– Господи, – восторженно воскликнула Рейчел. – Какое удивительное изобилие!
– Я рада, что вам понравилось, милая. Как в старой доброй поговорке: «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок».
– Вы в самом деле так считаете? – встревожилась Рейчел. – Видите ли, я совсем не умею готовить.
– Не умеете готовить? Совсем? Как же вы дома обходитесь?
– Все делает кухарка. Я часто помогала на кухне, но никогда не умела готовить такие замечательные вкусные вещи. Думаю, наша кухарка тоже. К чаю у нас обычно подается печенье. Бедняжка Чарльз, – засмеялась Рейчел, – ты, должно быть, скучал без маминой стряпни.
– Она всегда ожидала его здесь, стоило ему только попросить, – беспристрастно ответила Юлия.
Вчетвером они сидели возле камина, лакомились пирожными и запивали их чаем. В конце концов Руфи настала пора уходить домой.
– Я подвезу вас, – предложил Чарльз. – А ты помоги маме убрать со стола. Через минуту вернусь, – обратился он к Рейчел и исчез.
Юлия и Рейчел услышали шум «Эм-Джи».
– Это твоя машина? – спросила Юлия.
– Да. Когда тетя Беа умерла, она оставила мне немного денег, поэтому мы с Чарльзом решили купить машину.
– Умеешь водить?
– Пока нет, да и не очень мне нравится это занятие. Чарльз справляется с ним гораздо лучше.
Юлия почувствовала внезапную волну уважения к сыну. Девушка была рохлей. «Значит, – подумалось ей, – он охотится за ее деньгами. Ну, если мне придется терпеть в его жизни женщину, то, несомненно, кроме всего прочего, нужно будет еще многому научить ее». Занимаясь мытьем посуды, обе без умолку говорили только о Чарльзе.
– Он был таким милым симпатичным мальчиком. Я покажу его фотографии. – Вытерев руки о цветастый передник, Юлия отправилась за старыми фотографиями.
Возвратившись, Чарльз застал их обеих сидящими на диване, склонившись над семейным альбомом. Чарльз обрадовался, увидев, как они хорошо поладили.
К ужину вернулся Уильям. Он весело поздоровался с Рейчел и предоставил ей полный отчет о состоянии дел на его огороде.
– Она абсолютно не интересуется такими вещами, Уильям: у них есть кухарка.
– Нет-нет, вы напрасно. Когда я была маленькой, то практически жила у садовника, тратя уйму времени на выращивание овощей. Садовник был непревзойденным мастером по выращиванию лука.
Уильям тотчас же проникся к гостье теплой симпатией. Она показалась ему девушкой обыкновенной, простой и домашней, совсем не дерзкой нахалкой, как предсказывала Юлия.
– Тогда я с удовольствием покажу вам завтра свой участок.
– Чудесно! – воскликнула Рейчел.
В приготовлении ужина Юлия превзошла саму себя. На стол подали жареного цыпленка, двух видов овощной гарнир и три блюда из картофеля. Завершалось все это изобилие блюдом, которое, как пояснил Чарльз, в семье шутя называли «Тайное оружие мамы».
– Я уже видел множество крепких мужчин, которые влюблялись в маму навечно от одного вида этого мощного «оружия».
– Ах, Чарльз, – смеясь, запротестовала Юлия, – помолчи, ты ставишь меня в неловкое положение.
Рейчел в этот момент думала о том, что когда-нибудь настанет столь долгожданный миг, когда они с Чарльзом будут очень близки друг с другом. В семье чувствуешь себя так уютно.
Уильям сел напротив Юлии, занявшей место во главе стола, а Чарльз и Рейчел сели от них по бокам. Юлия, стоя, делила цыпленка на порции.
– Ножку или крылышко, дорогой? – спросила она Уильяма, которому полагался первый кусок. Рейчел, не успев опомниться, увидела на своей тарелке целую гору еды. Без конца суетившаяся Юлия и мысли не допускала о том, чтобы разрешить кому-то помочь ей.
– Да угомонись ты, ради Бога. Сядь, – сказал Чарльз. – Тебе некогда даже поесть.
– Только Элизабет знает мои секреты, – возразила она тоном, не терпящим возражений, и продолжала, как челнок, сновать из комнаты в кухню.
«Тайное оружие» оказалось не что иное, как просто бисквит с пропиткой из хереса, залитый взбитыми сливками. Рейчел чуть было не вывернуло наизнанку. Больше всего на свете она ненавидела бисквит с винной пропиткой и взбитыми сливками, рисовый пудинг и манную кашу. Торжественно водрузили на стол бисквит, который тут же внимательно оценили Чарльз и Уильям.
– Крем, разумеется, домашний, – с великой гордостью заявила Юлия. Отказываться от этого блюда для Рейчел было просто бесполезно.
Хорошо пропитавшийся хересом кусок бисквита, покрытый желтым заварным кремом и обильно залитый густыми сливками, лежал перед ней на десертной тарелке, в чинном ожидании ложки. Рейчел взглянула на Чарльза, ища поддержки, но он склонился над своей тарелкой и поглощал свой кусок с благоговейным трепетом почитания.
– Давай, Рейчел, смелее, – подстегнула ее Юлия. – Пока еще ни один человек не задумывался, есть или не есть этот мой десерт.
«Ну, все, конец», – подумала про себя Юлия, но первая ложечка показалась ей даже очень вкусной. Рейчел уже окрылилась надеждой, что желудок не допустит предательского шага, как вдруг к горлу подступила тошнота. Она вскочила и пулей помчалась в уборную возле кухни. Все хозяева могли на слух убедиться, насколько худо стало их гостье.
– Бедное дитя. Совсем не приучена к домашней пище, – сокрушенно посетовала Юлия. – Чарльз, пойди взгляни, как там она. Мы с отцом помоем посуду.
– Мне так неловко, Чарльз, – позже извинялась Рейчел. Они сидели в комнате Элизабет. – Боюсь, мне действительно лучше прилечь здесь. Не возражаешь, если я прямо сейчас лягу спать.
В дверь осторожно постучали.
– Чашечку чаю кому-нибудь? – спросила Юлия, заглядывая в дверь.
– Пойдем, Чарльз. Бедняжке Рейчел нужно поспать.
– Иду, мама. – И Чарльз последовал за матерью, деловито спускавшейся по лестнице.
Рейчел чувствовала себя в идиотском состоянии. «Какая неугомонность!» – думала она про себя. Комнаты были крошечные, но до отказа набиты мебелью и всякой всячиной. Она лежала в кровати Элизабет и по-прежнему ощущала тошноту, страстно желая очутиться в тишине и покое своего дома. Она не имела возможности даже выглянуть в окно: оно было наглухо занавешено тюлью и шторами. Пестрые полосы ковра никак не гармонировали с вышитыми салфеточками на подголовниках кресел. Картина «Дама в зеленом», которую Рейчел видела над камином в столовой, кружилась и рассыпалась в сознании, словно маленькие цветные осколки в детском калейдоскопе.
* * *
– Чарльз? Вы не, гм… ну, знаешь, я хочу сказать… она, кажется, не из тех девиц, которые…
– Мама, мы все давно выяснили и расставили по своим местам. Это совершенно не твое дело.
– Знаю, дорогой, но как твоя мать я обязана позаботиться о твоем будущем.
– Тебе она нравится? – это вдруг внезапно стало для Чарльза очень важным.
– У нее нет семьи, Чарльз. Вот что меня больше всего беспокоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156