кроме того, Даг собирался прислать мне десятую и одиннадцатую – надо посмотреть мою электронную почту. Но от двенадцатой, заключительной, главы я получил только часть. Там он собирался подвести итоги расследования и сделать выводы.
– Но ведь вы с Дагом обсуждали вместе все главы?
– Если ты имеешь в виду, знаю ли я, что он собирался там написать, то да, я это знаю.
– О'кей, ты засядешь за тексты. Возьмешь и книжку, и статьи. Я хочу знать, сколько осталось недоработанного и сможем ли мы воспроизвести то, чего не успел доделать Даг. Можешь ли ты дать приблизительное заключение еще сегодня?
Микаэль кивнул.
– Я хочу также, чтобы ты продумал, как нам себя вести с полицией. Что можно сказать, а чего нельзя, не нарушив права тех, кто сообщил нам соответствующую информацию. Никто из сотрудников журнала не будет ничего говорить, не посоветовавшись с тобой.
– По-моему, это будет правильно, – одобрил ее решение Микаэль.
– Ты серьезно думаешь, что работа Дага могла послужить поводом к его убийству?
– Она или исследование Миа... Не знаю. Однако такую возможность нельзя исключать.
Эрика Бергер немного подумала.
– Нет, этого мы не можем сделать. Придется тебе взять это на себя.
– Что взять на себя?
– Расследование.
– Какое расследование?
– Наше расследование, черт возьми! – Тут Эрика вдруг повысила голос. – Даг Свенссон был журналистом и работал на «Миллениум». Если его убили из-за работы, то я хочу это знать. Придется нам самим докапываться до того, как было дело. Эта часть работы ложится на тебя. Начни с проверки всего материала, который Даг представил в издательство, и подумай, мог ли он послужить поводом для убийства.
Затем она обратилась к Малин Эрикссон:
– Малин, если ты поможешь мне сегодня составить приблизительный план совершенно нового номера, то мы с Кристером возьмем на себя черную работу. Но ты очень много работала с материалом Дага Свенссона и остальными текстами для текущего номера. Поэтому я хочу, чтобы ты вместе с Микаэлем проследила за ходом расследования.
Малин кивнула.
– Хенри, ты можешь сегодня поработать?
– Конечно могу.
– Обзвони всех остальных сотрудников «Миллениума» и сообщи о случившемся. Затем дозвонишься до кого надо в полиции и узнаешь, что сделано за это время. Разузнай, не намечается ли какой-нибудь пресс-конференции или чего-то в этом роде. Нам нужно быть в курсе событий.
– О'кей. Сперва я обзвоню сотрудников, а затем заскочу ненадолго домой, чтобы принять душ и позавтракать. Вернусь через сорок пять минут, если только не отправлюсь прямиком из дома в Кунгсхольм.
– Поддерживай с нами постоянный контакт!
В комнате воцарилось молчание.
– О'кей, – сказал наконец Микаэль. – Обсуждение закончено?
– По-моему, да, – ответила Эрика. – Ты куда-то спешишь?
– Да. Надо позвонить одному человеку.
***
Харриет Вангер сидела на стеклянной веранде в доме Хенрика Вангера в Хедебю за завтраком, состоявшим из кофе и тостов с сыром и апельсиновым джемом. Вдруг зазвонил мобильный телефон. Она ответила, не посмотрев на дисплей, и услышала голос Микаэля Блумквиста:
– Доброе утро, Харриет.
– Спасибо на добром слове! Я-то думала, что ты никогда не встаешь раньше восьми.
– Так и есть, кроме тех случаев, когда я до утра не ложился. Сегодня была как раз такая ночь.
– Что-нибудь случилось?
– Ты слушала новости?
Микаэль вкратце рассказал ей о произошедшем.
– Какой ужас! – сказала Харриет Вангер. – Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, ничего. Хотя бывало и лучше. А позвонил я тебе потому, что ты член правления «Миллениума» и тебе нужно быть в курсе. Думаю, что скоро какой-нибудь журналист разузнает, что это я обнаружил Дага и Миа, а это вызовет всякие предположения. А когда станет известно, что Даг работал за наш счет над расследованием, связанным с большими разоблачениями, то неизбежно возникнут вопросы.
– И ты считаешь, что я должна быть к этому подготовлена. О'кей. Что же мне следует отвечать?
– Скажи все как есть. Ты знаешь о случившемся. Ты, разумеется, потрясена ужасным убийством, но ты не знакома с содержанием его работы и потому не можешь давать комментарии. Расследование убийства – это дело полиции, а не «Миллениума».
– Спасибо, что ты меня предупредил. Я могу что-то сделать?
– Сейчас ничего. Но если я узнаю что-то новое, то дам знать.
– Хорошо. И пожалуйста, Микаэль, держи меня в курсе!
Глава
13
Великий четверг, 24 марта
В семь часов утра Великого четверга прокурор Рихард Экстрём получил официальное распоряжение, согласно которому ему поручалось ведение предварительного следствия по делу о двойном убийстве в Энскеде. Его коллега, дежуривший этой ночью, довольно молодой и неопытный юрист, все же понял, что убийство в Энскеде представляет собой нечто из ряда вон выходящее, и позвонил помощнику прокурора своего лена, а тот, в свой черед, ночным звонком поднял с постели начальника полиции лена. Посовещавшись, они решили поручить эту работу добросовестному и опытному прокурору. Их выбор пал на Рихарда Экстрёма сорока двух лет.
Экстрём был худощавым и щуплым человеком ростом сто шестьдесят семь сантиметров, с жидкими светлыми волосами и небольшой бородкой. Всегда безупречно одетый, из-за малого роста он носил башмаки на высоких каблуках. Свою карьеру он начинал помощником прокурора Уппсалы; оттуда его перевели на должность ревизора в департамент юстиции, где он занимался согласованием шведского законодательства и законодательства ЕС и так хорошо справился со своей задачей, что некоторое время служил в качестве начальника отдела. На этой должности он обратил на себя внимание расследованием организационных недостатков в сфере правообеспечения и высказался за усиление эффективности, вместо того чтобы по примеру коллег потребовать увеличения ресурсов. Проработав четыре года в департаменте юстиции, он перешел в прокуратуру Стокгольма, где занимался различными делами, связанными с нашумевшими ограблениями и другими уголовными преступлениями насильственного характера.
В государственной администрации его считали социал-демократом, на самом же деле Экстрём был совершенно равнодушен к партийной политике. Он уже пользовался определенной известностью в СМИ, а в коридорах власти его уважали как лицо, с которым считается высшее начальство. Он, безусловно, был кандидатом на высокие должности, и в силу приписываемых ему политических убеждений у него образовались обширные связи в политических кругах и силовых структурах. Среди полицейских сложились разные мнения о его способностях. Его работа в департаменте юстиции вызвала к нему неблагоприятное отношение в среде тех, которые считали увеличение численности личного состава наилучшим способом укрепления правопорядка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
– Но ведь вы с Дагом обсуждали вместе все главы?
– Если ты имеешь в виду, знаю ли я, что он собирался там написать, то да, я это знаю.
– О'кей, ты засядешь за тексты. Возьмешь и книжку, и статьи. Я хочу знать, сколько осталось недоработанного и сможем ли мы воспроизвести то, чего не успел доделать Даг. Можешь ли ты дать приблизительное заключение еще сегодня?
Микаэль кивнул.
– Я хочу также, чтобы ты продумал, как нам себя вести с полицией. Что можно сказать, а чего нельзя, не нарушив права тех, кто сообщил нам соответствующую информацию. Никто из сотрудников журнала не будет ничего говорить, не посоветовавшись с тобой.
– По-моему, это будет правильно, – одобрил ее решение Микаэль.
– Ты серьезно думаешь, что работа Дага могла послужить поводом к его убийству?
– Она или исследование Миа... Не знаю. Однако такую возможность нельзя исключать.
Эрика Бергер немного подумала.
– Нет, этого мы не можем сделать. Придется тебе взять это на себя.
– Что взять на себя?
– Расследование.
– Какое расследование?
– Наше расследование, черт возьми! – Тут Эрика вдруг повысила голос. – Даг Свенссон был журналистом и работал на «Миллениум». Если его убили из-за работы, то я хочу это знать. Придется нам самим докапываться до того, как было дело. Эта часть работы ложится на тебя. Начни с проверки всего материала, который Даг представил в издательство, и подумай, мог ли он послужить поводом для убийства.
Затем она обратилась к Малин Эрикссон:
– Малин, если ты поможешь мне сегодня составить приблизительный план совершенно нового номера, то мы с Кристером возьмем на себя черную работу. Но ты очень много работала с материалом Дага Свенссона и остальными текстами для текущего номера. Поэтому я хочу, чтобы ты вместе с Микаэлем проследила за ходом расследования.
Малин кивнула.
– Хенри, ты можешь сегодня поработать?
– Конечно могу.
– Обзвони всех остальных сотрудников «Миллениума» и сообщи о случившемся. Затем дозвонишься до кого надо в полиции и узнаешь, что сделано за это время. Разузнай, не намечается ли какой-нибудь пресс-конференции или чего-то в этом роде. Нам нужно быть в курсе событий.
– О'кей. Сперва я обзвоню сотрудников, а затем заскочу ненадолго домой, чтобы принять душ и позавтракать. Вернусь через сорок пять минут, если только не отправлюсь прямиком из дома в Кунгсхольм.
– Поддерживай с нами постоянный контакт!
В комнате воцарилось молчание.
– О'кей, – сказал наконец Микаэль. – Обсуждение закончено?
– По-моему, да, – ответила Эрика. – Ты куда-то спешишь?
– Да. Надо позвонить одному человеку.
***
Харриет Вангер сидела на стеклянной веранде в доме Хенрика Вангера в Хедебю за завтраком, состоявшим из кофе и тостов с сыром и апельсиновым джемом. Вдруг зазвонил мобильный телефон. Она ответила, не посмотрев на дисплей, и услышала голос Микаэля Блумквиста:
– Доброе утро, Харриет.
– Спасибо на добром слове! Я-то думала, что ты никогда не встаешь раньше восьми.
– Так и есть, кроме тех случаев, когда я до утра не ложился. Сегодня была как раз такая ночь.
– Что-нибудь случилось?
– Ты слушала новости?
Микаэль вкратце рассказал ей о произошедшем.
– Какой ужас! – сказала Харриет Вангер. – Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, ничего. Хотя бывало и лучше. А позвонил я тебе потому, что ты член правления «Миллениума» и тебе нужно быть в курсе. Думаю, что скоро какой-нибудь журналист разузнает, что это я обнаружил Дага и Миа, а это вызовет всякие предположения. А когда станет известно, что Даг работал за наш счет над расследованием, связанным с большими разоблачениями, то неизбежно возникнут вопросы.
– И ты считаешь, что я должна быть к этому подготовлена. О'кей. Что же мне следует отвечать?
– Скажи все как есть. Ты знаешь о случившемся. Ты, разумеется, потрясена ужасным убийством, но ты не знакома с содержанием его работы и потому не можешь давать комментарии. Расследование убийства – это дело полиции, а не «Миллениума».
– Спасибо, что ты меня предупредил. Я могу что-то сделать?
– Сейчас ничего. Но если я узнаю что-то новое, то дам знать.
– Хорошо. И пожалуйста, Микаэль, держи меня в курсе!
Глава
13
Великий четверг, 24 марта
В семь часов утра Великого четверга прокурор Рихард Экстрём получил официальное распоряжение, согласно которому ему поручалось ведение предварительного следствия по делу о двойном убийстве в Энскеде. Его коллега, дежуривший этой ночью, довольно молодой и неопытный юрист, все же понял, что убийство в Энскеде представляет собой нечто из ряда вон выходящее, и позвонил помощнику прокурора своего лена, а тот, в свой черед, ночным звонком поднял с постели начальника полиции лена. Посовещавшись, они решили поручить эту работу добросовестному и опытному прокурору. Их выбор пал на Рихарда Экстрёма сорока двух лет.
Экстрём был худощавым и щуплым человеком ростом сто шестьдесят семь сантиметров, с жидкими светлыми волосами и небольшой бородкой. Всегда безупречно одетый, из-за малого роста он носил башмаки на высоких каблуках. Свою карьеру он начинал помощником прокурора Уппсалы; оттуда его перевели на должность ревизора в департамент юстиции, где он занимался согласованием шведского законодательства и законодательства ЕС и так хорошо справился со своей задачей, что некоторое время служил в качестве начальника отдела. На этой должности он обратил на себя внимание расследованием организационных недостатков в сфере правообеспечения и высказался за усиление эффективности, вместо того чтобы по примеру коллег потребовать увеличения ресурсов. Проработав четыре года в департаменте юстиции, он перешел в прокуратуру Стокгольма, где занимался различными делами, связанными с нашумевшими ограблениями и другими уголовными преступлениями насильственного характера.
В государственной администрации его считали социал-демократом, на самом же деле Экстрём был совершенно равнодушен к партийной политике. Он уже пользовался определенной известностью в СМИ, а в коридорах власти его уважали как лицо, с которым считается высшее начальство. Он, безусловно, был кандидатом на высокие должности, и в силу приписываемых ему политических убеждений у него образовались обширные связи в политических кругах и силовых структурах. Среди полицейских сложились разные мнения о его способностях. Его работа в департаменте юстиции вызвала к нему неблагоприятное отношение в среде тех, которые считали увеличение численности личного состава наилучшим способом укрепления правопорядка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177