком и полностью только ему – все это было более, чем просто невыносимо. Иногда ей казалось, что лучше бы провалиться сквозь землю, чем жить после такого вероломного предательства. Временами на нее накатывалась слепая ярость против отца и той женщины. Неужели он еще и отец непутевой дочери этой женщины? Значит, у нее есть сестра, которую она даже не знает? Беа горько заплакала: ей было жаль своего детского одиночества, когда у нее ничего не было, кроме отцовской любви и веры в бесконечность их счастья вдвоем. Она всегда считала себя его компаньоном и, не задумываясь, отдала бы свою жизнь ради его спасения от холостяцкого одиночества (так она считала, по крайней мере).
Эмили все время находилась рядом с Беа. Она успокаивала ее в приступах гнева. Она разделяла боль женщины, утратившей отца и любимого, которого отняла не только смерть, но и другая женщина.
Прошло еще много недель, прежде чем Беа пришла в себя и поправилась, а Эмили убедилась наверняка, что Беа не сойдет с ума.
– Я должна найти эту женщину и посмотреть ей в глаза, – обратилась Беа к Эмили. – Ты пойдешь со мной?
– Ты считаешь, что мне стоит быть там? Конечно, я пойду, если тебе будет легче от моего присутствия, но зачем тебе?
– Я хочу знать, кого любил отец, пусть даже так же, как меня. Мне нужно узнать, был ли у них ребенок, есть ли у меня сводная сестра? Мне просто нужно привести все свои мысли в порядок.
– Ну что ж, адрес у нас есть. Давай пошлем к ней кого-нибудь из слуг с запиской, где попросим ее принять нас завтра вечером, – предложила Эмили. – Возможно, это будет наилучшим выходом из всей этой кошмарной истории.
– Знаешь, я подумываю о том, что, пожалуй, придется продать имение, Эмили. Как только я узнала обо всем, у меня появилось такое чувство, что даже это место само по себе фальшивое.
У Эмили всегда хватало здравого смысла не вступать с Беа в спор и дать подруге выговориться, излить душу.
– Я провела слишком большой кусок своей жизни в этом доме, ожидая его возвращения. Здесь все дышит одиночеством. Мне хочется бежать отсюда подальше и начать новую жизнь. Видишь ли, я даже не знаю по-настоящему, кто есть Беа: до сих пор я привыкла считать ее продолжением человека по имени Лионел, моего отца. – Ее глаза наполнились слезами.
Эмили обняла ее и сказала:
– Поступай так, как считаешь нужным, Беа. Только дай времени расставить все на свои места, не горячись, пусть пройдет еще несколько недель, возможно ты точнее определишь свои желания. Беа, мне кажется, что я провела с тобой достаточно времени и должна теперь вернуться домой, к семье. Родители уже старые, и я им нужна.
Беа взглянула на нее и резко сказала:
– Эмили, неужели тебе никогда не приходило в голову, что ты им нужна лишь в качестве старшей кухарки и мойщицы посуды, а умри ты завтра – они наймут прислугу.
Эмили изумилась, но через некоторое время произнесла:
– Понятно, что последние несколько недель были для тебя ужасными, но для меня это стало откровением. Моей обязанностью было только присматривать за тобой, а всю остальную работу по дому выполняли слуги. Я встретилась со столькими интересными людьми, с тех пор, как мы стали подругами, я даже научилась водить машину. Я должна быть бесконечно благодарна тебе, Беа.
– Я даже не представляю, как смогу без тебя обходиться, – ответила Беа.
Взявшись за руки, подруги отправились вниз обедать. Посланный с запиской нарочный вернулся как раз после обеда. Он принес от Регины приглашение на чай. Той ночью Беа очень плохо спала и пришла к Эмили в спальню. Вместе они проговорили до рассвета.
Все утро в среду женщины хлопотали по дому. Ровно в три пятнадцать они сели в машину и поехали в Аплайм. Точно в четыре часа их автомобиль остановился у дверей коттеджа. Беа постучала, и Регина, дрожа от дурных предчувствий, открыла дверь.
– Как мило, что вы приехали, – сказала она и повела их в маленькую гостиную.
Беа была крайне изумлена. Она ожидала увидеть какую-то экзотическую особу, излучавшую сексуальное обаяние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156