– Я хотел бы, чтобы вы разузнали об этом человеке, – важно продолжил доктор Эйхнер, – добыли о нем сведения. Нам необходимо определить точную природу его связи с присяжным, и так далее. На самом деле вы должны будете документировать любое свидетельство его извращения, любое, которое найдете. Если есть случай клеветы, по крайней мере будем во всеоружии!
Данная перспектива, по-видимому, согревала доктора все это время, и он уютно расположился в своем кресле, нежно перекатывая хрустальный стакан между четырьмя вытянутыми пальцами.
– Между прочим, какова ваша ставка, мистер Фрост?
– Я могу вам назвать дневную ставку, если угодно, доктор, – сказал Мартин Фрост, прочищая горло и пытаясь устроиться удобней, переминаясь с одной ноги на другую, – это тридцать пять долларов плюс расходы… В настоящий момент я не занимаюсь другими делами, так что я посвящу вам полный день, и на самом деле я именно так и люблю работать – чтобы у меня было только одно дело.
– Хорошо!
– Будем работать в этом направлении, – Мартин Фрост посмотрел на свои могучие руки, – и сосредоточимся.
– Вот так! Да. Скажите мне, каков был ваш последний случай, мистер Фрост? Если вы, конечно, можете это рассказывать.
– На самом деле нет. Большинство моих дел полностью конфиденциальны, видите ли. Хотя я не против рассказать вам, что я работал над делом Битона-Битона – вы совершенно недавно могли об этом прочитать в газетах.
– О да. Да, конечно. Я хотел бы знать, кто раскрыл это дело.
– Ну, на самом деле я не один над этим работал. Вместе с полицией, я имею в виду. Да, как раз в том самом деле было много подводных камней!
Доктор Эйхнер отхлебнул из стакана, задумчиво и облегченно, а затем снова заговорил:
– Тридцать пять в день? И расходы. Теперь вот еще что…
Мартин Фрост, белый великан, наклонился вперед, прочищая горло.
– Под расходами, доктор, мы подразумеваем затраты, которые непредусмотрены, то есть это включает в себя: плату за такси, чаевые, фотосъемку, затраты на кассеты, маленькие усики – которые иногда бывают необходимы – и так далее, в зависимости, естественно, от специфики дела. В данный момент я не вижу никаких непредусмотренных расходов, хотя, конечно, в конце работы вы получите список по пунктам – и, естественно, мы постараемся снизить их до минимума.
– У нас есть десять дней, чтобы раскрыть это дело, – словно не расслышав всего вышесказанного, с пафосом произнес доктор Эйхнер. – Это интервал, так сказать, между сегодняшним слушанием и следующим собранием суда.
– Хорошо, доктор, – начал Мартин Фрост, взглянув еще раз на свои руки и повертев их над коленями, как два тяжелых вертела, – я не вижу причин, по которым мы не можем этого сделать.
Доктор Эйхнер встал и подошел к окну, сложив руки и обхватив самого себя. Затем он резко развернулся.
– Вы беретесь за это дело?
– Да. Да, я хотел бы поработать над этим делом.
Принимая это решение, Мартин Фрост не продемонстрировал замешательства или колебания, ни единой эмоции, только неспешно мял своим пальцем толщиной с добрую веревку огромную костяшку на правой руке, которая затем щелкнула, как огромный треснувший орех.
14
Барби и Ральф снова уселись в кабриолет и проехали два квартала по направлению к большому и модному ресторану для автомобилистов, где Ральф, вытянув правую руку по спинке сиденья над плечами Барби, заказал пиво, а Барби, испуганная донельзя, чашку кофе.
– Ты любишь бостонский кофе? – приветливо спросила она молодого человека.
– Ты имеешь в виду кофе с большим количеством сливок?
– Половина сливок, половина кофе, – сообщила она.
– Да, думаю, да. А ты?
– Люблю! – Она произнесла это спешно и с вызовом, как если бы они говорили про гашиш или героин.
– Ты могла бы заказать сейчас себе этот кофе, – заметил Ральф, очень сухо.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, – объяснил он, – ты могла бы заказать такой кофе вместо простого черного.
– О, я сейчас не в настроении, – сказала Барби. – Я забыла тебе сказать, – неожиданно сообщила она, как будто по секрету, – я человек настроения! – И она лучезарно улыбнулась ему, а ее голубые глаза сверкнули, как влажные искорки, словно обещая.
– Послушай, Барби, – начал он внезапно, с грустью и нежностью в голосе, и она посмотрела на него удивленно, широко распахнув глаза, как будто никогда не знала, чего ожидать. И Ральф уже был готов вытянуть руку и дотронуться до ее плеча, когда появилась официантка с их подносом, и оба они, казалось, слегка отдернулись друг от друга легко с облегченным вздохом.
– Я выпью половину, а затем закажу бостонский кофе, – объявила Барби минутой позже, пристально уставившись на юношу поверх своей чашки. Ральф неуклюже улыбнулся, но ничего не ответил, пил большими глотками свое пиво и пару раз посмотрел на наручные часы. Когда он передал сливки Барби, она позволила их пальцам томительно соприкоснуться, хотя, видимо, сама себе не отдавая в этом отчета, все это время оживленно комментировала окружающее. Это выглядело так, как будто разговор ей казался чем-то типа рекламных роликов по радио, и когда получались паузы, она пугалась до полусмерти.
– Ты забавный, – сказала она без обиды.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Ральф, пытаясь изобразить удивление.
– Ну, я не знаю, – сказала Барби, раздумывая, как выиграть время, – ты такой – тихий. – Затем она оживленно рассмеялась и, чтобы приободрить его, дотронулась до его руки. – Я не имела в виду, что что-то не так! Я имела в виду – то, что я болтаю без умолку, – это совсем не смешно! И на самом деле это я должна тебя сидеть и слушать!
– Хорошо, – начал Ральф смущенно.
– Элеанор Торн – ты знаешь Элеанор Тори, правда? Извини меня! Я имела в виду, мисс Торн – она говорит, что я просто не по летам развита!
– Да? – сказал Ральф, перемещая свою руку на сиденье за ее спиной.
– Да. Ты ведь знаешь Элеанор, правда? – спросила Барби, замешкавшись.
– Она старшая медсестра, да?
– Да, и она действительно потрясающий человек. Так много девушек не любит ее – они говорят, что она «сплошной ужас», но, правда, она абсолю…
Ральф украдкой опустил свою руку и наклонился, нерешительно попытавшись поцеловать девушку, и несколько насильственно попытался привлечь ее к себе. Но Барби резко отшатнулась, зарделась и приняла рассерженный вид.
– О нет, – сказала она, украдкой оглядываясь вокруг на другие машины, как будто испугалась, что ее заметили, а затем повернулась, чтобы посмотреть на Ральфа, одновременно в смущении и отчаянии.
– Я полагаю, я не того типа девушка, как ты думаешь, – сказала она и замерла в ожидании.
– Я всего лишь хотел поцеловать тебя, Барби.
Ты такая… такая красивая, – жалобно пояснил он.
– Правда? – сказала Барби и отвернулась, чтобы молча уставиться в окно, словно угрюмая принцесса, на самом же деле вполне довольная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47