У нее свой огромный мир, населенный только лошадьми, поэтому она всегда уделяла мне много времени, и я собираюсь жить с малышом. Для нас будет так чудесно иметь в доме бабушку. Все равно, без ее помощи мне не обойтись.
– Разумеется. Тебе очень понадобится ее помощь. Все, что имела я, так это чудовище, Юлию, которая превратила мою жизнь в кромешный ад. Подумать только, Анна – и с младенцем! Ладно, давай выпьем за малыша! – Рейчел подняла бокал сухого белого вина. – Придумала имя?
– Скорее всего, я назову ее Ванесса.
– Анна, ты же не можешь заказывать пол ребенка. Ты же понимаешь, что не все в твоей власти!
– Знаю, но я уверена, что будет обязательно девочка. С мальчиком мне явно не справиться.
– Ты удивишься, Анна. Как только будешь держать своего младенца на руках, тебе покажется, ровным счетом, все равно, какого он пола, раз уж он родился и представляет теперь одно целое. «Из песни слова не выбросишь»!
Анна мелкими глотками пила вино.
– Я положила ту штучку для индюшатины на почетное хранение. Честно говоря, я и не думала, что это сработает. Однако Юлиан говорит, что всегда признает, что он – отец ребенка, который должен знать своего отца. Думаю, это важно.
– Полностью разделяю твое мнение. В моей жизни был просто замечательный день, когда я узнала, что принадлежу тете Беа. Смешно, но нянчилась со мной тетушка Эмили, а тетя Беа, которая выполняла отцовские обязанности…
– О фонде помощи Розе Джонсон… – перебила ее Анна.
– О, да. Как там идут дела?
– Ну, суд назначили на следующий год. До этого времени она будет сидеть в тюрьме, поэтому, на мой взгляд, времени будет достаточно. Они могут перевести ее в психиатрическую клинику на какое-то время, однако не думаю, что судье удастся добиться для нее большего срока, чем год тюрьмы, ну, может, еще месяцев восемнадцать наблюдения у психиатра. Этого хватит с лихвой. В любом случае, против нее нет других обвинений. Ее мучила только одна идея, связанная с этим конкретным человеком.
– И все-таки, ей не следовало бы в него стрелять, – нахмурилась Рейчел. – Не думаю, что всякому, кто начнет страдать манией преследования другого человека, позволено убивать предмет своей страсти, если он отказывается с ним жить.
– Как ты можешь судить о подобных вещах, Рейчел, если ты ни разу не испытывала даже сильного приступа гнева или отчаяния, или ревности. А я понимаю, какое чувство владело Розой. Я сама много раз была на грани того, что могла бы убить кого-нибудь из моих любовниц.
– Вполне возможно, что ты права. Действительно, мне очень повезло. Но, как бы там ни было, вот пять фунтов в знак признательности Чарльзу за мою счастливую жизнь с ним. У меня есть еще пять фунтов от другой моей приятельницы, которой повезло меньше, чем мне. – Она засмеялась. – Давай допьем бутылку за обедом.
– Почему ты не можешь кончить, Чарльз? Ты меня огорчаешь. – Антея оттолкнула его и села. Она зажгла сигарету. – Что с тобой? Ты же привык жить в постоянной готовности к удовольствию. А теперь даже не хочешь поэкспериментировать.
Чарльз уставился в потолок.
– Не знаю. На работе дел много. Думаю, устал. – В его голосе зазвучало раздражение. – Я не могу разрываться между своей домашней жизнью, работой и тобой, постоянно требующей от меня внимания. И тебе все время мало. Ведь с тех пор, как ты вызвалась и предложила услуги своей маниакальной подружке, твое лицо не сходило с первых газетных полос.
– Ну и что? Разве не здорово? Жила-была маленькая незаметная Антея, и вдруг она за один вечер превратилась в звезду. Мы собрали много денег.
– А другие мужчины тебе не сделали предложения руки и сердца? – спросил Чарльз с тайной надеждой в душе.
– Ничего подобного. Чарльз, я хочу только тебя. Мы с Розой сходимся в том, что обе принадлежим к категории однолюбов.
Чарльз вздохнул.
– Мы больше не можем пойти куда-нибудь пообедать или поужинать: тебя везде узнают. Рейчел внесла пять фунтов в твой фонд. Она следит за тобой по телевизору. Вот двинутая идиотка!
– Почему бы тебе не положить всему этому конец прямо сейчас?
– Ты обещала мне год, поэтому у меня есть время до июня. Я ей тогда и скажу, но ты узнаешь. Однако я изучил ее характер гораздо лучше, чем ты. Она не оставит меня.
– Что ж. В этой игре я готова принять участие. Хочешь, мой ротик поможет тебе снять напряжение и разрядиться?
– Нет, спасибо, Антея. Я просто хочу выспаться. – Он повернулся на бок. – «Как все теперь запуталось, – думал он про себя. – Я у нее в сетях, она мне осточертела до смерти. Может, отраву какую-нибудь попробовать. Говорят, есть сорняк, яд которого невозможно определить». – Он погрузился в беспокойный сон.
«Ей придется уйти, – подумала Антея, лежа рядом с Чарльзом. – Она улыбнулась. Надо подыскать подходящие шторы для огромных окон. Жалюзи не придают им такого эффектного вида, какой бы они могли иметь».
Глава 31
– Ты всегда обедаешь в «Савое»? – спросила Рейчел у Клэр.
– Да. – Клэр улыбнулась официанту. – Нет, Рейчел. Позволь ему положить салфетку тебе на колени. – Рейчел покраснела. – Не волнуйся. Он приучен к этому. Я держу здесь за собой номер.
– Боже праведный, Клэр! Да это же целое состояние!
Клэр очень серьезно посмотрела на Рейчел.
– Это помогает мне поддерживать себя в здравом уме.
– Что, у тебя бывают расстройства психики?
– Иногда. – Клэр рассмеялась. – Смелее, Рейчел. Закажи что-нибудь. Я пригласила тебя на ланч не для того, чтобы плакаться в жилетку.
– Клэр, не держи оборону. В конце концов, я ведь единственный человек, с которым ты можешь поговорить.
– Верно. Обычно я говорила со своим отцом, когда он был трезвым, но теперь его нет, осталась только ты. – Она улыбнулась Рейчел. – Салат из омаров здесь самый лучший в Лондоне. Хочешь белого вина?
– Что ты заказываешь?
– Как обычно. – Клэр заглянула в карту вин. – Мой ланч состоит из полудюжины устриц. Я не могу много есть, а по вечерам мы обычно ходим в гости или развлекаемся. Через какое-то время все приедается. Я могу есть, кажется, только устрицы, у которых чистый вкус, и они просто из моря. Как ты относишься к бутылочке «Пулли Фьюссе»?
– Отличная мысль, – Рейчел взяла у Клэр карту вин. – Я обычно полагаюсь в выборе вин на вкус Чарльза.
– Ты слишком долго полагаешься в выборе всего на вкус Чарльза. – Клэр приняла серьезный вид. – Знаешь, у меня такое чувство, что ты провела минувшие пятнадцать лет в искривленном пространстве.
– Ах, Клэр, ты ошибаешься. У меня росли дети. Такое происходит со всеми.
– Кто из нас теперь держит оборону? – Клэр потянулась через стол и похлопала подругу по руке. – Я не придираюсь, Рейчел. Я только знаю, что в жизни существует еще множество вещей, кроме мужа и двоих детей.
– И все-таки ответь мне, если бы Майкл не был гомосексуалистом и у тебя были свои дети, ты бы все равно так рассуждала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
– Разумеется. Тебе очень понадобится ее помощь. Все, что имела я, так это чудовище, Юлию, которая превратила мою жизнь в кромешный ад. Подумать только, Анна – и с младенцем! Ладно, давай выпьем за малыша! – Рейчел подняла бокал сухого белого вина. – Придумала имя?
– Скорее всего, я назову ее Ванесса.
– Анна, ты же не можешь заказывать пол ребенка. Ты же понимаешь, что не все в твоей власти!
– Знаю, но я уверена, что будет обязательно девочка. С мальчиком мне явно не справиться.
– Ты удивишься, Анна. Как только будешь держать своего младенца на руках, тебе покажется, ровным счетом, все равно, какого он пола, раз уж он родился и представляет теперь одно целое. «Из песни слова не выбросишь»!
Анна мелкими глотками пила вино.
– Я положила ту штучку для индюшатины на почетное хранение. Честно говоря, я и не думала, что это сработает. Однако Юлиан говорит, что всегда признает, что он – отец ребенка, который должен знать своего отца. Думаю, это важно.
– Полностью разделяю твое мнение. В моей жизни был просто замечательный день, когда я узнала, что принадлежу тете Беа. Смешно, но нянчилась со мной тетушка Эмили, а тетя Беа, которая выполняла отцовские обязанности…
– О фонде помощи Розе Джонсон… – перебила ее Анна.
– О, да. Как там идут дела?
– Ну, суд назначили на следующий год. До этого времени она будет сидеть в тюрьме, поэтому, на мой взгляд, времени будет достаточно. Они могут перевести ее в психиатрическую клинику на какое-то время, однако не думаю, что судье удастся добиться для нее большего срока, чем год тюрьмы, ну, может, еще месяцев восемнадцать наблюдения у психиатра. Этого хватит с лихвой. В любом случае, против нее нет других обвинений. Ее мучила только одна идея, связанная с этим конкретным человеком.
– И все-таки, ей не следовало бы в него стрелять, – нахмурилась Рейчел. – Не думаю, что всякому, кто начнет страдать манией преследования другого человека, позволено убивать предмет своей страсти, если он отказывается с ним жить.
– Как ты можешь судить о подобных вещах, Рейчел, если ты ни разу не испытывала даже сильного приступа гнева или отчаяния, или ревности. А я понимаю, какое чувство владело Розой. Я сама много раз была на грани того, что могла бы убить кого-нибудь из моих любовниц.
– Вполне возможно, что ты права. Действительно, мне очень повезло. Но, как бы там ни было, вот пять фунтов в знак признательности Чарльзу за мою счастливую жизнь с ним. У меня есть еще пять фунтов от другой моей приятельницы, которой повезло меньше, чем мне. – Она засмеялась. – Давай допьем бутылку за обедом.
– Почему ты не можешь кончить, Чарльз? Ты меня огорчаешь. – Антея оттолкнула его и села. Она зажгла сигарету. – Что с тобой? Ты же привык жить в постоянной готовности к удовольствию. А теперь даже не хочешь поэкспериментировать.
Чарльз уставился в потолок.
– Не знаю. На работе дел много. Думаю, устал. – В его голосе зазвучало раздражение. – Я не могу разрываться между своей домашней жизнью, работой и тобой, постоянно требующей от меня внимания. И тебе все время мало. Ведь с тех пор, как ты вызвалась и предложила услуги своей маниакальной подружке, твое лицо не сходило с первых газетных полос.
– Ну и что? Разве не здорово? Жила-была маленькая незаметная Антея, и вдруг она за один вечер превратилась в звезду. Мы собрали много денег.
– А другие мужчины тебе не сделали предложения руки и сердца? – спросил Чарльз с тайной надеждой в душе.
– Ничего подобного. Чарльз, я хочу только тебя. Мы с Розой сходимся в том, что обе принадлежим к категории однолюбов.
Чарльз вздохнул.
– Мы больше не можем пойти куда-нибудь пообедать или поужинать: тебя везде узнают. Рейчел внесла пять фунтов в твой фонд. Она следит за тобой по телевизору. Вот двинутая идиотка!
– Почему бы тебе не положить всему этому конец прямо сейчас?
– Ты обещала мне год, поэтому у меня есть время до июня. Я ей тогда и скажу, но ты узнаешь. Однако я изучил ее характер гораздо лучше, чем ты. Она не оставит меня.
– Что ж. В этой игре я готова принять участие. Хочешь, мой ротик поможет тебе снять напряжение и разрядиться?
– Нет, спасибо, Антея. Я просто хочу выспаться. – Он повернулся на бок. – «Как все теперь запуталось, – думал он про себя. – Я у нее в сетях, она мне осточертела до смерти. Может, отраву какую-нибудь попробовать. Говорят, есть сорняк, яд которого невозможно определить». – Он погрузился в беспокойный сон.
«Ей придется уйти, – подумала Антея, лежа рядом с Чарльзом. – Она улыбнулась. Надо подыскать подходящие шторы для огромных окон. Жалюзи не придают им такого эффектного вида, какой бы они могли иметь».
Глава 31
– Ты всегда обедаешь в «Савое»? – спросила Рейчел у Клэр.
– Да. – Клэр улыбнулась официанту. – Нет, Рейчел. Позволь ему положить салфетку тебе на колени. – Рейчел покраснела. – Не волнуйся. Он приучен к этому. Я держу здесь за собой номер.
– Боже праведный, Клэр! Да это же целое состояние!
Клэр очень серьезно посмотрела на Рейчел.
– Это помогает мне поддерживать себя в здравом уме.
– Что, у тебя бывают расстройства психики?
– Иногда. – Клэр рассмеялась. – Смелее, Рейчел. Закажи что-нибудь. Я пригласила тебя на ланч не для того, чтобы плакаться в жилетку.
– Клэр, не держи оборону. В конце концов, я ведь единственный человек, с которым ты можешь поговорить.
– Верно. Обычно я говорила со своим отцом, когда он был трезвым, но теперь его нет, осталась только ты. – Она улыбнулась Рейчел. – Салат из омаров здесь самый лучший в Лондоне. Хочешь белого вина?
– Что ты заказываешь?
– Как обычно. – Клэр заглянула в карту вин. – Мой ланч состоит из полудюжины устриц. Я не могу много есть, а по вечерам мы обычно ходим в гости или развлекаемся. Через какое-то время все приедается. Я могу есть, кажется, только устрицы, у которых чистый вкус, и они просто из моря. Как ты относишься к бутылочке «Пулли Фьюссе»?
– Отличная мысль, – Рейчел взяла у Клэр карту вин. – Я обычно полагаюсь в выборе вин на вкус Чарльза.
– Ты слишком долго полагаешься в выборе всего на вкус Чарльза. – Клэр приняла серьезный вид. – Знаешь, у меня такое чувство, что ты провела минувшие пятнадцать лет в искривленном пространстве.
– Ах, Клэр, ты ошибаешься. У меня росли дети. Такое происходит со всеми.
– Кто из нас теперь держит оборону? – Клэр потянулась через стол и похлопала подругу по руке. – Я не придираюсь, Рейчел. Я только знаю, что в жизни существует еще множество вещей, кроме мужа и двоих детей.
– И все-таки ответь мне, если бы Майкл не был гомосексуалистом и у тебя были свои дети, ты бы все равно так рассуждала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156