Она
нащупала следующую веревку и упала на нее, отдыхая. Потом,
немного придя в себя и вспомнив, что можно согреться одев-
шись, она распаковала мешок и с наслаждением облачилась в
сухую шерсть и кожу. Сапоги же, наоборот, сняла и устроила
их в нище, чтобы они ненароком не свалились в поток. Она
понимала, что вряд ли сапоги высохнут в сыром воздухе пе-
щеры, поэтому не очень печалилась, всовывая ноги в раскис-
шую обувку, когда отдохнула достаточно, чтобы продолжить
путь.
Она потеряла счет веревкам и веревочкам, тянущимся от
крюка к крюку, подъемам и спускам, поворотам, камням под
ногами и камням над головой. Несколько раз коридоры сужа-
лись так, что приходилось ползти на четвереньках или про-
тискиваться боком. В одной из таких щелей пришлось поудив-
ляться, как там проскальзывал рослый и широкоплечий Ир-
маст. Был и еще один переход по воде - но на этот раз, к
величайшему облегчению, глубиной всего по колено, зато че-
рез огромную пещеру, залитую мелким озером. Впрочем, ско-
рее всего, мелким это озеро было только в тех местах, где
на гибких вешках были натянуты веревки.
Один Ирмаст никак не мог отыскать и снабдить веревоч-
ной трассой весь этот грандиозный путь; наверняка здесь
потрудились целые поколения смельчаков, невесть зачем рыс-
кавших под землей. И наверняка эту подземную дорогу должны
были знать хокарэмы - девушке очень повезло, что мальчишки
ее не поймали.
"А может,- мелькнула мысль,- они давно ждут меня у
выхода?"
Но у выхода ее никто не ждал.
Она внезапно пришла к крюку, от которого не начина-
лось новой веревки, и испугалась, потому что это значило
бы, что надо будет разыскивать путь самой, тыкаясь в тупи-
ки и задыхаясь от ужаса. Но догадка осенила ее, и она по-
тушила факел, увидев наконец неровный круг призрачного
света.
Она вышла, и сразу же волна густых запахов весеннего
леса упала на нее.
Была ночь. Сквозь легкое облачко светила луна. И не
было вокруг никого. Никого.
Девушка сняла мокрые сапоги и побрела по прохладной
траве куда-то в сторону, не очень задумываясь о том, куда
идет.
На рассвете, когда лучи солнца зажгли горизонт, а по-
том затмили блеск Утренних Сестер, она развела костерок и,
натянув на колышки сырые сапоги и носки, присела у огня,
прислонясь спиной к поваленному стволу огромной сосны. Хо-
телось есть, но не настолько, чтобы удалось преодолеть ле-
нивую усталость, и она задремала.
Дымок затухающего костра привлек двух лихих разбой-
ничков, но хокарэмская одежда спящей отпугнула их, и они
поспешили скрыться, пока девушка не проснулась.
Больше ее никто не тревожил. Она проснулась перед за-
катом, прошла по темнеющему лесу, сьев при этом около по-
луфунта молодых побегов папоротника и, вероятно, столько
же горьковато-кислых цветочных почек гертави. Побеги трэс-
сава были бы и вкуснее, и сытнее, но трэссав в западном
Ирау почти не растет.
Дождь прервал ее гастрономические изыскания, загнав
под отвесную стенку глинистого оврага, и там, пережидая,
пока небо высохнет, она наконец стала соображать, куда бы
ей пойти.
Пока она знала одно: в замок Ралло ей вовсе не хочет-
ся, и пораскинув мозгами, она решила как можно быстрее
увеличить расстояние между собой и Орвит-Ралло.
Таким образом, предстояло идти на юг. И не следовало
бы, пожалуй, маячить в хокарэмской одежде, ибо это слишком
яркая примета.
2
Незадолго до наступления темноты, когда стража уже
собиралась запирать городские ворота и перегораживать ули-
цы цепями, в Марнвир вошла хокарэми. Поглядывая по сторо-
нам, она быстро нашла на базарной площади лавку, хозяин
которой еще не ушел домой, и немедленно вошла туда.
- Что ты так припозднился, сударь?- обратился к поку-
пателю купец, но разглядев, кто зашел в гости, выжидающе
замолчал. Хокарэми нет интереса выслушивать многословные
излияния и похвалы продаваемому товару; она найдет сама,
что ей нужно, а вот будет ли платить - неизвестно.
Девушка углядела на столе несьеденную хозяином лепеш-
ку и опустилась рядом на табурет.
- Мне нужны деньги,- сказала она, кладя на стол золо-
той перстень.
Хозяин взял его, внимательно рассматривая в круге
света у лампы. Девушка тем временем сьела лепешку, запивая
ее зозяйской простоквашей.
- Сколько ты хочешь?- спросил наконец хозяин, убедив-
шись, что рубин в кольце неплох.
- Три эрау, да еще на эрау серебра, половину можно
ираускими монетами,- сказала девушка.- И вдобавок ка-
кую-нибудь неприметную одежду.
Купец согласился. Если девка возьмет не очень богатую
одежду, выгода явная. Он взял кошели с золотом и серебром
и стал отсчитывать монеты, выбирая для опасной гостьи
деньги поновее да непорченные.
Девушка как будто не следила за его пальцами, но ког-
да он окончил отсчет, проговорила:
- Разве я просила одинаково ирауских и прочих танне-
ри? Я просила на пол-эрау таких и на пол-эрау таких.
Торговец торопливо добавил еще несколько монет.
- Отлично,- сказала девушка, собирая деньги и увязы-
вая в льняной лоскуток.- Теперь тряпки.
Купец принес груду разного барахла. Брезгливо ковыряя
поношенное тряпье, девушка выбрала сорочку, просторную
длинную юбку и огромный выгоревший платок, достаточно теп-
лый, чтобы уберечь от весенней прохлады. Чтобы спрятать
стриженные волосы, девушка выбрала сравнительно чистый бе-
ленький платочек, а хозяин принес старую соломенную шляпу.
В довершение ко всему девушка потребовала сумку из
какой-нибудь плотной тряпки, чтобы унести выбранные вещи,
уложила их, чуть примяв шляпу, спросила у хозяина, где
поблизости можно переночевать, и ушла, тут же растворив-
шись в ночной темноте.
Купец торопливо побросал разворошенные вещи в угол,
затушил лампу, запер лавку и побыстрее, пока не остановили
ночные грабители, побежал домой.
Девушка же, обходя многочисленные лужи, побрела к
храму богини Таоли Навирик Ану Соллин, толкнула решетчатую
калитку, огласившую улицу противным скрипом, вошла в мо-
лельную залу и впотемках, чуть-чуть развеваемых редкими
масляными светильниками, поискала местечко, где можно
лечь. Пристроив под головой мешок, она мгновенно заснула и
проснулась только утром, обнаружив при этом, что вокруг
нее образовался довольно заметный зияющий пустотой круг -
те из соседей, кто среди ночи заметил рядом присутствие
хокарэми, поспешили убраться подальше.
На базарной площади уже кипела жизнь. Крики продав-
цов, шум, гомон, толкотня... А вокруг девушки в одежде хо-
карэми неизменно образовывался кружок молчания;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
нащупала следующую веревку и упала на нее, отдыхая. Потом,
немного придя в себя и вспомнив, что можно согреться одев-
шись, она распаковала мешок и с наслаждением облачилась в
сухую шерсть и кожу. Сапоги же, наоборот, сняла и устроила
их в нище, чтобы они ненароком не свалились в поток. Она
понимала, что вряд ли сапоги высохнут в сыром воздухе пе-
щеры, поэтому не очень печалилась, всовывая ноги в раскис-
шую обувку, когда отдохнула достаточно, чтобы продолжить
путь.
Она потеряла счет веревкам и веревочкам, тянущимся от
крюка к крюку, подъемам и спускам, поворотам, камням под
ногами и камням над головой. Несколько раз коридоры сужа-
лись так, что приходилось ползти на четвереньках или про-
тискиваться боком. В одной из таких щелей пришлось поудив-
ляться, как там проскальзывал рослый и широкоплечий Ир-
маст. Был и еще один переход по воде - но на этот раз, к
величайшему облегчению, глубиной всего по колено, зато че-
рез огромную пещеру, залитую мелким озером. Впрочем, ско-
рее всего, мелким это озеро было только в тех местах, где
на гибких вешках были натянуты веревки.
Один Ирмаст никак не мог отыскать и снабдить веревоч-
ной трассой весь этот грандиозный путь; наверняка здесь
потрудились целые поколения смельчаков, невесть зачем рыс-
кавших под землей. И наверняка эту подземную дорогу должны
были знать хокарэмы - девушке очень повезло, что мальчишки
ее не поймали.
"А может,- мелькнула мысль,- они давно ждут меня у
выхода?"
Но у выхода ее никто не ждал.
Она внезапно пришла к крюку, от которого не начина-
лось новой веревки, и испугалась, потому что это значило
бы, что надо будет разыскивать путь самой, тыкаясь в тупи-
ки и задыхаясь от ужаса. Но догадка осенила ее, и она по-
тушила факел, увидев наконец неровный круг призрачного
света.
Она вышла, и сразу же волна густых запахов весеннего
леса упала на нее.
Была ночь. Сквозь легкое облачко светила луна. И не
было вокруг никого. Никого.
Девушка сняла мокрые сапоги и побрела по прохладной
траве куда-то в сторону, не очень задумываясь о том, куда
идет.
На рассвете, когда лучи солнца зажгли горизонт, а по-
том затмили блеск Утренних Сестер, она развела костерок и,
натянув на колышки сырые сапоги и носки, присела у огня,
прислонясь спиной к поваленному стволу огромной сосны. Хо-
телось есть, но не настолько, чтобы удалось преодолеть ле-
нивую усталость, и она задремала.
Дымок затухающего костра привлек двух лихих разбой-
ничков, но хокарэмская одежда спящей отпугнула их, и они
поспешили скрыться, пока девушка не проснулась.
Больше ее никто не тревожил. Она проснулась перед за-
катом, прошла по темнеющему лесу, сьев при этом около по-
луфунта молодых побегов папоротника и, вероятно, столько
же горьковато-кислых цветочных почек гертави. Побеги трэс-
сава были бы и вкуснее, и сытнее, но трэссав в западном
Ирау почти не растет.
Дождь прервал ее гастрономические изыскания, загнав
под отвесную стенку глинистого оврага, и там, пережидая,
пока небо высохнет, она наконец стала соображать, куда бы
ей пойти.
Пока она знала одно: в замок Ралло ей вовсе не хочет-
ся, и пораскинув мозгами, она решила как можно быстрее
увеличить расстояние между собой и Орвит-Ралло.
Таким образом, предстояло идти на юг. И не следовало
бы, пожалуй, маячить в хокарэмской одежде, ибо это слишком
яркая примета.
2
Незадолго до наступления темноты, когда стража уже
собиралась запирать городские ворота и перегораживать ули-
цы цепями, в Марнвир вошла хокарэми. Поглядывая по сторо-
нам, она быстро нашла на базарной площади лавку, хозяин
которой еще не ушел домой, и немедленно вошла туда.
- Что ты так припозднился, сударь?- обратился к поку-
пателю купец, но разглядев, кто зашел в гости, выжидающе
замолчал. Хокарэми нет интереса выслушивать многословные
излияния и похвалы продаваемому товару; она найдет сама,
что ей нужно, а вот будет ли платить - неизвестно.
Девушка углядела на столе несьеденную хозяином лепеш-
ку и опустилась рядом на табурет.
- Мне нужны деньги,- сказала она, кладя на стол золо-
той перстень.
Хозяин взял его, внимательно рассматривая в круге
света у лампы. Девушка тем временем сьела лепешку, запивая
ее зозяйской простоквашей.
- Сколько ты хочешь?- спросил наконец хозяин, убедив-
шись, что рубин в кольце неплох.
- Три эрау, да еще на эрау серебра, половину можно
ираускими монетами,- сказала девушка.- И вдобавок ка-
кую-нибудь неприметную одежду.
Купец согласился. Если девка возьмет не очень богатую
одежду, выгода явная. Он взял кошели с золотом и серебром
и стал отсчитывать монеты, выбирая для опасной гостьи
деньги поновее да непорченные.
Девушка как будто не следила за его пальцами, но ког-
да он окончил отсчет, проговорила:
- Разве я просила одинаково ирауских и прочих танне-
ри? Я просила на пол-эрау таких и на пол-эрау таких.
Торговец торопливо добавил еще несколько монет.
- Отлично,- сказала девушка, собирая деньги и увязы-
вая в льняной лоскуток.- Теперь тряпки.
Купец принес груду разного барахла. Брезгливо ковыряя
поношенное тряпье, девушка выбрала сорочку, просторную
длинную юбку и огромный выгоревший платок, достаточно теп-
лый, чтобы уберечь от весенней прохлады. Чтобы спрятать
стриженные волосы, девушка выбрала сравнительно чистый бе-
ленький платочек, а хозяин принес старую соломенную шляпу.
В довершение ко всему девушка потребовала сумку из
какой-нибудь плотной тряпки, чтобы унести выбранные вещи,
уложила их, чуть примяв шляпу, спросила у хозяина, где
поблизости можно переночевать, и ушла, тут же растворив-
шись в ночной темноте.
Купец торопливо побросал разворошенные вещи в угол,
затушил лампу, запер лавку и побыстрее, пока не остановили
ночные грабители, побежал домой.
Девушка же, обходя многочисленные лужи, побрела к
храму богини Таоли Навирик Ану Соллин, толкнула решетчатую
калитку, огласившую улицу противным скрипом, вошла в мо-
лельную залу и впотемках, чуть-чуть развеваемых редкими
масляными светильниками, поискала местечко, где можно
лечь. Пристроив под головой мешок, она мгновенно заснула и
проснулась только утром, обнаружив при этом, что вокруг
нее образовался довольно заметный зияющий пустотой круг -
те из соседей, кто среди ночи заметил рядом присутствие
хокарэми, поспешили убраться подальше.
На базарной площади уже кипела жизнь. Крики продав-
цов, шум, гомон, толкотня... А вокруг девушки в одежде хо-
карэми неизменно образовывался кружок молчания;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34