Это была тяжелая ночь - в ней не было места для любви и нежности.
Разве могли думать об этом Маргарет и Питер, измученные сомнениями и
страхом, пережившие сегодня такой ужас и такую радость! Рана Питера была
глубокой и тяжелой, хотя его щит и умерил силу удара меча Морелла и ост-
рие меча пришлось, по счастливой случайности, по плечу так, что не заде-
ло артерии и не тронуло кости. Однако он потерял много крови, и капитан
Смит, который был гораздо более умелым хирургом, чем это можно было
предполагать, счел необходимым промыть рану спиртом, причинившим Питеру
сильную боль, и зашить ее шелковой ниткой. На руках и на бедрах у Питера
были страшные кровоподтеки, а спина была разбита во время падения с коня
вместе с Морелла.
Большую часть ночи Питер пролежал в полузабытье. И когда наступил
рассвет, он смог только подняться со своей койки, чтобы вместе с Марга-
рет опуститься на колени и молиться о спасении ее отца из рук жестоких
испанских священников.
Ночью Смит, воспользовавшись приливом, повел судно опять вверх по те-
чению и бросил якорь под прикрытием старых, разбитых кораблей, о которых
говорил ему Питер. Перед этим он закрасил старое название судна и на его
месте написал "Санта Мария" - название корабля такой же постройки и тон-
нажа, как и "Маргарет", который, по слухам, ожидался в порту. Поэтому
ли, или потому, что на реке было в то время много судов, но случилось
так, что никто из властей не обратил внимания на их возвращение, а если
и заметил, то не стал сообщать, не придав этому особого значения. Во
всяком случае, пока все шло хорошо.
По сведениям отца Энрике, подтвержденным другими источниками, процес-
сия "Акта веры" должна была выйти на набережную около восьми часов,
пройти но ней всего ярдов сто и свернуть на улицу, ведущую к площади,
где было все приготовлено для совершения мессы. "Очищенные" должны будут
здесь быть посажены в клетки и отвезены на Квемадеро.
В шесть часов утра Смит собрал в каюте двенадцать матросов, которых
он выбрал в помощь себе для предстоящего предприятия. Питер, стоя рядом
с Маргарет, сообщил им весь план в подробностях и умолял их во имя их
хозяина и ради его дочери сделать все, что возможно, чтобы спасти хозяи-
на от страшной смерти.
Матросы поклялись; у них кипела кровь, не говоря уже о том, что им
была обещана большая награда, а тем, кто погибнет, - вознаграждение их
семьям. Затем они позавтракали, разобрали мечи и ножи и укутались в ис-
панские плащи, хотя, говоря по правде, этих парней из Эссекса и Лондона
с трудом можно было принять за испанцев. Лодка была готова, и тут Питер,
хотя он едва мог стоять, заявил, что поедет с ними. Однако капитан Смит,
с которым, вероятно, уже раньше переговорила Маргарет, топнул ногой по
палубе и заявил, что здесь командует он и он не допустит этого. Раненый
человек, заявил Смит, будет им только обузой, он займет лишь место в ма-
ленькой шлюпке, а помочь им не сможет ни на суше, ни на воде. Кроме то-
го, Питера узнают в лицо тысячи людей, видевшие его вчера, и наверняка
узнают, тогда как никто не обратит внимания на дюжину матросов, высадив-
шихся с какого-то судна, чтобы покутить и посмотреть на представление.
И, наконец, ему лучше остаться на борту "Маргарет", ибо, если дело обер-
нется плохо, здесь будет слишком мало людей, чтобы быстро вывести ко-
рабль в открытое море и доплыть до Англии.
Питер все-таки настаивал на своем, пока Маргарет, обняв его, не спро-
сила, не думает ли он, что ей будет лучше, если она потеряет сразу и от-
ца и мужа. А ведь если они потерпят неудачу, это может случиться. Только
тогда Питер, страдающий от боли и очень слабый, уступил, и капитан Смит,
отдав последние распоряжения своему помощнику и пожав руки Питеру и Мар-
гарет, спустился со своими двенадцатью матросами в шлюпку. Укрываясь за
старыми судами, шлюпка направилась к берегу.
"Маргарет" находилась на расстоянии выстрела из лука от берега, и с
палубы между кормой одного старого судна и носом другого открывался вид
на набережную. Здесь и расположились Питер и Маргарет. Один из матросов
взобрался на мачту, откуда был виден почти весь город и даже старый мав-
ританский замок, где теперь помещалась инквизиция. Наконец этот матрос
крикнул, что процессия вышла - он увидел знамена, людей у окон и на кры-
шах; к тому же колокол собора медленным звоном возвестил о том же. Затем
потянулось длительное ожидание. Они видели, как группа матросов в ис-
панских плащах показалась на набережной и смешалась с немногочисленной
толпой, собравшейся там, - основная масса народа толпилась на площади и
на прилегающих улицах.
В конце концов, как раз когда часы на соборе пробили восемь, "триум-
фальное" шествие, как оно именовалось, вступило на набережную. Первым
появился отряд солдат, вооруженных копьями, затем распятие, задрапиро-
ванное черным крепом, которое нес священник, за ним следовали другие
служители церкви, в белоснежных одеждах, символизировавших чистоту. За-
тем появились люди, тащившие деревянные или сделанные из кожи изображе-
ния каких-то мужчин и женщин, которые благодаря бегству в другие страны
или в царство смерти избежали лап инквизиции. Следом за ними несли гро-
бы, по четыре человека каждый, - в этих гробах были тела или кости умер-
ших еретиков, которые ввиду смерти тех, кому они принадлежали, должны
были быть тоже сожжены в знак того, что сделала бы с ними инквизиция,
если бы могла, - это давало ей право конфисковать оставшееся от человека
имущество.
Затем шли раскаявшиеся. Головы их были обриты, ноги босы, одни были
одеты в темные одежды, другие - в желтые балахоны с красным крестом, на-
зываемые санбенито. После них появилась группа еретиков, осужденных на
сожжение. Они были облачены в замарры из овечьих шкур, разрисованные
дьявольскими рожами, их собственными портретами, окруженными пламенем.
На этих несчастных были также высокие, похожие на епископские митры шап-
ки, так называемые "короза", разрисованные изображениями пламени. Рты у
них были заткнуты кусками дерева, иначе они могли бы осквернять и зара-
жать окружающих еретическими речами, в руках они несли свечки, которые
сопровождающие их монахи время от времени зажигали, если те гасли.
Сердца Питера и Маргарет дрогнули, когда в конце этой ужасной процес-
сии появился человек верхом на осле, одетый в замарру и корозу, но с
петлей на шее. Отец Энрике сказал правду - это, без сомнения, был Джон
Кастелл. Как во сне, смотрели Питер и Маргарет на его позорный наряд.
Следом за ним шли роскошно одетые чиновники, инквизиторы, знатные лю-
ди, члены Совета инквизиции;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83