С тех пор, как я вернулась домой, она перешла спать в мамину комнату. Я пыталась объяснить маме, что совсем не изменилась, что мне нравится спать рядом с Тути, но мама рассудила иначе – теперь у меня должна быть своя комната. После выхода «Вэнити фэр» со мной и с Лебедью на обложке я стала местной знаменитостью. Мне самой нравилось опубликованное журналом интервью, и я была очень благодарна Сван за то, что она дала мне возможность высказаться. Мне удалось поднять вопрос о том, что на обложках журналов редко печатают черных моделей. Мне возразили, что, как только на обложке появляется черное лицо, журнал начинает плохо раскупаться, и привели статистические данные. Ну и тут я, конечно, выдала им по первое число.
– Что ж, – сказала я, – конечно, тираж не будет распродан. Еще бы: ведь публика окажется в шоке! Подумать только, черное лицо на обложке «Вог» или «Харперс»! Ведь это такая редкость, и читатели скорее всего решат: нет, это не «Вог» и не «Харперс», а какой-то журнальчик для черных. И, разумеется, не станут его покупать. Если только не увидят на обложке знакомое лицо – супермодель или другую знаменитость. А просто никому не известная черная девушка, даже если она красавица, никому не нужна.
– Значит, – репортер легко попался в мою ловушку, – вы и сами понимаете, что необходимо считаться с давлением рекламодателей и уважать вкусы публики?
– Нет, – ответила я. – Ничего я не считаю. Я думаю, если бы читатели чаще видели черные лица на обложках, они перестали бы реагировать таким образом. Скажем, если бы черные появлялись на обложке «Вог» каждые два месяца, читатели привыкли бы к ним и не удивлялись. Ведь никого же не удивляют черные актеры в кино или на телевидении. Конечно, сначала было бы трудно, но редактор, у которого хватит смелости сломать эту стену, обязательно займет свое место в Истории.
Сперва они отнеслись к моим словам скептически, но потом, кажется, поняли и напечатали интервью. Втайне я гордилась собой. Подумать, всего год назад я была никому не известной молодой девушкой из Портобелло Корт Эстейт. А теперь уверенно выступаю в международном журнале от имени целой расы. Маркус выписал мне цитату из Маркуса Гарви, и я всегда носила ее с собой:
«Если в себя ты
Не веришь, то
Можешь считать себя
Проигравшим.
С верой в себя – ты
Выиграл
Уже на старте».
Поработаешь моделью – быстро разберешься, что к чему.
Но в мире моды много опасностей. Взять девушку, которую я видела во сне. Я плохо знала Джиджи, но она всегда мне нравилась. Она кубинка, вернее, «американка кубинского происхождения». Называть ее просто кубинкой я не имею права. Я сама не люблю, когда меня не считают англичанкой только потому, что я черная. Джиджи, конечно, не темнокожая, но и чисто белой ее не назовешь. Она рассказывала мне, что ее родители приплыли в Америку из маленького порта Мариэль – тогда в Штаты перебирались многие беженцы. Маркус мне говорил, что среди них было много белых, и поэтому люди в Америке часто считают, что все кубинцы – белые. Но это не так. На Кубе всегда было больше черных и мулатов. Большинство белых сбежало с острова, а среди черных кубинцев, оставшихся там, очень высокая рождаемость, так что население на Кубе сейчас на семьдесят процентов черное. Я спросила Джиджи, черный ли был ее отец, но она ничего не ответила. Да и почему она должна отвечать? Но чем больше я смотрела на нее, тем больше чувствовала, что она комплексует из-за цвета своей кожи, хоть она и довольно светлая. Но мне нравились ее бесстрашие и прямота. Она всегда говорила то, что думала, и людей часто раздражал ее буйный темперамент, но я не могла не восхищаться силой ее духа: в душе она беспокоилась из-за цвета кожи и своего происхождения, но никогда не подавала вида. Я всегда играла по правилам и не лезла на рожон, а она ничего не боялась и бросалась в бой при первой же возможности, не жалея своей карьеры, которая уже висела на волоске.
Но какая же она была бешеная!
Правда, и у меня в семье без бешеных не обошлось. Лерой, хотя и был старше меня, но остался большим ребенком. Он играл в детские игры, изображал из себя шпану, связывался с бандитами и в результате влип в мерзкую историю. Никто не знал, где он пропадает. Мы с Маркусом пытались убедить маму обратиться в полицию, но она слишком долго жила в этом районе и не доверяла полиции. Мама сходила с ума из-за Лероя, но ради Тути старалась держаться спокойно. Но именно Тути стала жертвой идиотизма нашего брата. Как-то днем мы с Маркусом, вернувшись домой, обнаружили ее запертой в буфете. Она дрожала, зубы у нее прямо стучали от страха. Минут пять, наверное, мы не могли ее успокоить и толком узнать, что же произошло.
Наконец она все рассказала. Она была в квартире одна. Вообще-то до маминого возвращения с работы она обычно сидела у соседки, но той не оказалось дома. Тути пришлось идти домой, ключ у нее был с собой. Вскоре в дверь позвонили, и Тути тотчас бросилась открывать, хотя мама строго-настрого наказывала ей никогда этого не делать, если дома нет взрослых. Но Тути решила, что это соседка пришла забрать ее к себе. Какая уж там соседка… В дверь ввалились головорезы из банды «Гроув» и стали допытываться у нее насчет брата. «Где он?! – орали они. – Когда ты его в последний раз видела?» И только когда убедились, что Тути ничего не знает про Лероя, они запихнули ее в буфет и заперли там.
– Крэк, крэк, крэк… – Тути захлебывалась от истерического смеха. – Я только и слышала: «Крэк, крэк, крэк!»
Я прижала сестренку к себе и спросила:
– Это они так грозили тебе пистолетами? Или у тебя так кости хрустели, когда они запихивали тебя в шкаф?
– Не говори чушь! – бросил Маркус. – Я ж тебе говорил, Лерой влип. Теперь ясно: он поставлял этим парням крэк. Остается надеяться, что у него хватило мозгов не прихватить с собой товар. Потому что если они его разыщут, то я ему не завидую.
Мы оставили записку для мамы, а сами отвели Тути в полицейский участок, чтобы с ней ничего не случилось. Там нас ждало настоящее потрясение. Оказывается, Лерой все это время сидел в тюрьме, но полицейские об этом помалкивали, потому что он помогал им в расследовании. Они и нас с мамой держали под присмотром – ничего себе новость после всего, что случилось. Визита к маленькой Тути они, как говорится, не ожидали. Лерой влип по-серьезному. Полиция арестовала его по какой-то придуманной причине, он же всерьез запаниковал и начал закладывать своих дружков. И каждый день понемногу выдавал что-нибудь новенькое. Его информация оказалась очень ценной, и полицейские с его помощью рассчитывали прикрыть кокаиновый притон в Ноттинг Хилл. В обмен Лерой потребовал от них гарантий собственной безопасности.
– Это же настоящие бандиты, – объяснил он им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
– Что ж, – сказала я, – конечно, тираж не будет распродан. Еще бы: ведь публика окажется в шоке! Подумать только, черное лицо на обложке «Вог» или «Харперс»! Ведь это такая редкость, и читатели скорее всего решат: нет, это не «Вог» и не «Харперс», а какой-то журнальчик для черных. И, разумеется, не станут его покупать. Если только не увидят на обложке знакомое лицо – супермодель или другую знаменитость. А просто никому не известная черная девушка, даже если она красавица, никому не нужна.
– Значит, – репортер легко попался в мою ловушку, – вы и сами понимаете, что необходимо считаться с давлением рекламодателей и уважать вкусы публики?
– Нет, – ответила я. – Ничего я не считаю. Я думаю, если бы читатели чаще видели черные лица на обложках, они перестали бы реагировать таким образом. Скажем, если бы черные появлялись на обложке «Вог» каждые два месяца, читатели привыкли бы к ним и не удивлялись. Ведь никого же не удивляют черные актеры в кино или на телевидении. Конечно, сначала было бы трудно, но редактор, у которого хватит смелости сломать эту стену, обязательно займет свое место в Истории.
Сперва они отнеслись к моим словам скептически, но потом, кажется, поняли и напечатали интервью. Втайне я гордилась собой. Подумать, всего год назад я была никому не известной молодой девушкой из Портобелло Корт Эстейт. А теперь уверенно выступаю в международном журнале от имени целой расы. Маркус выписал мне цитату из Маркуса Гарви, и я всегда носила ее с собой:
«Если в себя ты
Не веришь, то
Можешь считать себя
Проигравшим.
С верой в себя – ты
Выиграл
Уже на старте».
Поработаешь моделью – быстро разберешься, что к чему.
Но в мире моды много опасностей. Взять девушку, которую я видела во сне. Я плохо знала Джиджи, но она всегда мне нравилась. Она кубинка, вернее, «американка кубинского происхождения». Называть ее просто кубинкой я не имею права. Я сама не люблю, когда меня не считают англичанкой только потому, что я черная. Джиджи, конечно, не темнокожая, но и чисто белой ее не назовешь. Она рассказывала мне, что ее родители приплыли в Америку из маленького порта Мариэль – тогда в Штаты перебирались многие беженцы. Маркус мне говорил, что среди них было много белых, и поэтому люди в Америке часто считают, что все кубинцы – белые. Но это не так. На Кубе всегда было больше черных и мулатов. Большинство белых сбежало с острова, а среди черных кубинцев, оставшихся там, очень высокая рождаемость, так что население на Кубе сейчас на семьдесят процентов черное. Я спросила Джиджи, черный ли был ее отец, но она ничего не ответила. Да и почему она должна отвечать? Но чем больше я смотрела на нее, тем больше чувствовала, что она комплексует из-за цвета своей кожи, хоть она и довольно светлая. Но мне нравились ее бесстрашие и прямота. Она всегда говорила то, что думала, и людей часто раздражал ее буйный темперамент, но я не могла не восхищаться силой ее духа: в душе она беспокоилась из-за цвета кожи и своего происхождения, но никогда не подавала вида. Я всегда играла по правилам и не лезла на рожон, а она ничего не боялась и бросалась в бой при первой же возможности, не жалея своей карьеры, которая уже висела на волоске.
Но какая же она была бешеная!
Правда, и у меня в семье без бешеных не обошлось. Лерой, хотя и был старше меня, но остался большим ребенком. Он играл в детские игры, изображал из себя шпану, связывался с бандитами и в результате влип в мерзкую историю. Никто не знал, где он пропадает. Мы с Маркусом пытались убедить маму обратиться в полицию, но она слишком долго жила в этом районе и не доверяла полиции. Мама сходила с ума из-за Лероя, но ради Тути старалась держаться спокойно. Но именно Тути стала жертвой идиотизма нашего брата. Как-то днем мы с Маркусом, вернувшись домой, обнаружили ее запертой в буфете. Она дрожала, зубы у нее прямо стучали от страха. Минут пять, наверное, мы не могли ее успокоить и толком узнать, что же произошло.
Наконец она все рассказала. Она была в квартире одна. Вообще-то до маминого возвращения с работы она обычно сидела у соседки, но той не оказалось дома. Тути пришлось идти домой, ключ у нее был с собой. Вскоре в дверь позвонили, и Тути тотчас бросилась открывать, хотя мама строго-настрого наказывала ей никогда этого не делать, если дома нет взрослых. Но Тути решила, что это соседка пришла забрать ее к себе. Какая уж там соседка… В дверь ввалились головорезы из банды «Гроув» и стали допытываться у нее насчет брата. «Где он?! – орали они. – Когда ты его в последний раз видела?» И только когда убедились, что Тути ничего не знает про Лероя, они запихнули ее в буфет и заперли там.
– Крэк, крэк, крэк… – Тути захлебывалась от истерического смеха. – Я только и слышала: «Крэк, крэк, крэк!»
Я прижала сестренку к себе и спросила:
– Это они так грозили тебе пистолетами? Или у тебя так кости хрустели, когда они запихивали тебя в шкаф?
– Не говори чушь! – бросил Маркус. – Я ж тебе говорил, Лерой влип. Теперь ясно: он поставлял этим парням крэк. Остается надеяться, что у него хватило мозгов не прихватить с собой товар. Потому что если они его разыщут, то я ему не завидую.
Мы оставили записку для мамы, а сами отвели Тути в полицейский участок, чтобы с ней ничего не случилось. Там нас ждало настоящее потрясение. Оказывается, Лерой все это время сидел в тюрьме, но полицейские об этом помалкивали, потому что он помогал им в расследовании. Они и нас с мамой держали под присмотром – ничего себе новость после всего, что случилось. Визита к маленькой Тути они, как говорится, не ожидали. Лерой влип по-серьезному. Полиция арестовала его по какой-то придуманной причине, он же всерьез запаниковал и начал закладывать своих дружков. И каждый день понемногу выдавал что-нибудь новенькое. Его информация оказалась очень ценной, и полицейские с его помощью рассчитывали прикрыть кокаиновый притон в Ноттинг Хилл. В обмен Лерой потребовал от них гарантий собственной безопасности.
– Это же настоящие бандиты, – объяснил он им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95