.. Да, я пойду, пожалуй.
Прощай!
Она уверенно двинулась прочь. Ворота замка были еще
открыты; стража, получив известие о смерти хозяина, обсуж-
дала проишествие, забыв о своих обязанностях, несмотря на
то, что начали сгущаться сумерки.
Карми беспрепятственно миновала ворота и вышла на
мрачные улочки города Лорцо. Сумерки - не самое лучше вре-
мя для прогулок одиноких девушек, и Карми несколько раз
приходилось переходить на бег, чтобы избавиться от пьяных
ухаживаний, а разок, уже недалеко от дома Горахо, ей приш-
лось показать, что она умеет драться.
Горахо, обеспокоенный неясными слухами, стоял у две-
рей своей лавки. Карми подошла и скромно, как подобает не-
богатой девушке, поздоровалась с ним, спросив об Ашаре.
- Ашар ушел, госпожа хокарэми,- ответил Горахо почти-
тельно.
- А,- поняла Карми.- В моей сумке пошарили, похоже?
Горахо пропустил ее в дом.
- Говорят, в замке что-то произошло?- спросил он.
- Горту умер,- кивнула Карми, вытаскивая из-под
скамьи свою сумку.
- Святые небеса!- воскликнул Горахо.- Отчего же он
умер, моя госпожа?
Карми, достав из сумки Смироловы хокарэмские одежки,
сказала равнодушно:
- От проклятия хэйми.
Она тут же начала переодеваться, и Горахо стыдливо
отвел глаза.
- Собери лучше мне чего-нибудь поесть в дорогу,- ска-
зала Карми, заметив его смущение.
Горахо метнулся за провизией и мигом принес каравай
хлеба и солидный кусок вяленого мяса; в широкие листья
раннего летнего транги был завернут липкий комок сухого
варенья, а в лыковом туеске лежало полдюжины яиц.
- Ну-ну,- сказала Карми, вертя в руках драные хока-
рэмские сапоги.- Куда мне столько?- Она побросала сьестные
припасы в сумку, оставив часть на скамье, бросила, решив-
шись, сверху и сапоги, подумав, что лучше ходить в удобных
башмаках бродячей певуньи.- И не продашь ли ты мне нож?
- Метательный, боевой или...- начал горахо.
- Или,- усмехнулась Карми.- Есть ножи на саутханский
лад, знаешь такие?
- Конечно, госпожа.- Горахо тут же принес несколько
ножей - довольно тяжелых и длинных. Среди них был один на-
иболее ценный, в кожаных ножнах, украшенных серебряными
блестками, очень дорогой, но Горахо охотно бы пожертвовал
им, лишь бы избавиться от опасной гостьи.
Как он и ожидал, нож привлек внимание Карми.
- У меня на него денег не хватит,- проговорила она,
примеряясь к рукояти.- В долг поверишь?
- Да, конечно.
- Сколько за него хочешь?
- Шестнадцать эрау,- ответил Горахо, называя не ту
цену,которую запрашивал с покупателей, а ту, за которую в
конце-концов продал бы нож после упорного торга.
- Я заплачу не позднее чем через два месяца,- сказала
Карми, прикидывая в уме лорцоский ростовщический процент.
Получалось, что через два месяца ей придется заплатить
почти двадцать пять эрау.
- Заплатишь, когда тебе будет угодно, госпожа,- пок-
лонился Горахо, вовсе не надеющийся когда-то получить за
нож деньги.
Карми нацепила ножны с ножом на пояс, затянула ре-
мень, одернула куртку и, подхватив котомку, ушла. Когда
она подошла к городским воротам, было уже слвсем темно, и
они были заперты; однако стражники из уважения к хокарэмс-
кому сословию выпустили Карми через гонцовскую калитку.
Конечно, они узнали "Ашарову внучку", но задавать вопросы
хокарэми ни у кого не повернулся язык.
И Карми направилась на запад по Миттаускому тракту,
спеша побыстрее оказаться у горного озера, где сейчас сто-
ял глайдер.
Шэрхо, получив возможность отлучиться от похоронной
суеты только на второй день, явился к Горахо наводить
справки о таинственной хэйми. Оружейник тут же заявил, что
хокарэми ушла в тот самый вечер, когда умер принц.
Шэрхо, услыхав, что Карми именуют хокарэми, удивился,
но вида не показал.
- Ты уверен, что она хокарэми?- спросил Шэрхо.- Лучше
помолчать, чем выдумывать невесть что.
- Но она на глазах у меня переоделась в хокарэмскую
одежду,- объяснил Горахо.
- А, тогда действительно,- равнодушно согласился Шэр-
хо, скрывая недоумение.- Но я бы не советовал тебе об этом
кому-нибудь рассказывать.
- Да весь город уже болтает,- возразил Горахо. И не с
моих слов, поверь.
К Шэрхо он мог позволить себе отнестись более фамиль-
ярно. Шэрхо был давно всем известен, он был свой, лорцос-
кий, и оружие, случалось, Шэрхо покупал у Горахо.
- Все же лучше не болтать,- проговорил Шэрхо на про-
щание.
Получалось, чем дальше, тем больше загадок задавала
странная девчонка Карми. Конечно, она не могла быть хока-
рэми, Шэрхо в этом не сомневался, однако откуда же она
могла взять хокарэмскую одежду непонятно. И поведение Кар-
ми ставило в тупик: слишком вольно она себя держала и с
Шэрхо, и с принцем.
"И для того, чтобы связаться с Карми,- вспомнил Шэр-
хо,- принц отослал двоих хокарэмов - которые, как я пони-
маю, могли ее узнать."
Позже, когда весть о смерти хозяина дошла до этих
двоих, они вернулись, но ни один, ни другой не могли по-
нять, кто эта девушка. Приметы, которые тщательно описал
Шэрхо, никого не напомнили двум хокарэмам, каждый из кото-
рых не менее трех раз видел принцессу Сургарскую. Но разве
какой-нибудь хокарэм мог допустить, что аристократка может
вести себя подобным образом?
Стенхе и Маву, конечно, могли бы рассказать о своей
подопечной принцессе, но никто из майярский хокарэмов уже
давно не видал их; ходили даже слухи, что они погибли в
Сургаре.
Из майярский хокарэмов кое-что о сургарской принцессе
мог бы поведать Мангурре, телохранитель Готтиса Пайры, но
Мангурре, определив как-то принцессу как забавную девицу,
по обыкновению своему в подробности вдаваться не стал, по-
лагая, что чем меньше о женщине говорят, тем для нее лучше.
5
Горное озеро встретило Карми безлюдьем, и хорошо зна-
комый пейзаж воскресил в ее душе воспомининия о тех день-
ках, которые когда-то проводила здесь маленькая принцесса
Сава. Но когда она, миновав скалистый мыс, далеко вдающий-
ся в озеро, увидела со склона долину, в которой прежде
располагался лагерь Руттула, она поняла, что и здесь оста-
лись следы резни, которая полгода назад пронеслась по Сур-
гаре.
Шесты и рваные клочья шатров еще валялись на каменис-
той земле, а в том месте, где раньше стояла палатка Рутту-
ла, был насыпан огромный курган из небольших камней. Шест,
стоящий на вершине кургана, пестрел вьющимися на ветру ли-
ловыми, оранжевыми и белыми лентами, и Карми по этому по-
минальному знаку поняла, что весной, когда сошел снег,
миттауские монахи похоронили мертвых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Прощай!
Она уверенно двинулась прочь. Ворота замка были еще
открыты; стража, получив известие о смерти хозяина, обсуж-
дала проишествие, забыв о своих обязанностях, несмотря на
то, что начали сгущаться сумерки.
Карми беспрепятственно миновала ворота и вышла на
мрачные улочки города Лорцо. Сумерки - не самое лучше вре-
мя для прогулок одиноких девушек, и Карми несколько раз
приходилось переходить на бег, чтобы избавиться от пьяных
ухаживаний, а разок, уже недалеко от дома Горахо, ей приш-
лось показать, что она умеет драться.
Горахо, обеспокоенный неясными слухами, стоял у две-
рей своей лавки. Карми подошла и скромно, как подобает не-
богатой девушке, поздоровалась с ним, спросив об Ашаре.
- Ашар ушел, госпожа хокарэми,- ответил Горахо почти-
тельно.
- А,- поняла Карми.- В моей сумке пошарили, похоже?
Горахо пропустил ее в дом.
- Говорят, в замке что-то произошло?- спросил он.
- Горту умер,- кивнула Карми, вытаскивая из-под
скамьи свою сумку.
- Святые небеса!- воскликнул Горахо.- Отчего же он
умер, моя госпожа?
Карми, достав из сумки Смироловы хокарэмские одежки,
сказала равнодушно:
- От проклятия хэйми.
Она тут же начала переодеваться, и Горахо стыдливо
отвел глаза.
- Собери лучше мне чего-нибудь поесть в дорогу,- ска-
зала Карми, заметив его смущение.
Горахо метнулся за провизией и мигом принес каравай
хлеба и солидный кусок вяленого мяса; в широкие листья
раннего летнего транги был завернут липкий комок сухого
варенья, а в лыковом туеске лежало полдюжины яиц.
- Ну-ну,- сказала Карми, вертя в руках драные хока-
рэмские сапоги.- Куда мне столько?- Она побросала сьестные
припасы в сумку, оставив часть на скамье, бросила, решив-
шись, сверху и сапоги, подумав, что лучше ходить в удобных
башмаках бродячей певуньи.- И не продашь ли ты мне нож?
- Метательный, боевой или...- начал горахо.
- Или,- усмехнулась Карми.- Есть ножи на саутханский
лад, знаешь такие?
- Конечно, госпожа.- Горахо тут же принес несколько
ножей - довольно тяжелых и длинных. Среди них был один на-
иболее ценный, в кожаных ножнах, украшенных серебряными
блестками, очень дорогой, но Горахо охотно бы пожертвовал
им, лишь бы избавиться от опасной гостьи.
Как он и ожидал, нож привлек внимание Карми.
- У меня на него денег не хватит,- проговорила она,
примеряясь к рукояти.- В долг поверишь?
- Да, конечно.
- Сколько за него хочешь?
- Шестнадцать эрау,- ответил Горахо, называя не ту
цену,которую запрашивал с покупателей, а ту, за которую в
конце-концов продал бы нож после упорного торга.
- Я заплачу не позднее чем через два месяца,- сказала
Карми, прикидывая в уме лорцоский ростовщический процент.
Получалось, что через два месяца ей придется заплатить
почти двадцать пять эрау.
- Заплатишь, когда тебе будет угодно, госпожа,- пок-
лонился Горахо, вовсе не надеющийся когда-то получить за
нож деньги.
Карми нацепила ножны с ножом на пояс, затянула ре-
мень, одернула куртку и, подхватив котомку, ушла. Когда
она подошла к городским воротам, было уже слвсем темно, и
они были заперты; однако стражники из уважения к хокарэмс-
кому сословию выпустили Карми через гонцовскую калитку.
Конечно, они узнали "Ашарову внучку", но задавать вопросы
хокарэми ни у кого не повернулся язык.
И Карми направилась на запад по Миттаускому тракту,
спеша побыстрее оказаться у горного озера, где сейчас сто-
ял глайдер.
Шэрхо, получив возможность отлучиться от похоронной
суеты только на второй день, явился к Горахо наводить
справки о таинственной хэйми. Оружейник тут же заявил, что
хокарэми ушла в тот самый вечер, когда умер принц.
Шэрхо, услыхав, что Карми именуют хокарэми, удивился,
но вида не показал.
- Ты уверен, что она хокарэми?- спросил Шэрхо.- Лучше
помолчать, чем выдумывать невесть что.
- Но она на глазах у меня переоделась в хокарэмскую
одежду,- объяснил Горахо.
- А, тогда действительно,- равнодушно согласился Шэр-
хо, скрывая недоумение.- Но я бы не советовал тебе об этом
кому-нибудь рассказывать.
- Да весь город уже болтает,- возразил Горахо. И не с
моих слов, поверь.
К Шэрхо он мог позволить себе отнестись более фамиль-
ярно. Шэрхо был давно всем известен, он был свой, лорцос-
кий, и оружие, случалось, Шэрхо покупал у Горахо.
- Все же лучше не болтать,- проговорил Шэрхо на про-
щание.
Получалось, чем дальше, тем больше загадок задавала
странная девчонка Карми. Конечно, она не могла быть хока-
рэми, Шэрхо в этом не сомневался, однако откуда же она
могла взять хокарэмскую одежду непонятно. И поведение Кар-
ми ставило в тупик: слишком вольно она себя держала и с
Шэрхо, и с принцем.
"И для того, чтобы связаться с Карми,- вспомнил Шэр-
хо,- принц отослал двоих хокарэмов - которые, как я пони-
маю, могли ее узнать."
Позже, когда весть о смерти хозяина дошла до этих
двоих, они вернулись, но ни один, ни другой не могли по-
нять, кто эта девушка. Приметы, которые тщательно описал
Шэрхо, никого не напомнили двум хокарэмам, каждый из кото-
рых не менее трех раз видел принцессу Сургарскую. Но разве
какой-нибудь хокарэм мог допустить, что аристократка может
вести себя подобным образом?
Стенхе и Маву, конечно, могли бы рассказать о своей
подопечной принцессе, но никто из майярский хокарэмов уже
давно не видал их; ходили даже слухи, что они погибли в
Сургаре.
Из майярский хокарэмов кое-что о сургарской принцессе
мог бы поведать Мангурре, телохранитель Готтиса Пайры, но
Мангурре, определив как-то принцессу как забавную девицу,
по обыкновению своему в подробности вдаваться не стал, по-
лагая, что чем меньше о женщине говорят, тем для нее лучше.
5
Горное озеро встретило Карми безлюдьем, и хорошо зна-
комый пейзаж воскресил в ее душе воспомининия о тех день-
ках, которые когда-то проводила здесь маленькая принцесса
Сава. Но когда она, миновав скалистый мыс, далеко вдающий-
ся в озеро, увидела со склона долину, в которой прежде
располагался лагерь Руттула, она поняла, что и здесь оста-
лись следы резни, которая полгода назад пронеслась по Сур-
гаре.
Шесты и рваные клочья шатров еще валялись на каменис-
той земле, а в том месте, где раньше стояла палатка Рутту-
ла, был насыпан огромный курган из небольших камней. Шест,
стоящий на вершине кургана, пестрел вьющимися на ветру ли-
ловыми, оранжевыми и белыми лентами, и Карми по этому по-
минальному знаку поняла, что весной, когда сошел снег,
миттауские монахи похоронили мертвых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34