Так что... Я вздремну, а к вечеру ты меня разбуди.
В ее спальне ничто не напоминало о случившихся за
последний год событиях. Карми разделась, села на мягкую
кровать и провела ладонью по льняному летнему покрывалу.
Как давно ей не доволилось спать в белой, неправдоподобно
чистой постели! "В лебедях",- приговаривала когда-то нянь-
ка, укладывая маленькую принцессу спать в эту постель.
"Что ж, посплю напоследок "в лебедях", вероятно, не
скоро еще доведется..."
Она отвыкла от простыней, пахнущий мыльным корнем и
лавандой. Она отвыкла спать раздевшись. ОНа отвыкла чувст-
вовать себя свободной, и ей приснилось, что она идет по
Майяру голая, а все встречные указывают на нее пальцами и
смеются...
Карми с усилием вырвалась из неприятного сна и села в
постели. В комнате было душно; может быть, эта духота и
вызвала острое чувство стыда и незащищенности.
Она встала и опять натянула розовое платье. Подошла к
туалетному столику и распахнула створки, открывая зеркало.
"О небеса,- вздохнула она, изучая свое отражение.- Да
ка же меня еще люди узнают? Я бы себя не узнала".
Совсем другая девушка, вовсе не прежняя Сава смотрела
на нее; чужая, с непривычной прической, но - как отметила
Карми - куда красивее той, прежней. Правда, сходство с хо-
рошеньким мальчиком увеличилось, но увеличилось и своеоб-
разие ее внешности.
"Надо бы посмотреть на себя в хокарэмской одежде",-
подумалось Карми.- А пока надо бы чем-нибудь прикрыть го-
лову, чтобы не пугать людей".
Она подобрала белый кружевной шарф и удовольствова-
лась полученным результатом. Правда, шарф подчеркивал
смуглую от загара кожу, но Карми никогда не боялась пока-
заться чернушкой. Приведя в порядок свою внешность, Карми,
бесшумно ступая босыми ногами по гладкому паркету, пошла
по дому.
В доме было неспокойно. Карми тут же уловила приглу-
шенные далекие голоса и пошла на звук. Люди собрались в
неузнаваемо переменившейся приемной Руттула, которую те-
перь занимал Малтэр.
Карми потянула на себя тяжелую дубовую дверь и загля-
нула в щель. В приемной было около двадцати человек: Мал-
тэр, стоящий спиной к окну, выходящему во внутренний дво-
рик, трое его солдат, с нарочито безразличными лицами си-
дящих на полу недалеко от него, а остальные были тавинские
горожане - почти всех их знала Карми. Это были городские
старшины; большинство из них - бывшие мятежники из отрядов
Сауве и Лавитхе, люди довольно опасные и, как говорил ког-
да-то Руттул, трудноуправляемые. Коренных сургарцев можно
было легко отличить от них - сургарцы держались спокойнее
и пытались урезонить вспыльчивых сограждан. Правда, горя-
чие головы были и среди коренных сургарцев, как были рас-
судительные люди и среди мятежников, но в общем картина
складывалась такая: одни желали немедленно начать истреб-
ление майярцев, другие понимали, что шансов на победу поч-
ти нет, но и те, и другие хотели видеть принцессу Ур-Рут-
тул и говорить с ней.
Малтэр отмалчивался, то и дело напоминая:
- Потише, господа, государыня спит.
Шум ненадолго стихал, но вскоре возбужденные голоса
опять переходили на крик.
Карми отступила. Что они собираются говорить ей? Как
с ними говорить? И разве есть у нее что сказать им?
Но тавинцы не успокоятся, пока не поговорят с ней,
поняла Карми. "Ну что ж,- решила она.- Тогда поговорим."
Она резко распахнула двери и решительно вошла в ком-
нату.
- Здравствуйте, господа,- сказала она холодно.- Поче-
му вы кричите?
Малтэр устремился навстречу ей, подвел к креслу, уса-
дил. Тавинские старшины отвешивали поклоны.
- В чем дело, господа?- повторила Карми.- Вы хотели
говорить со мной? О чем, интересно? Что может сказать Та-
вину неразумная девчонка?- Но тон ее был сух и обдавал
презрением собравшихся.
Они хотели поговорить с Ур-Руттул? Они с ней поговорят.
Ответили сразу несколько человек. Карми властно под-
няла ладонь:
- Стоп! Пусть говорит кто-нибудь один.
После паузы заговорил Ласвэ из Гертвира:
- Госпожа, Руттул завещал правление тебе, а правит
Малтэр.
- Ну и что?- отзвалась Карми.- Разве на него есть жа-
лобы?
Ласвэ вывалил все обвинения против Малтэра: он заклю-
чил с майярцами позорный, кабальный договор и точно при-
держивается его, разоряя Сургару безбожными поборами. Та-
вин разграблен и наполовину разрушен, а Малтэр требует еще
и еще, отстаивая интересы майярцев. Да и сам он майярец.
Хоть и незаконный, но сын бывшего принца Марутту, родич
всех этих высокорожденных правителей Майяра.
Малтэр бледнел, выслушивая обвинения. Они были и
верными, и несправедливыми одновременно. Он не мог позво-
лить себе нарушить заключенный договор ни в единой букве;
майярские гарнизоны были сильны и тотчас же привели бы его
к послушанию - и все зимние ухищрения Малтэра сошли бы на
нет. Рано было нарушать договор - еще не высохли чернила.
которыми он был подписан, и не было в Сургаре силы, кото-
рая могла бы это сделать, и нет человека, который бы нап-
равил эту силу. Малтэр отчетливо понимал, что этим челове-
ком ему не быть, потому что авторитет его в Тавине стреми-
тельно падает, и можно уже даже ожидать расправы. Правда,
до появления в Тавине Карми (да, именно Карми, пусть хэйми
называет себя как хочет, ведь эта девушка уже явно не
принцесса и принцессой не будет), так вот, до появления
Карми тавинцы держали при себе свои мысли; теперь же, ког-
да обвинения были выдвинуты, все зависело от того, как по-
ведет себя хэйми. Если она найдет недовольство тавинцев
справедливым, а действия Малтэра - преступными, до следую-
щего утра Малтэр, пожалуй, не доживет.
И Малтэр взмолился мысленно:" О ангел-хэйо, помоги,
ведь не для выгоды своей все делал, а для пользы сургарс-
кой".
Карми выслушала обвинения, не перебивая. Потом, когда
Ласвэ завершил речь, она сказала жестко:
- Не понимаю, господа, чем вы недовольны. Майяр обо-
шелся с вами на редкость мягко.- Она жестом оборвала ропот
тавинцев.- Разве вас повесили, как это полагается делать с
мятежниками? Вас никто пальцем не тронул. Вспомнили о гор-
дости сургарской? А не поздно ли, господа? Где была ваша
гордость прошлой осенью? Когда надо было драться на Вэнгэ,
вы спасали от наводнения свои сундуки с добром! Вольность
тавинская и свобода... Вольно вам было не слушать Руттула,
так что вы вспоминаете о свободе, господа? Нет в Тавине
мужчин, нет и не было! Стыдно мне даже имя произносить та-
винское! Разве люди в Тавине живут? Нет, бараны безмозг-
лые! Люди достойные все погибли в воротах Сургары, а лучше
б вам умереть, а им остаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
В ее спальне ничто не напоминало о случившихся за
последний год событиях. Карми разделась, села на мягкую
кровать и провела ладонью по льняному летнему покрывалу.
Как давно ей не доволилось спать в белой, неправдоподобно
чистой постели! "В лебедях",- приговаривала когда-то нянь-
ка, укладывая маленькую принцессу спать в эту постель.
"Что ж, посплю напоследок "в лебедях", вероятно, не
скоро еще доведется..."
Она отвыкла от простыней, пахнущий мыльным корнем и
лавандой. Она отвыкла спать раздевшись. ОНа отвыкла чувст-
вовать себя свободной, и ей приснилось, что она идет по
Майяру голая, а все встречные указывают на нее пальцами и
смеются...
Карми с усилием вырвалась из неприятного сна и села в
постели. В комнате было душно; может быть, эта духота и
вызвала острое чувство стыда и незащищенности.
Она встала и опять натянула розовое платье. Подошла к
туалетному столику и распахнула створки, открывая зеркало.
"О небеса,- вздохнула она, изучая свое отражение.- Да
ка же меня еще люди узнают? Я бы себя не узнала".
Совсем другая девушка, вовсе не прежняя Сава смотрела
на нее; чужая, с непривычной прической, но - как отметила
Карми - куда красивее той, прежней. Правда, сходство с хо-
рошеньким мальчиком увеличилось, но увеличилось и своеоб-
разие ее внешности.
"Надо бы посмотреть на себя в хокарэмской одежде",-
подумалось Карми.- А пока надо бы чем-нибудь прикрыть го-
лову, чтобы не пугать людей".
Она подобрала белый кружевной шарф и удовольствова-
лась полученным результатом. Правда, шарф подчеркивал
смуглую от загара кожу, но Карми никогда не боялась пока-
заться чернушкой. Приведя в порядок свою внешность, Карми,
бесшумно ступая босыми ногами по гладкому паркету, пошла
по дому.
В доме было неспокойно. Карми тут же уловила приглу-
шенные далекие голоса и пошла на звук. Люди собрались в
неузнаваемо переменившейся приемной Руттула, которую те-
перь занимал Малтэр.
Карми потянула на себя тяжелую дубовую дверь и загля-
нула в щель. В приемной было около двадцати человек: Мал-
тэр, стоящий спиной к окну, выходящему во внутренний дво-
рик, трое его солдат, с нарочито безразличными лицами си-
дящих на полу недалеко от него, а остальные были тавинские
горожане - почти всех их знала Карми. Это были городские
старшины; большинство из них - бывшие мятежники из отрядов
Сауве и Лавитхе, люди довольно опасные и, как говорил ког-
да-то Руттул, трудноуправляемые. Коренных сургарцев можно
было легко отличить от них - сургарцы держались спокойнее
и пытались урезонить вспыльчивых сограждан. Правда, горя-
чие головы были и среди коренных сургарцев, как были рас-
судительные люди и среди мятежников, но в общем картина
складывалась такая: одни желали немедленно начать истреб-
ление майярцев, другие понимали, что шансов на победу поч-
ти нет, но и те, и другие хотели видеть принцессу Ур-Рут-
тул и говорить с ней.
Малтэр отмалчивался, то и дело напоминая:
- Потише, господа, государыня спит.
Шум ненадолго стихал, но вскоре возбужденные голоса
опять переходили на крик.
Карми отступила. Что они собираются говорить ей? Как
с ними говорить? И разве есть у нее что сказать им?
Но тавинцы не успокоятся, пока не поговорят с ней,
поняла Карми. "Ну что ж,- решила она.- Тогда поговорим."
Она резко распахнула двери и решительно вошла в ком-
нату.
- Здравствуйте, господа,- сказала она холодно.- Поче-
му вы кричите?
Малтэр устремился навстречу ей, подвел к креслу, уса-
дил. Тавинские старшины отвешивали поклоны.
- В чем дело, господа?- повторила Карми.- Вы хотели
говорить со мной? О чем, интересно? Что может сказать Та-
вину неразумная девчонка?- Но тон ее был сух и обдавал
презрением собравшихся.
Они хотели поговорить с Ур-Руттул? Они с ней поговорят.
Ответили сразу несколько человек. Карми властно под-
няла ладонь:
- Стоп! Пусть говорит кто-нибудь один.
После паузы заговорил Ласвэ из Гертвира:
- Госпожа, Руттул завещал правление тебе, а правит
Малтэр.
- Ну и что?- отзвалась Карми.- Разве на него есть жа-
лобы?
Ласвэ вывалил все обвинения против Малтэра: он заклю-
чил с майярцами позорный, кабальный договор и точно при-
держивается его, разоряя Сургару безбожными поборами. Та-
вин разграблен и наполовину разрушен, а Малтэр требует еще
и еще, отстаивая интересы майярцев. Да и сам он майярец.
Хоть и незаконный, но сын бывшего принца Марутту, родич
всех этих высокорожденных правителей Майяра.
Малтэр бледнел, выслушивая обвинения. Они были и
верными, и несправедливыми одновременно. Он не мог позво-
лить себе нарушить заключенный договор ни в единой букве;
майярские гарнизоны были сильны и тотчас же привели бы его
к послушанию - и все зимние ухищрения Малтэра сошли бы на
нет. Рано было нарушать договор - еще не высохли чернила.
которыми он был подписан, и не было в Сургаре силы, кото-
рая могла бы это сделать, и нет человека, который бы нап-
равил эту силу. Малтэр отчетливо понимал, что этим челове-
ком ему не быть, потому что авторитет его в Тавине стреми-
тельно падает, и можно уже даже ожидать расправы. Правда,
до появления в Тавине Карми (да, именно Карми, пусть хэйми
называет себя как хочет, ведь эта девушка уже явно не
принцесса и принцессой не будет), так вот, до появления
Карми тавинцы держали при себе свои мысли; теперь же, ког-
да обвинения были выдвинуты, все зависело от того, как по-
ведет себя хэйми. Если она найдет недовольство тавинцев
справедливым, а действия Малтэра - преступными, до следую-
щего утра Малтэр, пожалуй, не доживет.
И Малтэр взмолился мысленно:" О ангел-хэйо, помоги,
ведь не для выгоды своей все делал, а для пользы сургарс-
кой".
Карми выслушала обвинения, не перебивая. Потом, когда
Ласвэ завершил речь, она сказала жестко:
- Не понимаю, господа, чем вы недовольны. Майяр обо-
шелся с вами на редкость мягко.- Она жестом оборвала ропот
тавинцев.- Разве вас повесили, как это полагается делать с
мятежниками? Вас никто пальцем не тронул. Вспомнили о гор-
дости сургарской? А не поздно ли, господа? Где была ваша
гордость прошлой осенью? Когда надо было драться на Вэнгэ,
вы спасали от наводнения свои сундуки с добром! Вольность
тавинская и свобода... Вольно вам было не слушать Руттула,
так что вы вспоминаете о свободе, господа? Нет в Тавине
мужчин, нет и не было! Стыдно мне даже имя произносить та-
винское! Разве люди в Тавине живут? Нет, бараны безмозг-
лые! Люди достойные все погибли в воротах Сургары, а лучше
б вам умереть, а им остаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34