Потому что теперь мне окончательно стало ясно: я влюблена в Рори. Оказалось, все мои опасения были напрасными. Рори повел себя великолепно. Пожав брату руку, он отвел его в сторону и что-то тихо сказал. Думаю, я так никогда и не узнаю, что именно, но Гарри просто засиял от радости.
– Чудесный парень, этот твой Рори, – сказал он мне.
Мой Рори! Точно так же недавно назвала его и Лаура Лобьянко. Я вдруг вспомнила, что обещала рассказать ей, каков Рори в постели, и, представив, как это будет звучать, невольно рассмеялась.
– Нет, вы только посмотрите на нее! – воскликнул Гарри. – Она всегда так – смеется чему-то своему. Послушай, Худышка, кончай скрытничать. Расскажи всем, над чем ты смеешся.
– Не смей называть меня так!
– Ясно. Психованная, как всегда. Ты, похоже, никогда не повзрослеешь. Ты даже не представляешь, Рори, с кем связался и что тебя ждет.
– Напротив, очень хорошо представляю, – сказал Рори.
– Трудно даже поверить, что ты – известная на весь мир супермодель, – сказала вдруг Салли. – Сидишь тут в потрепанном свитерке, в джинсах, с этим своим хвостиком, хихикаешь, как школьница. – Салли улыбнулась.
Сама она в свитере от Эдины Рони и брюках от Поля Костелло выглядела очень элегантно. Держалась она более расковано, чем во время нашей последней встречи, и, судя по всему, их с Гарри отношения с тех пор существенно укрепились.
– А я больше и не хочу ей быть.
– Что? Кем ты не хочешь быть?
– Просто я думаю, что пора спуститься на землю. Я собираюсь выйти из проекта «Лебедь» и уже попросила Чарли сказать об этом мистеру Такамото. Я должна предупредить о своем уходе за полгода.
– Так что же ты будешь делать? Выйдешь замуж и заведешь детей? – Гарри был в своем репертуаре, Салли попыталась его одернуть, но не успела.
– А почему бы и нет? – прошептала я и почувствовала, как Рори нежно стиснул мою руку. – Но, Гарри, вообще-то мы здесь не для того, чтобы говорить обо мне. Я хочу у тебя кое-что узнать. Недавно в Нью-Йорке я встретилась с Челестой Фэрфакс. Помнишь дядюшку Хьюго и тетушку Пруденс Оливера Фэрфакса? После смерти Венеции и Оливера у них родилась дочь. Она стала моделью. Потрясающая девушка, любит шокировать публику, но это ей даже идет. Она рассказала мне, что перед тем, как познакомиться с Венецией, Оливер путался с Молли Бэйнбридж. Скажи мне, Гарри, и ты, Салли, что вы знаете об этом?
Салли отрицательно покачала головой.
– Оливер Фэрфакс – дерьмо! – вспылил вдруг Гарри. Я наклонилась, чтобы получше разглядеть выражение его лица. По его голосу я поняла, что он очень рассержен. – Ладно, я вам все расскажу. Устраивайтесь поудобнее. Однажды мрачной грозовой ночью…
– Перестань ерничать, Гарри, – сказала я.
– Хорошо. Если помните, в свое время мы вместе с Оливером Фэрфаксом учились в Итоне. Тогда-то он и познакомился с Венецией, да, собственно, это я их и познакомил. Вышло это случайно. Вообще он был большая свинья: развлекался с кучей девочек на стороне, уже когда встречался с Венецией. Помню, он как-то приехал в Лондон с большой компанией, и они все направились в это пресловутое «агентство по вызову». Это был типичный бордель, но для прикрытия назывался агентством фотомоделей. Я помню название: агентство «Цецилия». Оливер был там своим человеком.
– Ты что, завидуешь? – не удержалась я.
– Заткнись, Худышка!
– Эй, вы оба, полегче. Постарайтесь вести себя, как взрослые люди. Я понимаю, для вас это не самые приятные воспоминания. – Салли, как всегда, была права.
– На одной девушке Оливер просто помешался. Он рассказывал, что она, мол, совсем не похожа на остальных, из хорошей семьи. Он, конечно, не собирался «любить ее до гробовой доски», но, честно сказать, был сильно ей увлечен. Потом я познакомил его с Венецией, и до него понемногу стало доходить, что, вообще говоря, глупо так серьезно увлекаться проституткой. Извини, Салли, но речь идет о Молли. Поэтому я тебе никогда об этом и не рассказывал. Не хотел, чтобы ты знала, чем на самом деле занималась твоя сестра. Но одного Оливер не учел – Молли оказалась на редкость цепкой женщиной. Они понимала, кто такой Оливер, и ни за что на свете не хотела его терять. Она все время звонила ему. Нехорошо, конечно, так говорить, но если бы он вовремя не разбился, у него были бы очень большие неприятности. Я точно знаю, что Молли собиралась устроить большой скандал на дне рождения Венеции.
– Так ты уже знал ее, когда она пришла к нам наниматься в няньки? – удивилась я.
– Нет, до этого мы не встречались, но я знал, кто она такая. Она мне сама рассказала. Говорила, что я ей всегда нравился. Оказывается, она шпионила за Оливером и Венецией, и несколько раз видела меня вместе с ними.
– Хочешь сказать, она нанялась в няньки из-за тебя?
– Во всяком случае, тогда мне казалось, что это именно так. Но была и другая причина. Я до сих пор точно не знаю, в чем дело, но, похоже, она кого-то боялась и ей нужно было спрятаться. Надеялась, что в Болтонсе он ее не достанет.
– Кто – он?
– Не знаю.
На самом деле он знал. Я чувствую, когда Гарри врет. У него открытое честное лицо и, разговаривая, он всегда смотрит собеседнику прямо в глаза, что, кстати, порой нелегко выдержать. Но когда он говорит неправду, то всегда отводит глаза в сторону.
– Понятно. Значит, нам остается выяснить, существует ли еще это агентство «Цецилия», и навестить его, – небрежно заметила я.
– Его уже нет, – быстро сказал Гарри. – Закрылось. Много лет назад.
Но я видела, что Гарри снова лжет.
Мы с Рори неторопливо шли по лесу, потом свернули на узкую тропинку вдоль реки; вдалеке показался дом из розового кирпича, залитый блеклым светом неяркого зимнего солнца. Неожиданно в кустах что-то хрустнуло, и на тропинке появился мой отец.
Я давно не видела отца, и, хотя мать предупреждала меня, что он сильно сдал, я, честно говоря, не ожидала, что так сильно. Вид у него был какой-то жалкий: старенькая поношенная кепка, потрепанный твидовый пиджак с кожаными заплатками на локтях, на свитере – дырки, воротничок рубашки замызганный, брюки надо было бы почистить как минимум полгода назад. Словом, человек, который давно на все махнул рукой.
– Папа! – Я обняла его и крепко прижалась к нему щекой. – Папа, познакомься, это Рори, Рори Стирлинг, мой очень хороший друг.
– Сердечно рад, – проговорил отец. – Вы из Лондона?
– Да, сэр, – ответил Рори.
– Мы остановились в Лэкоке, папа.
– Миленькое аббатство. Там, кажется, изобрели фотографию. Или еще что-то в этом роде. Мать видела?
– Еще нет.
– Пойдемте-ка лучше в дом, выпьем чаю. Лавиния, ты напомни мне, пожалуйста, чем сейчас занимаешься. Память, понимаешь, стала совсем ни к черту. Совсем ни к черту.
Ну что ему на это ответить? Рассказать кому в Нью-Йорке – не поверят. Отец не помнит, что его дочь – одна из самых знаменитых в мире супермоделей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Чудесный парень, этот твой Рори, – сказал он мне.
Мой Рори! Точно так же недавно назвала его и Лаура Лобьянко. Я вдруг вспомнила, что обещала рассказать ей, каков Рори в постели, и, представив, как это будет звучать, невольно рассмеялась.
– Нет, вы только посмотрите на нее! – воскликнул Гарри. – Она всегда так – смеется чему-то своему. Послушай, Худышка, кончай скрытничать. Расскажи всем, над чем ты смеешся.
– Не смей называть меня так!
– Ясно. Психованная, как всегда. Ты, похоже, никогда не повзрослеешь. Ты даже не представляешь, Рори, с кем связался и что тебя ждет.
– Напротив, очень хорошо представляю, – сказал Рори.
– Трудно даже поверить, что ты – известная на весь мир супермодель, – сказала вдруг Салли. – Сидишь тут в потрепанном свитерке, в джинсах, с этим своим хвостиком, хихикаешь, как школьница. – Салли улыбнулась.
Сама она в свитере от Эдины Рони и брюках от Поля Костелло выглядела очень элегантно. Держалась она более расковано, чем во время нашей последней встречи, и, судя по всему, их с Гарри отношения с тех пор существенно укрепились.
– А я больше и не хочу ей быть.
– Что? Кем ты не хочешь быть?
– Просто я думаю, что пора спуститься на землю. Я собираюсь выйти из проекта «Лебедь» и уже попросила Чарли сказать об этом мистеру Такамото. Я должна предупредить о своем уходе за полгода.
– Так что же ты будешь делать? Выйдешь замуж и заведешь детей? – Гарри был в своем репертуаре, Салли попыталась его одернуть, но не успела.
– А почему бы и нет? – прошептала я и почувствовала, как Рори нежно стиснул мою руку. – Но, Гарри, вообще-то мы здесь не для того, чтобы говорить обо мне. Я хочу у тебя кое-что узнать. Недавно в Нью-Йорке я встретилась с Челестой Фэрфакс. Помнишь дядюшку Хьюго и тетушку Пруденс Оливера Фэрфакса? После смерти Венеции и Оливера у них родилась дочь. Она стала моделью. Потрясающая девушка, любит шокировать публику, но это ей даже идет. Она рассказала мне, что перед тем, как познакомиться с Венецией, Оливер путался с Молли Бэйнбридж. Скажи мне, Гарри, и ты, Салли, что вы знаете об этом?
Салли отрицательно покачала головой.
– Оливер Фэрфакс – дерьмо! – вспылил вдруг Гарри. Я наклонилась, чтобы получше разглядеть выражение его лица. По его голосу я поняла, что он очень рассержен. – Ладно, я вам все расскажу. Устраивайтесь поудобнее. Однажды мрачной грозовой ночью…
– Перестань ерничать, Гарри, – сказала я.
– Хорошо. Если помните, в свое время мы вместе с Оливером Фэрфаксом учились в Итоне. Тогда-то он и познакомился с Венецией, да, собственно, это я их и познакомил. Вышло это случайно. Вообще он был большая свинья: развлекался с кучей девочек на стороне, уже когда встречался с Венецией. Помню, он как-то приехал в Лондон с большой компанией, и они все направились в это пресловутое «агентство по вызову». Это был типичный бордель, но для прикрытия назывался агентством фотомоделей. Я помню название: агентство «Цецилия». Оливер был там своим человеком.
– Ты что, завидуешь? – не удержалась я.
– Заткнись, Худышка!
– Эй, вы оба, полегче. Постарайтесь вести себя, как взрослые люди. Я понимаю, для вас это не самые приятные воспоминания. – Салли, как всегда, была права.
– На одной девушке Оливер просто помешался. Он рассказывал, что она, мол, совсем не похожа на остальных, из хорошей семьи. Он, конечно, не собирался «любить ее до гробовой доски», но, честно сказать, был сильно ей увлечен. Потом я познакомил его с Венецией, и до него понемногу стало доходить, что, вообще говоря, глупо так серьезно увлекаться проституткой. Извини, Салли, но речь идет о Молли. Поэтому я тебе никогда об этом и не рассказывал. Не хотел, чтобы ты знала, чем на самом деле занималась твоя сестра. Но одного Оливер не учел – Молли оказалась на редкость цепкой женщиной. Они понимала, кто такой Оливер, и ни за что на свете не хотела его терять. Она все время звонила ему. Нехорошо, конечно, так говорить, но если бы он вовремя не разбился, у него были бы очень большие неприятности. Я точно знаю, что Молли собиралась устроить большой скандал на дне рождения Венеции.
– Так ты уже знал ее, когда она пришла к нам наниматься в няньки? – удивилась я.
– Нет, до этого мы не встречались, но я знал, кто она такая. Она мне сама рассказала. Говорила, что я ей всегда нравился. Оказывается, она шпионила за Оливером и Венецией, и несколько раз видела меня вместе с ними.
– Хочешь сказать, она нанялась в няньки из-за тебя?
– Во всяком случае, тогда мне казалось, что это именно так. Но была и другая причина. Я до сих пор точно не знаю, в чем дело, но, похоже, она кого-то боялась и ей нужно было спрятаться. Надеялась, что в Болтонсе он ее не достанет.
– Кто – он?
– Не знаю.
На самом деле он знал. Я чувствую, когда Гарри врет. У него открытое честное лицо и, разговаривая, он всегда смотрит собеседнику прямо в глаза, что, кстати, порой нелегко выдержать. Но когда он говорит неправду, то всегда отводит глаза в сторону.
– Понятно. Значит, нам остается выяснить, существует ли еще это агентство «Цецилия», и навестить его, – небрежно заметила я.
– Его уже нет, – быстро сказал Гарри. – Закрылось. Много лет назад.
Но я видела, что Гарри снова лжет.
Мы с Рори неторопливо шли по лесу, потом свернули на узкую тропинку вдоль реки; вдалеке показался дом из розового кирпича, залитый блеклым светом неяркого зимнего солнца. Неожиданно в кустах что-то хрустнуло, и на тропинке появился мой отец.
Я давно не видела отца, и, хотя мать предупреждала меня, что он сильно сдал, я, честно говоря, не ожидала, что так сильно. Вид у него был какой-то жалкий: старенькая поношенная кепка, потрепанный твидовый пиджак с кожаными заплатками на локтях, на свитере – дырки, воротничок рубашки замызганный, брюки надо было бы почистить как минимум полгода назад. Словом, человек, который давно на все махнул рукой.
– Папа! – Я обняла его и крепко прижалась к нему щекой. – Папа, познакомься, это Рори, Рори Стирлинг, мой очень хороший друг.
– Сердечно рад, – проговорил отец. – Вы из Лондона?
– Да, сэр, – ответил Рори.
– Мы остановились в Лэкоке, папа.
– Миленькое аббатство. Там, кажется, изобрели фотографию. Или еще что-то в этом роде. Мать видела?
– Еще нет.
– Пойдемте-ка лучше в дом, выпьем чаю. Лавиния, ты напомни мне, пожалуйста, чем сейчас занимаешься. Память, понимаешь, стала совсем ни к черту. Совсем ни к черту.
Ну что ему на это ответить? Рассказать кому в Нью-Йорке – не поверят. Отец не помнит, что его дочь – одна из самых знаменитых в мире супермоделей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95