— Прошу вас пойти со мной в гостиницу, где я остановился. Я хочу вам кое-что показать...
— Вообще-то уже поздно, — неуверенно пожал плечами дипломат. — Но если вы настаиваете....
— Очень вас прошу!
— Хорошо. Идемте...
Через полчаса в гостинице я достал из сумки икону и дорогом чехле и подал ее Стоянову.
Он смотрел на икону, потом на меня, потом опять ил икону и опять на меня... Я не мешал ему, потому по видел, какое волнение он испытывал. Потом я с казал:
— Господин Стоянов, я хочу передать эту икону храму Петра и Павла...
— Но это... это невозможно! — еле выговорил дипломат.
— Я отдаю ее вам, потому что доверяю вашим знаниям, вашей искренней любви к иконописной живописи...
Стоянов ушел, бормоча под нос одну и ту же фразу: «Вы еще передумаете...»
А меня после его ухода снова неудержимо потянуло домой, в наш маленький деревянный домик...
Сняв трубку телефона, я позвонил портье и попросил заказать для меня билет на самолет рейсом до Москвы...
* * *
Как всегда неожиданно, к голосу Воронова присоединился голос Режиссера.
...О том, что в наших краях вновь объявился мой «крестник» по кличке Химик, я узнал от доверенного лица и информатора, дьяка Берестовского церковного прихода. Он позвонил мне и доложил, что Химик тайно побывал дома, переночевал и ранним утром второго июля отбыл сначала в Тверь, а оттуда на электричке в Москву.
Естественно, я тут же дал распоряжение найти и уничтожить предателя. Были подняты на ноги все мои люди в Москве. Они-то и организовали «встречу» Химику на Ленинградском вокзале и проследили все его перемещения по городу.
Вообще-то, убрать Химика можно было прямо на
вокзале, но мне нужно было выбить из Химика сведения о местонахождении подлинника иконы «Архангел Гавриил». Дело в том, что из-за этой «доски» я мог по
терять доверие у зарубежного партнера, с которым имел тесные деловые связи.
Не надеясь, что Химик расколется, я разработал второй вариант решения задачи. Но об этом чуть позже...
Надо отдать должное Химику, он заметил преследователей у билетных касс центрального аэропорта и тут же попытался оторваться. Но это ему не удалось.
Мои профессионалы прочно сели ему на «хвост» и выжидали удобного момента для захвата.
На пустыре за кинотеатром «Баку» четверо каратистов окружили Химика и попытались втолкнуть в специально оборудованный «форд» с фургоном. Кончилась эта затея весьма печально и для Химика., и для моих парней. Химик сумел подорвать «форд», но оставшийся в живых сразил его автоматной очередью.
Позже я узнал, что среди убитых милиции удалось установить только личность Химика. Родственники перевезли его труп в Берестово и похоронили на местном погосте.
А теперь собственно об иконе. «Архангела Гавриила» я похитил, когда только-только закончил Институт культуры и искал возможность хорошо подзаработать.
Похитить икону из церкви в Берестове меня надоумил художник Феоктистов, с которым к тому времени у нас установились хорошие отношения. Он намалевал довольно удачную копию, и я с помощью местного дьяка подменил ею подлинник.
Реализовав похищенную икону за рубеж, я получил первые миллионы «зеленых», которые стали финансовой основой моего бизнеса.
Все бы хорошо, но через несколько лет нашелся новый «клиент», предложивший за ту же икону в два раза большую сумму. Посредником в этой операции стал хоккеист Штурм. Но ему не повезло, поскольку первый покупатель — банкир из Цюриха — оказался не дурак.
Тогда я составил план действий. Во-первых, попытался найти Химика, у которого сложились доверительные отношения с дочерью этого банкира. Химик мог от нее знать, где хранится подлинник. Во-вторых, заставить художника Феоктистова сделать еще одну копию, чтобы в случае чего всучить ее новому клиенту. В конце концов, одной копией больше, одной меньше...
Последующие события показали, что я, как всегда, оказался прав. Именно копия иконы, принял за подлинник, ушла новому покупателю...
* * *
Тихий голос сторожа Кузьмича, читавшего молитву у могилы Дмитрия Воронова, постепенно вытеснил из моего сознания голоса фантомов.
Собственно, мне больше нечего было делать здесь. Я уже мог ответить на главный вопрос отца Сергия.
Но что делает на могиле Воронова старый Кузьмич? Почему именно сейчас он здесь?..
Я быстро нашел ответ. Дмитрия ведь убили 2 июля 1993 года. С тех пор прошел год. Старик не забыл об этом...
Я прислушался к тому, о чем просил Кузьмич Господа Бога. И невольно вздрогнул. Старик боялся будущего. Он ПРЕДВИДЕЛ, что может произойти в самое ближайшее время!..
— ...Господи Иисусе Христе, образумь раба твоего Игнатия от дурных помыслов, помоги свернуть ему с гибельного пути, сохрани от желания кровной мести и безвременной кончины...
Он молился не только о душе погибшего Дмитрия, но и о душе его младшего брата, который, как я знал, был амнистирован, вернулся из зоны и теперь «стажировался» в фирме, возглавляемой Павлышевым.
Значит, Режиссер задумал использовать и младшего из семейства Вороновых? Неужели он думает, что Игнат никогда не узнает о судьбе Дмитрия?
Мои вопросы не остались без ответа. Я вдруг «увидел» охваченный огнем двухэтажный особняк с вывеской на фасаде «ТОО «Наташа» и покореженный от взрыва «мерседес» Режиссера в самом центре Москвы...
Видимо, не дошла молитва Кузьмича до Всевышнего. Судьбы Игната Воронова и Режиссера были предрешены. Никто уже ничего не сможет изменить и исправить... Так думал я, направляясь к выходу с деревенского погоста.
Настенные ходики пробили два часа. Отец Сергий еще не ложился, с беспокойством ожидал моего возвращения.
— Виталий Севастьянович, дорогой, ну нельзя же так припозднятся!
— Все в порядке, — успокоил я священника.
Я не собирался пересказывать ему вес, о чем узнал за день минувший. Для него главное — судьба подлинника иконы, в утрате которого его обвинили местные власти.
— «Архангел Гавриил» в настоящее время находится в добрых руках, — сказал я и добавил: — Там ее смогут уберечь и сохранить для времен грядущих.
Отец Сергий ничего мне не ответил, только внимательно посмотрел на меня и вздохнул.
...И вновь я «присутствовал» при убийстве женщины ее мужем-алкоголиком, а потом и при его самоубийстве. И снова их дети переживали потрясение...
Нет, в этом доме положительно нельзя было ночевать! Все здесь — вещи, стены, пол, потолок — напоминало о происшедшем когда-то страшном событии.
Я вышел во двор. На улице уже рассвело. В июле ночи короткие — макушка лета как-никак. Щебетание ранних птах, встававший из-за леса диск солнца... Я успокоился, отогнал прочь ночные кошмары. Мне подумалось о том, что надо почаще выбираться из городского многолюдья в такие вот деревеньки, где люди просто живут, живут, как когда-то жили их деды и прадеды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
— Вообще-то уже поздно, — неуверенно пожал плечами дипломат. — Но если вы настаиваете....
— Очень вас прошу!
— Хорошо. Идемте...
Через полчаса в гостинице я достал из сумки икону и дорогом чехле и подал ее Стоянову.
Он смотрел на икону, потом на меня, потом опять ил икону и опять на меня... Я не мешал ему, потому по видел, какое волнение он испытывал. Потом я с казал:
— Господин Стоянов, я хочу передать эту икону храму Петра и Павла...
— Но это... это невозможно! — еле выговорил дипломат.
— Я отдаю ее вам, потому что доверяю вашим знаниям, вашей искренней любви к иконописной живописи...
Стоянов ушел, бормоча под нос одну и ту же фразу: «Вы еще передумаете...»
А меня после его ухода снова неудержимо потянуло домой, в наш маленький деревянный домик...
Сняв трубку телефона, я позвонил портье и попросил заказать для меня билет на самолет рейсом до Москвы...
* * *
Как всегда неожиданно, к голосу Воронова присоединился голос Режиссера.
...О том, что в наших краях вновь объявился мой «крестник» по кличке Химик, я узнал от доверенного лица и информатора, дьяка Берестовского церковного прихода. Он позвонил мне и доложил, что Химик тайно побывал дома, переночевал и ранним утром второго июля отбыл сначала в Тверь, а оттуда на электричке в Москву.
Естественно, я тут же дал распоряжение найти и уничтожить предателя. Были подняты на ноги все мои люди в Москве. Они-то и организовали «встречу» Химику на Ленинградском вокзале и проследили все его перемещения по городу.
Вообще-то, убрать Химика можно было прямо на
вокзале, но мне нужно было выбить из Химика сведения о местонахождении подлинника иконы «Архангел Гавриил». Дело в том, что из-за этой «доски» я мог по
терять доверие у зарубежного партнера, с которым имел тесные деловые связи.
Не надеясь, что Химик расколется, я разработал второй вариант решения задачи. Но об этом чуть позже...
Надо отдать должное Химику, он заметил преследователей у билетных касс центрального аэропорта и тут же попытался оторваться. Но это ему не удалось.
Мои профессионалы прочно сели ему на «хвост» и выжидали удобного момента для захвата.
На пустыре за кинотеатром «Баку» четверо каратистов окружили Химика и попытались втолкнуть в специально оборудованный «форд» с фургоном. Кончилась эта затея весьма печально и для Химика., и для моих парней. Химик сумел подорвать «форд», но оставшийся в живых сразил его автоматной очередью.
Позже я узнал, что среди убитых милиции удалось установить только личность Химика. Родственники перевезли его труп в Берестово и похоронили на местном погосте.
А теперь собственно об иконе. «Архангела Гавриила» я похитил, когда только-только закончил Институт культуры и искал возможность хорошо подзаработать.
Похитить икону из церкви в Берестове меня надоумил художник Феоктистов, с которым к тому времени у нас установились хорошие отношения. Он намалевал довольно удачную копию, и я с помощью местного дьяка подменил ею подлинник.
Реализовав похищенную икону за рубеж, я получил первые миллионы «зеленых», которые стали финансовой основой моего бизнеса.
Все бы хорошо, но через несколько лет нашелся новый «клиент», предложивший за ту же икону в два раза большую сумму. Посредником в этой операции стал хоккеист Штурм. Но ему не повезло, поскольку первый покупатель — банкир из Цюриха — оказался не дурак.
Тогда я составил план действий. Во-первых, попытался найти Химика, у которого сложились доверительные отношения с дочерью этого банкира. Химик мог от нее знать, где хранится подлинник. Во-вторых, заставить художника Феоктистова сделать еще одну копию, чтобы в случае чего всучить ее новому клиенту. В конце концов, одной копией больше, одной меньше...
Последующие события показали, что я, как всегда, оказался прав. Именно копия иконы, принял за подлинник, ушла новому покупателю...
* * *
Тихий голос сторожа Кузьмича, читавшего молитву у могилы Дмитрия Воронова, постепенно вытеснил из моего сознания голоса фантомов.
Собственно, мне больше нечего было делать здесь. Я уже мог ответить на главный вопрос отца Сергия.
Но что делает на могиле Воронова старый Кузьмич? Почему именно сейчас он здесь?..
Я быстро нашел ответ. Дмитрия ведь убили 2 июля 1993 года. С тех пор прошел год. Старик не забыл об этом...
Я прислушался к тому, о чем просил Кузьмич Господа Бога. И невольно вздрогнул. Старик боялся будущего. Он ПРЕДВИДЕЛ, что может произойти в самое ближайшее время!..
— ...Господи Иисусе Христе, образумь раба твоего Игнатия от дурных помыслов, помоги свернуть ему с гибельного пути, сохрани от желания кровной мести и безвременной кончины...
Он молился не только о душе погибшего Дмитрия, но и о душе его младшего брата, который, как я знал, был амнистирован, вернулся из зоны и теперь «стажировался» в фирме, возглавляемой Павлышевым.
Значит, Режиссер задумал использовать и младшего из семейства Вороновых? Неужели он думает, что Игнат никогда не узнает о судьбе Дмитрия?
Мои вопросы не остались без ответа. Я вдруг «увидел» охваченный огнем двухэтажный особняк с вывеской на фасаде «ТОО «Наташа» и покореженный от взрыва «мерседес» Режиссера в самом центре Москвы...
Видимо, не дошла молитва Кузьмича до Всевышнего. Судьбы Игната Воронова и Режиссера были предрешены. Никто уже ничего не сможет изменить и исправить... Так думал я, направляясь к выходу с деревенского погоста.
Настенные ходики пробили два часа. Отец Сергий еще не ложился, с беспокойством ожидал моего возвращения.
— Виталий Севастьянович, дорогой, ну нельзя же так припозднятся!
— Все в порядке, — успокоил я священника.
Я не собирался пересказывать ему вес, о чем узнал за день минувший. Для него главное — судьба подлинника иконы, в утрате которого его обвинили местные власти.
— «Архангел Гавриил» в настоящее время находится в добрых руках, — сказал я и добавил: — Там ее смогут уберечь и сохранить для времен грядущих.
Отец Сергий ничего мне не ответил, только внимательно посмотрел на меня и вздохнул.
...И вновь я «присутствовал» при убийстве женщины ее мужем-алкоголиком, а потом и при его самоубийстве. И снова их дети переживали потрясение...
Нет, в этом доме положительно нельзя было ночевать! Все здесь — вещи, стены, пол, потолок — напоминало о происшедшем когда-то страшном событии.
Я вышел во двор. На улице уже рассвело. В июле ночи короткие — макушка лета как-никак. Щебетание ранних птах, встававший из-за леса диск солнца... Я успокоился, отогнал прочь ночные кошмары. Мне подумалось о том, что надо почаще выбираться из городского многолюдья в такие вот деревеньки, где люди просто живут, живут, как когда-то жили их деды и прадеды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114