Цены на
квартиры тоже впечатляли доступностью: всего за сто пятьдесят
тысяч канадских долларов покупатель получал светлую обитель с
тремя спальнями, ковровым покрытием по своему вкусу,
морозильной камерой и микроволновой печью. Холодильник, газовая
плита и другая мелочь входили в стоимость контракта. В холле
дома предусматривался даже фонтан с зеленой декоративной
лужайкой. Стены холла - мрамор с инкрустациями.
В офисе, расположенном в престижной части города, шла
активнейшая работа.
Разносили пепси-колу и кофе длинноногие секретарши,
составляли договоры, зарывшись в бумаги, холеные адвокаты,
колдовали на компьютерах операторы, а бухгалтерия принимала
деньги . Народ шел валом. Уже давались взятки до трех тысяч,
чтобы "попасть".
Боря и Алик крутились в деле на пятых ролях, но, в отличие
от секретарш и адвокатов, истинную цену предприятия, являвшего
тонкую аферу, знали куда как лучше.
При поступлении последних вступительных взносов деньги из
банков изъялись, уместились в компактный саквояж, и под охраной
двух "бьюиков" Алик и Боря пересекли на "мерседесе" Фридмана
канадскую границу, направившись в Нью-Йорк.
По пути они неустанно восторгались отвагой и умом хозяина.
Впрочем, вскоре газета одного из городов западного
побережья уже печатала объявление:
"Семга-корпорейшн" предлагает: Заказы к рождественскому
столу. Икра черная, балык, икра красная, лосось..."
Заказ стоимостью в сто долларов по магазинным расценкам
обошелся бы покупателю во все триста, и потому спрос на
предложение "Семга-корпорейшн" оказался бешеным.
За три дня до Рождества подставной человек Адольф снял
деньги со счета "Семги" и принес их Боре, получив три тысячи
вознаграждения.
Так Боря учился у Фридмана.
Между тем Иосиф являлся каждодневно, бился в истерике,
грозился нанять нищих китайских иммигрантов-нелегалов,
убивавших кого угодно всего за двадцатку, и Боре пришлось
переключиться на оказание помощи ювелиру, задействовав в
качестве исполнителя опять-таки Алика.
Когда старуха отлучалась из дома, Иосиф с включенной
рацией вставал "на стреме" у подъезда, а Алик злодействовал в
апартаментах миллионерши, веником гоняя котов по углам.
Движения веника согласно инструкциям мичуринца Бори носили
строго крестообразный характер.
По истечении недели такой дрессировки Алику достаточно
было поднять руку, чтобы коты в ужасе карабкались на стены.
После проведения генеральной репетиции наймит Алик с
постным видом заметил в синагоге тетке Иосифа, что, будучи
человеком искушенным, обязан открыть ей нехорошую новость.
- Что такое?.. - обеспокоилась тетка.
- В вашем доме обитает зло, - замогильным голосом произнес
Алик, усердно проворачивая в памяти зазубренный английский
текст.
- Зло?
- Да-да. И оно съедает вас, - продолжал Адольф, скрипя
зубами плотоядно. - Вы ведь стали себя неважно чувствовать в
последнее время? Взять хотя бы проблемы с желудком...
Старушка действительно с недавней поры мучилась поносами,
ибо Иосиф и Алик обильно подмешивали ей в сахарницу сильнейшее
слабительное.
- Но дома у меня никого нет, - возразила старушенция. - Я
одинока!
- Две злые силы, - вещал Алик, - два исчадия...
- У меня только котики. Два милых котика...
- Их надо посмотреть. - Алик поднял палец.
Далее старуха действовала согласно рекомендациям доброхота
Адольфа.
Голодные коты, вылезшие встретить хозяйку, замерли, узрев
ее в нехорошей компании превосходно знакомого им мучителя, но,
как и было рассчитано, бежать не собирались, уповая на
авторитет заступницы.
Дрожащими перстами старая женщина, внемля указаниям Алика,
начертала в воздухе крест.
Узрев знакомое движение, сулящее неприятности, коты,
пробуксовав когтями по паркету, словно бы испарились в некоем
нуль-пространстве.
Старуха колом пала в длительный обморок. В последний
момент падения тело ее подхватили заботливые руки племянника
Иосифа.
Котов спешно возвратили Борису, а следующим вечером
радостный ювелир, на чье имя вновь было переписано завещание,
расплачивался со своими спасителями.
Две тысячи как исполнитель получил Алик, Борису же, как
автору гениальной идеи, причиталось восемь.
Вечер в складчину провели в бразильском кабачке "Кабана
Кариоко" неподалеку от Таймс-сквер. Пили пиво, ели экзотические
бычьи хвосты в кисло-сладком соусе, жаренных в оливковом масле
креветок и - восхваляли Америку.
- Настанет день, - говорил Боря, - куплю себе виллу и
установлю на лужайке мачту с флагом. Как патриот. И каждое утро
буду его на веревке... Вот так!
- Ты прав! - кивал Иосиф, обгладывая костяшку хвоста.
На текущий момент Алик тоже испытывал любовь к Америке и
даже намекнул Боре, что на место в подвале будущей виллы после
всего совместно пережитого он уже рассчитывает, причем как на
бесплатный вариант, и в свою очередь согласен бесплатно
поднимать вместо Бориса звездный флаг полосатый, и это не
секрет...
Алик уже всерьез уверился в Бориной хватке и в светлом
американском будущем своего приятеля.
Разъехались за полночь. Иосиф укатил по какому-то позднему
дельцу в Куинс на такси, Боря и Алик, не изменяя привычкам,
вошли с выхода на перрон сабвея, игнорируя гневные восклицания,
доносившиеся из будки кассира, ибо высунуться из будки кассир
бы все равно побоялся, полиция поблизости не ошивалась, а поезд
уже подходил к станции.
В пустом вагоне на них напали грабители.
Испугавшись, Алик полез в карман, не отводя застывшего
взгляда от нацеленного в него ножа с широким лезвием, но Боря,
сверкая неистовыми очами, с напором заорал:
- Мы рашн! Ноу мани!*
Грабители недоуменно переглянулись, оценили атлетическую
фигуру Бориса, его патологическое нежелание платить и -
отстали, выйдя на следующей остановке.
- Один в Бруклин не поеду, - заявил, несколько
успокоившись, Алик.
- Ну, тогда давай ко мне, в Бронкс, - согласился Борис. -
Постелю на кухне.
По пути в Бронкс Алик поведал Боре историю о своем
незадачливом круизе и о бриллиантах Фридмана, представляющих
собой невероятное состояние.
Боря, как всегда, соображал быстро. Сегодня же он напишет
письмо Мише Аверину, а завтра депеша с оказией уедет в Москву.
Оборотистый дружок наверняка озаботится проблемой изъятия у
Фридмана-младшего этих замечательных камушков. А чтобы к тому
имелся ополнительный стимул, Боря попросил прислать Мишины
фотографии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
квартиры тоже впечатляли доступностью: всего за сто пятьдесят
тысяч канадских долларов покупатель получал светлую обитель с
тремя спальнями, ковровым покрытием по своему вкусу,
морозильной камерой и микроволновой печью. Холодильник, газовая
плита и другая мелочь входили в стоимость контракта. В холле
дома предусматривался даже фонтан с зеленой декоративной
лужайкой. Стены холла - мрамор с инкрустациями.
В офисе, расположенном в престижной части города, шла
активнейшая работа.
Разносили пепси-колу и кофе длинноногие секретарши,
составляли договоры, зарывшись в бумаги, холеные адвокаты,
колдовали на компьютерах операторы, а бухгалтерия принимала
деньги . Народ шел валом. Уже давались взятки до трех тысяч,
чтобы "попасть".
Боря и Алик крутились в деле на пятых ролях, но, в отличие
от секретарш и адвокатов, истинную цену предприятия, являвшего
тонкую аферу, знали куда как лучше.
При поступлении последних вступительных взносов деньги из
банков изъялись, уместились в компактный саквояж, и под охраной
двух "бьюиков" Алик и Боря пересекли на "мерседесе" Фридмана
канадскую границу, направившись в Нью-Йорк.
По пути они неустанно восторгались отвагой и умом хозяина.
Впрочем, вскоре газета одного из городов западного
побережья уже печатала объявление:
"Семга-корпорейшн" предлагает: Заказы к рождественскому
столу. Икра черная, балык, икра красная, лосось..."
Заказ стоимостью в сто долларов по магазинным расценкам
обошелся бы покупателю во все триста, и потому спрос на
предложение "Семга-корпорейшн" оказался бешеным.
За три дня до Рождества подставной человек Адольф снял
деньги со счета "Семги" и принес их Боре, получив три тысячи
вознаграждения.
Так Боря учился у Фридмана.
Между тем Иосиф являлся каждодневно, бился в истерике,
грозился нанять нищих китайских иммигрантов-нелегалов,
убивавших кого угодно всего за двадцатку, и Боре пришлось
переключиться на оказание помощи ювелиру, задействовав в
качестве исполнителя опять-таки Алика.
Когда старуха отлучалась из дома, Иосиф с включенной
рацией вставал "на стреме" у подъезда, а Алик злодействовал в
апартаментах миллионерши, веником гоняя котов по углам.
Движения веника согласно инструкциям мичуринца Бори носили
строго крестообразный характер.
По истечении недели такой дрессировки Алику достаточно
было поднять руку, чтобы коты в ужасе карабкались на стены.
После проведения генеральной репетиции наймит Алик с
постным видом заметил в синагоге тетке Иосифа, что, будучи
человеком искушенным, обязан открыть ей нехорошую новость.
- Что такое?.. - обеспокоилась тетка.
- В вашем доме обитает зло, - замогильным голосом произнес
Алик, усердно проворачивая в памяти зазубренный английский
текст.
- Зло?
- Да-да. И оно съедает вас, - продолжал Адольф, скрипя
зубами плотоядно. - Вы ведь стали себя неважно чувствовать в
последнее время? Взять хотя бы проблемы с желудком...
Старушка действительно с недавней поры мучилась поносами,
ибо Иосиф и Алик обильно подмешивали ей в сахарницу сильнейшее
слабительное.
- Но дома у меня никого нет, - возразила старушенция. - Я
одинока!
- Две злые силы, - вещал Алик, - два исчадия...
- У меня только котики. Два милых котика...
- Их надо посмотреть. - Алик поднял палец.
Далее старуха действовала согласно рекомендациям доброхота
Адольфа.
Голодные коты, вылезшие встретить хозяйку, замерли, узрев
ее в нехорошей компании превосходно знакомого им мучителя, но,
как и было рассчитано, бежать не собирались, уповая на
авторитет заступницы.
Дрожащими перстами старая женщина, внемля указаниям Алика,
начертала в воздухе крест.
Узрев знакомое движение, сулящее неприятности, коты,
пробуксовав когтями по паркету, словно бы испарились в некоем
нуль-пространстве.
Старуха колом пала в длительный обморок. В последний
момент падения тело ее подхватили заботливые руки племянника
Иосифа.
Котов спешно возвратили Борису, а следующим вечером
радостный ювелир, на чье имя вновь было переписано завещание,
расплачивался со своими спасителями.
Две тысячи как исполнитель получил Алик, Борису же, как
автору гениальной идеи, причиталось восемь.
Вечер в складчину провели в бразильском кабачке "Кабана
Кариоко" неподалеку от Таймс-сквер. Пили пиво, ели экзотические
бычьи хвосты в кисло-сладком соусе, жаренных в оливковом масле
креветок и - восхваляли Америку.
- Настанет день, - говорил Боря, - куплю себе виллу и
установлю на лужайке мачту с флагом. Как патриот. И каждое утро
буду его на веревке... Вот так!
- Ты прав! - кивал Иосиф, обгладывая костяшку хвоста.
На текущий момент Алик тоже испытывал любовь к Америке и
даже намекнул Боре, что на место в подвале будущей виллы после
всего совместно пережитого он уже рассчитывает, причем как на
бесплатный вариант, и в свою очередь согласен бесплатно
поднимать вместо Бориса звездный флаг полосатый, и это не
секрет...
Алик уже всерьез уверился в Бориной хватке и в светлом
американском будущем своего приятеля.
Разъехались за полночь. Иосиф укатил по какому-то позднему
дельцу в Куинс на такси, Боря и Алик, не изменяя привычкам,
вошли с выхода на перрон сабвея, игнорируя гневные восклицания,
доносившиеся из будки кассира, ибо высунуться из будки кассир
бы все равно побоялся, полиция поблизости не ошивалась, а поезд
уже подходил к станции.
В пустом вагоне на них напали грабители.
Испугавшись, Алик полез в карман, не отводя застывшего
взгляда от нацеленного в него ножа с широким лезвием, но Боря,
сверкая неистовыми очами, с напором заорал:
- Мы рашн! Ноу мани!*
Грабители недоуменно переглянулись, оценили атлетическую
фигуру Бориса, его патологическое нежелание платить и -
отстали, выйдя на следующей остановке.
- Один в Бруклин не поеду, - заявил, несколько
успокоившись, Алик.
- Ну, тогда давай ко мне, в Бронкс, - согласился Борис. -
Постелю на кухне.
По пути в Бронкс Алик поведал Боре историю о своем
незадачливом круизе и о бриллиантах Фридмана, представляющих
собой невероятное состояние.
Боря, как всегда, соображал быстро. Сегодня же он напишет
письмо Мише Аверину, а завтра депеша с оказией уедет в Москву.
Оборотистый дружок наверняка озаботится проблемой изъятия у
Фридмана-младшего этих замечательных камушков. А чтобы к тому
имелся ополнительный стимул, Боря попросил прислать Мишины
фотографии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41