Америка - для американцев. А
американцем можешь быть лишь родившись в Америке. Исключения,
конечно, существовали. Но редчайшие из талантливых и умелых
завоевывали себе имена, авторитеты, серьезные деньги.
В болоте же Брайтона в основном жили караси. Некоторые из
карасей - зубастые, однако с мозгами, интеллектом и реакцией
все-таки карасиными. До щук и акул, резвящихся в чистых водах
крупного бизнеса, всем им было далече.
----------------
* - Пикап (амер.)
Сравнивая свое советское и американское существование,
Алик пришел к мысли, что там, в Союзе, для него, да и для
многих из перебежчиков, все-таки лучше. Дешевое жилье, всеобщая
нищета, бездумье... В Стране Советов можно было всю жизнь
пролежать на диване, нигде не работая, и - не пропадешь...
Главное - не высовываться. Вновь стукнуло в голове: вернуться!
Приехать в родной Свердловск с кучей барахла и сувениров,
деньги обменять по спекулятивному курсу - миллион будет!
Продукты с рынка, хорошая машина, девочки... И ведь все
реально! Не зря же он страдал в Америке...
Однако газета "Новое русское слово" каждодневно пугала
страшными условиями тамошней жизни, возрастающей юдофобией,
неотвратимостью прихода к власти "твердой руки"...
Останется тысяч тридцать - слиняю, читая прессу, решил
Алик. Нет... двадцать. Все равно хватит! Двадцать на
двадцать... Да почти полмиллиона!
Будучи оператором, получая чуть более сотни в месяц, он и
думать о таких цифрах не мог, а ведь хватало, жил, даже гулял и
развлекался... А уж тут-то никакая инфляция не страшна, лишь бы
здоровья хватило...
Алик послал маме письмо: готовься прислать гостевой вызов,
жажду узреть свою замечательную родину.
Затем совершил вояж за визовыми анкетами в Вашингтон,
заполнив их тут же, в автомобиле, и вернув сотруднице
консульства.
Через месяц анкеты отбыли почтой в СССР, к маме, которая
по версии, изложенной судье в Сан-Франциско, давно почила в
бозе.
Старушке надлежало сходить в ОВИР, заполнить бумаги,
прождать месяцы и, получив наконец разрешение на въезд сына,
отправить соответствующую бумагу Алику. Далее бумага вновь
направлялась в Вашингтон, в консульство, откуда через месяц
приходила виза на въезд в Союз нерушимый.
Процедура мучительная. Неблизкие поездки в Вашингтон
экономили месяц-два из процесса оформления, однако
принципиальным образом на процедуру волокиты не влияли. Тем не
менее Алик не унывал: доллары еще имелись, впереди же маячила
перспектива блицвизита : русские красавицы, отдающиеся за
косметику и заколки, пьянки с бывшими соратниками по
телевидению, ярлык "американца"...
Сорвалось! А вернее, подфартило. Страховой агент Фима,
ответственный квартирный и подвальный съемщик, рекомендовал
бедолагу Бернацкого на службу к серьезному боссу Семену
Фридману на должность "принеси-подай". Стал Алик шофером и
домохозяйкой при солидном человеке. Возил всяческие непонятные
грузы туда-сюда по Нью-Йорку, в соседние штаты, передавал
"вэны"* с автоматами Калашникова китайского производства
покупателям у въездов в трюмы кораблей на ночных причалах и в
то же время мирно стряпал на просторной кухне Фридмана, сидел
на телефоне, дозваниваясь абонентам хозяина, пылесосил ковры и
натирал паркетный пол...
Исходя из интересов дела, Фридман предоставил Алику
бесплатно подвал в своем доме, и тот, расцеловав благодетеля
Фиму, отбыл на новое место обитания.
------------------------
* - Микроавтобусы (амер.)
Две тысячи долларов в месяц наличными, дармовое жилье, о
чем более и мечтать? В родной Свердловск Бернацкий ехать уже не
хотел.
- Да и чего делать в дыре этой? - рассуждал он
высокомерно.
ПАРТНЕРЫ
Прибыл Дробызгалов в горячий момент: Мордашка провожал
"пассажиров", то бишь покупателей.
Трое темнолицых людей - не то туркмены, не то узбеки -
уволакивали коробки с аппаратурой: два телевизора, видеодеку,
игровой компьютер и "балалайку" - так имено- вался кассетный
магнитофон.
Помогал им Шарнир - шестерка Мордашки, отлавливающий
клиентов у комиссионного магазина и поставляющий за оговоренный
процент покупателей патрону.
На случай последующих заказов Мордашка отдал покупателям
свои визитные карточки мелованной бумаги, где его социальный
статус обозначался правдиво: "сторож". Но и двусмысленно...
Проводив Шарнира и "пассажиров", прошли в комнату. На
столе - пачки денег.
- Ничего себе... - оценил Дробызгалов.
- Да так, - отмахнулся Мордашка. - Навара две штуки с
хвостиком. Ударчик.
- Поделись, - проронил Дробызгалов.
- Не, - ухмыльнулся Мордашка. - Это из моих сребреников
иудиных... Кровное.
- Так, - произнес Дробызгалов, оглядывая заставленную
коробками гостиную. - А я к тебе с тухлыми новостями, Мишель.
- Иного и не ожидаю, - рассеянно отозвался Мордашка,
ссыпая деньги в полиэтиленовый пакет.
- В общем... конец нам, - сказал Дробызгалов. - Обоим.
- Чего? - посерьезнел Мордашка.
- Дело с Грушей и гоп-компанией его прокуратура крутит.
Ну, а по показаниям ты в деле, прокурор настроен непримиримо...
- Хрена себе! - воскликнул Мордашка. - Вы ж меня сами...
- А им плевать, - резко оборвал его Дробызгалов. - Давлю
на шефа, а он с прокуратурой ссориться не желает... Да и тебя
шеф не очень-то жалует. Зажрался, говорит. Пусть посидит на
баланде.
- Так какого я на вас пашу...
- А такого! - Дробызгалов ощерился. - Если бы не работал
на нас, давно бы куковал. А так - влепят по минимуму.
- Как это влепят! - изумился Мордашка. - Как это?.. Да
я... я... заявление прокурору, а если до суда дойдет, то и...
- Какое еще заявление? - сморщился Дробызгалов. - Ты чего?
Из тебя кисель сварят... На тебя всех волков спустят... Не ты
первый! Молчать будешь и кивать, ясно? А пожалуешься... чего ж?
Шеф открестится: не знаю, не ведаю, ложь. Ты что, офицер
органов? Так, стукачок. И сам про то ведаешь. Ну, а вякнешь -
раскрутят на полную катушку. На тебя оперданных - тонны бумаги.
- И... никак ничего?.. - Голос Мордашки дрогнул.
- Главное - мне хана, - сказал Дробызгалов. - Из-за тебя.
Провалил, не обеспечил, то-се... Чепе по нашим установкам. Пишу
рапорт и - на улицу. Но, в отличие от тебя, барыги, денег у
меня - ноль. Могу, конечно, в спекулянты, но тогда - ты еще
первые к рзачи не стопчешь, а я уже к тебе в соседи по нарам
оформляться приеду... Мне такой роскоши не позволят. Мне только
честно прозябать. В дворниках. Такова жизнь, милый друг, как
утверждал Ги де Мопассан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
американцем можешь быть лишь родившись в Америке. Исключения,
конечно, существовали. Но редчайшие из талантливых и умелых
завоевывали себе имена, авторитеты, серьезные деньги.
В болоте же Брайтона в основном жили караси. Некоторые из
карасей - зубастые, однако с мозгами, интеллектом и реакцией
все-таки карасиными. До щук и акул, резвящихся в чистых водах
крупного бизнеса, всем им было далече.
----------------
* - Пикап (амер.)
Сравнивая свое советское и американское существование,
Алик пришел к мысли, что там, в Союзе, для него, да и для
многих из перебежчиков, все-таки лучше. Дешевое жилье, всеобщая
нищета, бездумье... В Стране Советов можно было всю жизнь
пролежать на диване, нигде не работая, и - не пропадешь...
Главное - не высовываться. Вновь стукнуло в голове: вернуться!
Приехать в родной Свердловск с кучей барахла и сувениров,
деньги обменять по спекулятивному курсу - миллион будет!
Продукты с рынка, хорошая машина, девочки... И ведь все
реально! Не зря же он страдал в Америке...
Однако газета "Новое русское слово" каждодневно пугала
страшными условиями тамошней жизни, возрастающей юдофобией,
неотвратимостью прихода к власти "твердой руки"...
Останется тысяч тридцать - слиняю, читая прессу, решил
Алик. Нет... двадцать. Все равно хватит! Двадцать на
двадцать... Да почти полмиллиона!
Будучи оператором, получая чуть более сотни в месяц, он и
думать о таких цифрах не мог, а ведь хватало, жил, даже гулял и
развлекался... А уж тут-то никакая инфляция не страшна, лишь бы
здоровья хватило...
Алик послал маме письмо: готовься прислать гостевой вызов,
жажду узреть свою замечательную родину.
Затем совершил вояж за визовыми анкетами в Вашингтон,
заполнив их тут же, в автомобиле, и вернув сотруднице
консульства.
Через месяц анкеты отбыли почтой в СССР, к маме, которая
по версии, изложенной судье в Сан-Франциско, давно почила в
бозе.
Старушке надлежало сходить в ОВИР, заполнить бумаги,
прождать месяцы и, получив наконец разрешение на въезд сына,
отправить соответствующую бумагу Алику. Далее бумага вновь
направлялась в Вашингтон, в консульство, откуда через месяц
приходила виза на въезд в Союз нерушимый.
Процедура мучительная. Неблизкие поездки в Вашингтон
экономили месяц-два из процесса оформления, однако
принципиальным образом на процедуру волокиты не влияли. Тем не
менее Алик не унывал: доллары еще имелись, впереди же маячила
перспектива блицвизита : русские красавицы, отдающиеся за
косметику и заколки, пьянки с бывшими соратниками по
телевидению, ярлык "американца"...
Сорвалось! А вернее, подфартило. Страховой агент Фима,
ответственный квартирный и подвальный съемщик, рекомендовал
бедолагу Бернацкого на службу к серьезному боссу Семену
Фридману на должность "принеси-подай". Стал Алик шофером и
домохозяйкой при солидном человеке. Возил всяческие непонятные
грузы туда-сюда по Нью-Йорку, в соседние штаты, передавал
"вэны"* с автоматами Калашникова китайского производства
покупателям у въездов в трюмы кораблей на ночных причалах и в
то же время мирно стряпал на просторной кухне Фридмана, сидел
на телефоне, дозваниваясь абонентам хозяина, пылесосил ковры и
натирал паркетный пол...
Исходя из интересов дела, Фридман предоставил Алику
бесплатно подвал в своем доме, и тот, расцеловав благодетеля
Фиму, отбыл на новое место обитания.
------------------------
* - Микроавтобусы (амер.)
Две тысячи долларов в месяц наличными, дармовое жилье, о
чем более и мечтать? В родной Свердловск Бернацкий ехать уже не
хотел.
- Да и чего делать в дыре этой? - рассуждал он
высокомерно.
ПАРТНЕРЫ
Прибыл Дробызгалов в горячий момент: Мордашка провожал
"пассажиров", то бишь покупателей.
Трое темнолицых людей - не то туркмены, не то узбеки -
уволакивали коробки с аппаратурой: два телевизора, видеодеку,
игровой компьютер и "балалайку" - так имено- вался кассетный
магнитофон.
Помогал им Шарнир - шестерка Мордашки, отлавливающий
клиентов у комиссионного магазина и поставляющий за оговоренный
процент покупателей патрону.
На случай последующих заказов Мордашка отдал покупателям
свои визитные карточки мелованной бумаги, где его социальный
статус обозначался правдиво: "сторож". Но и двусмысленно...
Проводив Шарнира и "пассажиров", прошли в комнату. На
столе - пачки денег.
- Ничего себе... - оценил Дробызгалов.
- Да так, - отмахнулся Мордашка. - Навара две штуки с
хвостиком. Ударчик.
- Поделись, - проронил Дробызгалов.
- Не, - ухмыльнулся Мордашка. - Это из моих сребреников
иудиных... Кровное.
- Так, - произнес Дробызгалов, оглядывая заставленную
коробками гостиную. - А я к тебе с тухлыми новостями, Мишель.
- Иного и не ожидаю, - рассеянно отозвался Мордашка,
ссыпая деньги в полиэтиленовый пакет.
- В общем... конец нам, - сказал Дробызгалов. - Обоим.
- Чего? - посерьезнел Мордашка.
- Дело с Грушей и гоп-компанией его прокуратура крутит.
Ну, а по показаниям ты в деле, прокурор настроен непримиримо...
- Хрена себе! - воскликнул Мордашка. - Вы ж меня сами...
- А им плевать, - резко оборвал его Дробызгалов. - Давлю
на шефа, а он с прокуратурой ссориться не желает... Да и тебя
шеф не очень-то жалует. Зажрался, говорит. Пусть посидит на
баланде.
- Так какого я на вас пашу...
- А такого! - Дробызгалов ощерился. - Если бы не работал
на нас, давно бы куковал. А так - влепят по минимуму.
- Как это влепят! - изумился Мордашка. - Как это?.. Да
я... я... заявление прокурору, а если до суда дойдет, то и...
- Какое еще заявление? - сморщился Дробызгалов. - Ты чего?
Из тебя кисель сварят... На тебя всех волков спустят... Не ты
первый! Молчать будешь и кивать, ясно? А пожалуешься... чего ж?
Шеф открестится: не знаю, не ведаю, ложь. Ты что, офицер
органов? Так, стукачок. И сам про то ведаешь. Ну, а вякнешь -
раскрутят на полную катушку. На тебя оперданных - тонны бумаги.
- И... никак ничего?.. - Голос Мордашки дрогнул.
- Главное - мне хана, - сказал Дробызгалов. - Из-за тебя.
Провалил, не обеспечил, то-се... Чепе по нашим установкам. Пишу
рапорт и - на улицу. Но, в отличие от тебя, барыги, денег у
меня - ноль. Могу, конечно, в спекулянты, но тогда - ты еще
первые к рзачи не стопчешь, а я уже к тебе в соседи по нарам
оформляться приеду... Мне такой роскоши не позволят. Мне только
честно прозябать. В дворниках. Такова жизнь, милый друг, как
утверждал Ги де Мопассан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41