На третий день она лежала в постели и, глядя в потолок, думала о том, как ей скучно. Тотчас же виновато устыдившись своих мыслей, она спрыгнула с кровати и помчалась на кухню.
– Вот и я, – сказала она кухарке. – Позволь тебе помочь.
Кухарка обрадовалась возможности воспользоваться помощью в приготовлении пирога к обеду.
– Нравится в школе, дорогая?
– И да, и нет, – ответила Рейчел. – Кажется, лучшее в школе – то, что у меня там есть подруга. Ее зовут Анна. Если бы не она, мне было бы просто ужасно. Большинство девочек недалекие и смеются. Анна не такая. Мы все время с ней играем в лошадей…
– Замечательно, дорогая, – прервала ее кухарка. – А теперь пойди позови своих тетушек к обеду.
Расставаясь перед каникулами, обе девочки пообещали друг другу, что обязательно расспросят дома о своем прошлом. Обед в среду казался благоприятным для подобного разговора.
– Тетя Беа, – обратилась Рейчел, – откуда я взялась? – Рейчел имела привычку задавать вопрос прямо в лоб, ставившую собеседника в неловкое положение. Она так никогда и не смогла избавиться от этой привычки, как бы усердно другие ни пытались научить Рейчел светским правилам лавировать в разговоре и исподволь подводить собеседника к нужной теме.
Тетя Беа ожидала этого вопроса давно. Положив нож и вилку, она сказала:
– Твою маму звали Каролина. Она не могла заботиться о тебе, а нам ты была нужна, поэтому она отдала тебя нам.
– Она любила меня, тетя Беа?
Сделав едва заметную паузу, Беа ответила:
– Разумеется, дорогая. Очень любила, – затем она снова взяла вилку и нож и продолжила трапезу.
От мысли о настоящей матери, любившей ее, девочку бросило в жар. Щеки разрумянились, глаза ярко засияли. «Как было бы замечательно иметь настоящую семью…» – подумала Рейчел, но, взглянув на милых добрых тетушек, которые безгранично любили ее, она сочла себя поистине счастливой.
Тетя Эмили улыбнулась ей и сказала:
– Должно быть, тебе тяжело находиться в школе среди других девочек, у которых есть мамы и папы.
– Нет, вовсе нет. У меня есть Анна. Она моя лучшая подруга…
И Рейчел принялась описывать их воображаемых лошадей. Обе тетушки, казалось, были безмерно счастливы. Их радовало, что Рейчел прижилась в школе, поэтому вполне понимали ее стремление вернуться в школу с огромной коробкой, набитой конфетами и печеньем.
Прежде чем Рейчел вернулась в школу, тетя Беа отвела ее в сторону и спросила:
– Рейчел, ты знаешь, что такое менструация?
– Нет, не знаю.
Тетя Беа объяснила ей без суеты и волнения. Она была простой сельской женщиной и всю жизнь выращивала собак.
– Видишь ли, когда самка готова к воспроизведению потомства, у нее наступает период течки. Ты видела, как это происходит у наших собак, так ведь?
– Да, все время на диване, – ответила Рейчел. – Но у меня будет не совсем так, правда?
– Разумеется, дорогая. Ты только попросишь у надзирательницы гигиенические подкладки, если увидишь кровь. Далее, – продолжила она, – когда у суки наступает течка, это означает, что она может забеременеть, то есть ее можно случить с кобелем, чтобы получить помёт щенков. Однако у людей все обстоит совершенно иначе. Женщина не может зачать, когда у нее кровотечение. Но в какое-то время до и после этого периода зачатие возможно.
– О, – удивилась Рейчел. – Когда же такое случится со мной?
– Где-то в будущем году, – предположила тетя Беа. – Думаю, тебе пора об этом иметь ясное представление. Я не хочу, чтобы ты нахваталась всевозможных сплетен и домыслов и прочей чепухи.
– Спасибо, тетя Беа, – сказала Рейчел и подумала, что об этом нужно обязательно поговорить с Анной.
Действительно, Рейчел исполнилось двенадцать лет, когда она заметила в трусиках небольшое пятнышко крови.
– Думаю, лучше предупредить надзирательницу, – сказала она Анне.
– О Господи, наверное, скоро начнется и у меня. Не хочу месячных. Чтоб их не было вообще!
– Тогда ты не сможешь заиметь детей, Анна, если у тебя не будет месячных, – очень серьезно сказала Рейчел.
– Я и не хочу иметь детей.
– А я хочу. Мне бы хотелось много-много детей, большой дом, и обязательно с собаками.
– Тебе будет нужен муж, чтобы заиметь все это, – осадила ее Анна.
– Я как-то не задумывалась о муже. Мне больше нравится думать о лошадях.
– Но ведь без мужа не обойтись, если ты хочешь иметь малышей, а ему придется зарабатывать кучу денег, чтобы содержать тебя, детей и собак.
– Мои тетушки как-то справляются без мужчины. И у них все хорошо.
– Полагаю, моя мать тоже обходится только своими силами, но, наверное, именно поэтому мы не такие, как все остальные, потому что другие люди имеют семьи.
Рейчел взглянула на подругу и ответила: – Мне нечего больше сказать. Я всегда чувствовала себя не от мира сего, но теперь нас – двое, и я ничего не имею против нашей странности.
Глава 12
Первые месячные у Рейчел пришли весной. Тогда же она всерьез задумалась о сексе. До сих пор они обсуждали сексуальные проблемы с Анной, причем, главным образом, в форме шуток. Монахини неумолимо и безжалостно карали своих воспитанниц, если до них доходило что-либо, имевшее хотя бы малейшее косвенное отношение к этому вопросу. За все время, пока Рейчел находилась в монастыре, произошел только единственный, из ряда вон выходящий случай, когда на территории интерната поймали воспитанницу Арабеллу, общавшуюся с мальчиком. Того факта, что она содействовала мальчику в проникновении в частные владения школы, оказалось достаточно для исключения.
– Секс, за исключением как во имя продолжения рода, – внушала преподобная настоятельница, – великий грех.
Собравшиеся девочки стыдливо опустили головы. Многие из них только об этом и думали от исповеди до исповеди, где немного избавлялись от чувства угнетавшей их вины.
– Господи, помилуй меня. Я согрешила.
– Как ты согрешила, дитя мое?
– Нечестивыми мыслями, отец.
– Три раза прочти «Во славу Девы Марии» и «Отче наш».
Так Анна рассказывала Рейчел (та не была католичкой), что ей нужно было говорить.
– Какие нечестивые мысли? – допытывалась Рейчел.
Анна отказывалась давать разъяснения.
К этому времени девочки были уже старшеклассницами. Их перевели к другим девочкам, возрастом старше их, многим из которых предстояло держать экзамен по программе повышенного уровня. В старшей группе занимались девочки от тринадцати до восемнадцати лет. Постепенно Рейчел узнала своих новых сокурсниц. В порядке вещей здесь было иметь свою «пассию». Обычно это означало, что молодые писали записки своим возлюбленным среди старших девочек и подсовывали их под подушки. Анна стала поклонницей Валерии, очень симпатичной девочки из пятого класса. Рейчел считала эту манеру отношений довольно странной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
– Вот и я, – сказала она кухарке. – Позволь тебе помочь.
Кухарка обрадовалась возможности воспользоваться помощью в приготовлении пирога к обеду.
– Нравится в школе, дорогая?
– И да, и нет, – ответила Рейчел. – Кажется, лучшее в школе – то, что у меня там есть подруга. Ее зовут Анна. Если бы не она, мне было бы просто ужасно. Большинство девочек недалекие и смеются. Анна не такая. Мы все время с ней играем в лошадей…
– Замечательно, дорогая, – прервала ее кухарка. – А теперь пойди позови своих тетушек к обеду.
Расставаясь перед каникулами, обе девочки пообещали друг другу, что обязательно расспросят дома о своем прошлом. Обед в среду казался благоприятным для подобного разговора.
– Тетя Беа, – обратилась Рейчел, – откуда я взялась? – Рейчел имела привычку задавать вопрос прямо в лоб, ставившую собеседника в неловкое положение. Она так никогда и не смогла избавиться от этой привычки, как бы усердно другие ни пытались научить Рейчел светским правилам лавировать в разговоре и исподволь подводить собеседника к нужной теме.
Тетя Беа ожидала этого вопроса давно. Положив нож и вилку, она сказала:
– Твою маму звали Каролина. Она не могла заботиться о тебе, а нам ты была нужна, поэтому она отдала тебя нам.
– Она любила меня, тетя Беа?
Сделав едва заметную паузу, Беа ответила:
– Разумеется, дорогая. Очень любила, – затем она снова взяла вилку и нож и продолжила трапезу.
От мысли о настоящей матери, любившей ее, девочку бросило в жар. Щеки разрумянились, глаза ярко засияли. «Как было бы замечательно иметь настоящую семью…» – подумала Рейчел, но, взглянув на милых добрых тетушек, которые безгранично любили ее, она сочла себя поистине счастливой.
Тетя Эмили улыбнулась ей и сказала:
– Должно быть, тебе тяжело находиться в школе среди других девочек, у которых есть мамы и папы.
– Нет, вовсе нет. У меня есть Анна. Она моя лучшая подруга…
И Рейчел принялась описывать их воображаемых лошадей. Обе тетушки, казалось, были безмерно счастливы. Их радовало, что Рейчел прижилась в школе, поэтому вполне понимали ее стремление вернуться в школу с огромной коробкой, набитой конфетами и печеньем.
Прежде чем Рейчел вернулась в школу, тетя Беа отвела ее в сторону и спросила:
– Рейчел, ты знаешь, что такое менструация?
– Нет, не знаю.
Тетя Беа объяснила ей без суеты и волнения. Она была простой сельской женщиной и всю жизнь выращивала собак.
– Видишь ли, когда самка готова к воспроизведению потомства, у нее наступает период течки. Ты видела, как это происходит у наших собак, так ведь?
– Да, все время на диване, – ответила Рейчел. – Но у меня будет не совсем так, правда?
– Разумеется, дорогая. Ты только попросишь у надзирательницы гигиенические подкладки, если увидишь кровь. Далее, – продолжила она, – когда у суки наступает течка, это означает, что она может забеременеть, то есть ее можно случить с кобелем, чтобы получить помёт щенков. Однако у людей все обстоит совершенно иначе. Женщина не может зачать, когда у нее кровотечение. Но в какое-то время до и после этого периода зачатие возможно.
– О, – удивилась Рейчел. – Когда же такое случится со мной?
– Где-то в будущем году, – предположила тетя Беа. – Думаю, тебе пора об этом иметь ясное представление. Я не хочу, чтобы ты нахваталась всевозможных сплетен и домыслов и прочей чепухи.
– Спасибо, тетя Беа, – сказала Рейчел и подумала, что об этом нужно обязательно поговорить с Анной.
Действительно, Рейчел исполнилось двенадцать лет, когда она заметила в трусиках небольшое пятнышко крови.
– Думаю, лучше предупредить надзирательницу, – сказала она Анне.
– О Господи, наверное, скоро начнется и у меня. Не хочу месячных. Чтоб их не было вообще!
– Тогда ты не сможешь заиметь детей, Анна, если у тебя не будет месячных, – очень серьезно сказала Рейчел.
– Я и не хочу иметь детей.
– А я хочу. Мне бы хотелось много-много детей, большой дом, и обязательно с собаками.
– Тебе будет нужен муж, чтобы заиметь все это, – осадила ее Анна.
– Я как-то не задумывалась о муже. Мне больше нравится думать о лошадях.
– Но ведь без мужа не обойтись, если ты хочешь иметь малышей, а ему придется зарабатывать кучу денег, чтобы содержать тебя, детей и собак.
– Мои тетушки как-то справляются без мужчины. И у них все хорошо.
– Полагаю, моя мать тоже обходится только своими силами, но, наверное, именно поэтому мы не такие, как все остальные, потому что другие люди имеют семьи.
Рейчел взглянула на подругу и ответила: – Мне нечего больше сказать. Я всегда чувствовала себя не от мира сего, но теперь нас – двое, и я ничего не имею против нашей странности.
Глава 12
Первые месячные у Рейчел пришли весной. Тогда же она всерьез задумалась о сексе. До сих пор они обсуждали сексуальные проблемы с Анной, причем, главным образом, в форме шуток. Монахини неумолимо и безжалостно карали своих воспитанниц, если до них доходило что-либо, имевшее хотя бы малейшее косвенное отношение к этому вопросу. За все время, пока Рейчел находилась в монастыре, произошел только единственный, из ряда вон выходящий случай, когда на территории интерната поймали воспитанницу Арабеллу, общавшуюся с мальчиком. Того факта, что она содействовала мальчику в проникновении в частные владения школы, оказалось достаточно для исключения.
– Секс, за исключением как во имя продолжения рода, – внушала преподобная настоятельница, – великий грех.
Собравшиеся девочки стыдливо опустили головы. Многие из них только об этом и думали от исповеди до исповеди, где немного избавлялись от чувства угнетавшей их вины.
– Господи, помилуй меня. Я согрешила.
– Как ты согрешила, дитя мое?
– Нечестивыми мыслями, отец.
– Три раза прочти «Во славу Девы Марии» и «Отче наш».
Так Анна рассказывала Рейчел (та не была католичкой), что ей нужно было говорить.
– Какие нечестивые мысли? – допытывалась Рейчел.
Анна отказывалась давать разъяснения.
К этому времени девочки были уже старшеклассницами. Их перевели к другим девочкам, возрастом старше их, многим из которых предстояло держать экзамен по программе повышенного уровня. В старшей группе занимались девочки от тринадцати до восемнадцати лет. Постепенно Рейчел узнала своих новых сокурсниц. В порядке вещей здесь было иметь свою «пассию». Обычно это означало, что молодые писали записки своим возлюбленным среди старших девочек и подсовывали их под подушки. Анна стала поклонницей Валерии, очень симпатичной девочки из пятого класса. Рейчел считала эту манеру отношений довольно странной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156