В полумраке я шептала Челесте:
– Я видела, что Гарри врет. Он все знал. Он сам сказал мне, что Оливер связался с неким агентством «Цецилия», но тут же соврал, что оно будто бы давно закрылось. А на самом деле оно работает до сих пор. Рори был там и потом попытался поговорить с Гарри. Но брат испугался и сказал, что будет говорить на эту тему только со мной. Как только здесь все закончится, я сразу еду к нему в Уилтшир.
– Ты хочешь сказать, что знаешь, где твой брат? – удивленно спросила Челеста. Тут до меня дошло, что я проговорилась. Пришлось все рассказать Челесте.
– Удивительная история, – сказала она, когда я закончила рассказ. – Я сама не знаю, почему показала тебе этот дневник Оливера именно сейчас, но я рада, что наконец ты его прочла. Когда вернемся в Англию, надо непременно все выяснить. Я помогу, Лебедь, ты только скажи, что делать. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Мне так стыдно, что я раньше не показала тебе этот дневник. Но, поверь, я действительно хочу тебе помочь. Можно?
– Конечно, можно. Но прежде всего я должна поговорить с Гарри и выяснить, кто такой этот Мюррей.
Но когда мы с Рори вернулись в квартирку на рю де Клиши, на автоответчике меня ожидало странное послание.
«Лебедь, привет, это Салли. Салли Бэйнбридж. Послушай, я надеюсь, что все устроится, но мне показалось, что надо позвонить тебе. Я не знаю, как быть. Понимаешь, Гарри… В прошлые выходные я приехала в Уилтшир, в гончарную мастерскую, а его нет. Там ничего нет. Он собрал свои вещи и куда-то подевался. Понимаешь, он снова исчез».
Элис Джонсон подошла к эскалатору у входа «Карусель». На ней был ее единственный костюм от «Шанель» – к сожалению, он стал ей явно маловат и слишком подчеркивал формы. Но выбора не оставалось – ведь Элис шла на показ фирмы «Шанель».
В подземном супермаркете она чуть не столкнулась с Сузи Менкес из «Интернэшнл геральд трибюн», которая не обратила на нее ни малейшего внимания, что, впрочем, не удивило Элис: ведь они никогда лично не встречались и не были знакомы. «Глупая корова! – мелькнуло в голове у Элис. – Надо же, ходит с такой идиотской прической». Сама Элис, правда, сразу же узнала Сузи по фотографиям в многочисленных журналах, где та печатала свои колонки.
Элис ни за что бы никому не призналась: она первый раз в жизни сама собралась на показ! Ради этого она и приехала в Париж, и, что было уж совсем глупо, сразу свалилась с гриппом. Только вчера она еще лежала в постели, а сегодня пришлось тащиться на шоу. Оставалось надеяться только на Джеральдину и Линди-Джейн. Накануне вечером они вручили ей входной билет, а сами отправились на ужин, устроенный в честь «Хром Хартс», – Элис понятия не имела, что это такое. Она рискнула предположить, что, судя по названию, речь идет о какой-нибудь поп-группе, но смешки Джеральдины и Линди-Джейн заставили ее усомниться в правильности своей гипотезы.
У входа она предъявила билет и направилась в зал.
– Одну минуту, мадам. Мадам! – выкрикнул вдруг человек с радиотелефоном и бросился вслед за ней. И вот уже – о ужас! – он берет ее под локоть и вежливо, но твердо выпроваживает в фойе, где сбоку, отделенная от зала толстым шнуром, толпится довольно длинная очередь.
– Но у меня же билет! – возмутилась Элис. – Вот он. Именной! – и она показала служащему черную карточку с выведенной золотыми буквами надписью «ШАНЕЛЬ».
– Конечно, мадам, но на нем не указано место. Это значит, что вам придется здесь постоять. – И человек тут же удалился.
Какое унижение! Стоять тут, вместе со всем этим сбродом, и наблюдать, как элита – то есть люди, у которых нумерованные места – проходит мимо нее в демонстрационный зал. И какие у них отвратительно высокомерные лица! Никто даже не взглянет в ее сторону, но про себя, уж в этом-то она не сомневалась, и Анна Винтур, и Джон Фэрчайлд, и Андре Леон Талли, и Александра Шулман, и Анна Харви, и, конечно же, Сузи Менкес наверняка злорадствуют на ее счет. И тут она заметила Джеральдину и Линди-Джейн: обе предъявили билеты и беспрепятственно прошли внутрь.
– Джеральдина! – крикнула Элис. – Я здесь! Слышишь?
Но ни та, ни другая не повернули голову в ее сторону. И вдруг до нее дошло: Джеральдина поменяла билеты и всучила ей свой, стоячий!
Люди вокруг толкались, отпихивая друг друга, – вновь прибывшие пытались пробраться в первые ряды. Потом шнур отвязали, и всех пропустили вперед, но у следующей загородки потребовали предъявить паспорт. Как назло Элис оставила его дома. Порывшись в сумочке, она извлекла первый попавшийся документ – членскую карточку видеоклуба «Блокбастер». Пока служащий внимательно изучал его, толпа рванула вперед – и барьер опрокинулся. Элис тут же бросилась бежать следом: шут с ней, с этой карточкой, главное – попасть на показ «Шанель»!
Проникнув в зал, Элис оказалась перед дилеммой – или стоять целый час на высоких каблуках, а это адская мука, или скинуть туфли, но тогда в этой толпе она просто ничего не увидит. Элис огляделась: все забито людьми. Вот целый ряд японцев – сидят себе и спокойно посапывают, как будто спят; а вот по своим местам рассаживаются женщины в костюмах от «Шанель» самых последних моделей – подумать только, в руках у них мотоциклетные шлемы; а вот и Джеральдина – вертится на своем стуле и то и дело машет каким-то людям, которые, с удовлетворением отметила Элис, не обращают на нее никакого внимания; вот сидит и спокойно позевывает Эйлин Форд, главный агент по найму моделей на этом показе.
Тем временем погас свет – и Элис чуть не сбила с ног оглушительная волна ревущей музыки-диско. Такого грохота ей не приходилось еще слышать: стоило только попытаться записать что-нибудь в блокнот, и карандаш в руке тут же начинал прыгать.
Демонстрировалась коллекция спортивной одежды. Тренировочные костюмы на моделях были задрапированы гигантскими национальными флагами: на Сван – британский «Юнион Джек»; Линда Евангелиста завернулась в национальный флаг своей родной Канады – красный кленовый лист на белом фоне; на Клаудии Шиффер – желто-черно-красный германский флаг. В коллекции было много искусственного меха, а все аксессуары отличались большой выдумкой: компактные наборы для пикника с бутылочками для воды, меховые сумочки, изящные радиотелефоны, очки для горных лыж и резиновые сапожки с фирменным знаком «СС» из двух букв – первых в имени и фамилии Коко Шанель.
«Ботфорты от «Шанель», – записала Элис в блокноте, – пушистые варежки, шляпы а-ля «осьминог со щупальцами». Она пробежала глазами запись и осталась недовольна: надо будет попросить Джеральдину немного подредактировать.
Элис перевела взгляд на Джеральдину: да, уж у нее-то все получится как нужно! Интересно, а что делает сейчас Линди-Джейн?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95