— Что-то такое лрипоминаю...
— Тогда слушайте сюда, как говорят в Одессе! У Теня интересует следующий факт. Почему издание на русском языке претерпело существенные изменения?.,
то очень важно. Дело в том, что на французском Василий Васильевич поведал о некоем купце из Вологодской губернии, которому помогал приобрести я его частной коллекции несколько полотен Клода, Сезанна, Матисса, Пикассо. Но это только двое. Он закупил для него несколько мастеров... Что, приятель, дух перехватало? Да! видимо, купец владел огромным состоянием. Так вот, все эти сведения из русского издания исчезли, будто кто-то специально постарался, чтобы имя купца осталось в безвестности, а ведь Кандинский был человеком небогатым. Стало быть, оплачивал его учебу в Мюнхене у Антона все тот же купец-меценат. Потом наш художник посетил Италию, Францию и даже Северную Африку. Спрашивается, на какие шиши? Опять-таки на деньги вологодского купца перши гильдии Федорова. Вы следите за моей мыслью?
— Очень внимательно, — заверил я.
— Так вот, купленные картинки Кандинский пересылал прямо в Вологду Прокофию Сидоровичу Федорову, лично в руки. Среди прочих произведений имелось и полотно небезызвестного вам Антониса Ван Дейка...
— Что?! — невольно вырвалось у меня, и шариковая ручка выпала из ослабевших пальцев.
— Вот именно, приятель! Передача «Что? Где? Когда?» — хохотнул в трубку банкир. — Я смотрю, вас заинтересовала сия история? Тогда слушайте дальше. Впрочем, я почти все сказал. Осталось только добавить, что картина знаменитого фламандца называлась «Портрет детей лорда Шеффилда». В общем, с тех пор об этой картине никто ничего не слыхал. Вы знаете, какова ее стоимость сейчас? Не знаете? Впрочем, это не касается... Мне нужны сведения о том, как распорядился своей частной собственностью купец Федоров. Вы следите за моей мыслью? Неплохо было бы вам прокалиться в Вологду, как считаете?
— Я очень люблю бывать в старинных русских городах, — заверил я «заказчика».
— Когда собираетесь в поездку?
— Через недельку.
— Очень хорошо! Билет на поезд вам доставят прямо на дом, о номере в гостинице тоже не беспокойтесь...
Я прибыл в Вологду в приподнятом настроении и с надеждой на успех. Увы, первый же день моего знакомства с городом был омрачен убийством незнакомого мне человека. Конечно, меня это вроде бы не касалось ни с какой стороны, но сам факт был неприятен. И хотя я продолжал заниматься поисками картин из ' коллекции местного купца, что-то меня беспокоило, У что-то мне подсказывало, что убийство это может затронуть и мои интересы. Как, каким образом — я не знал, но в том, что опасения мои имели основания, убедился очень скоро. белом конверте, валявшемся на полу. Кто-то ж дсунул его, это ясно как божий день. Но кто и
Я нагнулся, поднял конверт — он был запечатан — п извлек сложенный вчетверо лист бумаги. Развернул и причитал: «Меня просили помочь вам в поисках. Кое что я узнал, кое о чем догадался. Сообщу об этом встрече. Жду вас в ресторане «Якорь». Владимир
Ну уж нет, решил я, в ресторан с незнакомым не пойду. Если ему надо мне что-то сказать, пусть приходит сюда. В тот момент мне и в голову не пришло записку с убитым.
Часа через два, когда я, отложив книгу, уже собирался выключить свет, в дверь требовательно и громко постучали.
— Откройте, милиция!
•— Сейчас, — сказал я, узнав голос лейтенанта.
Войдя в номер, он сразу приступил к делу.
— Взгляните на эти фотографии, Игорь Васильевич, может, они вам кого-нибудь напомнят.
«Да, оперативно сработали местные криминалисты», — подумал я, рассматривая фотографии, на которых был запечатлен убитый мужчина.
— Ну, что скажете? — спросил опер.
— Человека этого я не знаю и никогда не видел, — ответил я, возвращая фотографии. — Но должен поделиться с вами, как с представителем закона, некоторыми соображениями. Возможно, это поможет вам в установлении личности убитого и в розыске его убийцы.
— Или убийц... А вы грамотно излагаете. Сразу видно, что пишете о милиции.
— Пишу и о ней, но гораздо чаще — об искусстве, — сказал я, зябко кутаясь в халат, и передал оперу описку, которую нашел в номере гостиницы после возвращения. — Не знаю, может, я ошибаюсь, но похоже, что ее написал и подбросил мне именно тот, которого убили!..
— Вы давно пришли к этому выводу?
— Только что.
— Ну-ка, ну-ка!.. — Шебаршов, повертев записку в о руках, несколько раз перечитал текст, потом внимательно посмотрел на меня и спросил: — Почему вы думаете, что эта записка написана им?
— А кем же еще? Я ведь, заметьте, в ресторан «Якорь» не пошел. Что должен был делать этот самый Владимир Сергеевич, которого, как следует из записки, кто-то в чем-то просил мне помочь, не дождавшись меня? Вернуться в гостиницу. А он не пришел...
— Логично, — кивнул Шебаршов. — Разрешите от
вас позвонить?
— Сделайте одолжение, — указал я на телефонный аппарат и пошел в ванную.
Вернувшись через несколько минут, я застал Шебаршова все еще сидящим у телефона. Задумчиво перелистывая записную книжку в зеленой дерматиновой обложке, он, не глядя на меня, сказал:
— С вашего разрешения, я заберу записку. Спасибо, вы нам очень помогли... А труп нам все же удалось опознать. Вам, кстати, ни о чем не говорит кличка Шлонт?
— Нет. Среди моих знакомых уголовников не водится...
— Извините, я имел в виду Селезнева Владимира Сергеевича. Он был в розыске за совершение ряда преступлений в соседней области.
— Какого рода преступления он совершил? — из чистого любопытства спросил я.
— Разбойные нападения, — жестко проговорил опер.
— Интересно, чем это я смог привлечь внимание столь выдающейся личности? — пожал я плечами.
— Да, конечно... Ну что же, извините за беспокойство. Будем разбираться... — Шебаршов направился к двери, но у порога неожиданно повернулся и, глядя мне прямо в глаза, задал новый вопрос: — Игорь Васильевич, а фамилия Викторенко вам тоже незнакома?
— Первый раз слышу. Тоже из уголовников?
— Да, он вместе со Шлоптом, то есть Селезневым, «гоп-стопом» занимался...
— Ах так... — сказал я, зевая в кулак. — Странные, право, дела придумывают себе люди...
— Вижу, что я вас утомил. Отдыхайте, Игорь Васильевич. Но если вы нам понадобитесь, придется вас еще раз побеспокоить. Сами понимаете, подобные
а убийства лучше всего раскрывать по горячим следам... Этот мальчишка, подумал я об опере, когда он вышел, совершил уже как минимум два просчета в разговоре со мной. Сообщил мне секретную следственную информацию и дал понять, что за мной охотятся, то есть насторожил. Спасибо ему, конечно. Но
неумехам вряд ли удастся раскрыть убийство. ! ужен более опытный специалист, следователь прокуратуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
— Тогда слушайте сюда, как говорят в Одессе! У Теня интересует следующий факт. Почему издание на русском языке претерпело существенные изменения?.,
то очень важно. Дело в том, что на французском Василий Васильевич поведал о некоем купце из Вологодской губернии, которому помогал приобрести я его частной коллекции несколько полотен Клода, Сезанна, Матисса, Пикассо. Но это только двое. Он закупил для него несколько мастеров... Что, приятель, дух перехватало? Да! видимо, купец владел огромным состоянием. Так вот, все эти сведения из русского издания исчезли, будто кто-то специально постарался, чтобы имя купца осталось в безвестности, а ведь Кандинский был человеком небогатым. Стало быть, оплачивал его учебу в Мюнхене у Антона все тот же купец-меценат. Потом наш художник посетил Италию, Францию и даже Северную Африку. Спрашивается, на какие шиши? Опять-таки на деньги вологодского купца перши гильдии Федорова. Вы следите за моей мыслью?
— Очень внимательно, — заверил я.
— Так вот, купленные картинки Кандинский пересылал прямо в Вологду Прокофию Сидоровичу Федорову, лично в руки. Среди прочих произведений имелось и полотно небезызвестного вам Антониса Ван Дейка...
— Что?! — невольно вырвалось у меня, и шариковая ручка выпала из ослабевших пальцев.
— Вот именно, приятель! Передача «Что? Где? Когда?» — хохотнул в трубку банкир. — Я смотрю, вас заинтересовала сия история? Тогда слушайте дальше. Впрочем, я почти все сказал. Осталось только добавить, что картина знаменитого фламандца называлась «Портрет детей лорда Шеффилда». В общем, с тех пор об этой картине никто ничего не слыхал. Вы знаете, какова ее стоимость сейчас? Не знаете? Впрочем, это не касается... Мне нужны сведения о том, как распорядился своей частной собственностью купец Федоров. Вы следите за моей мыслью? Неплохо было бы вам прокалиться в Вологду, как считаете?
— Я очень люблю бывать в старинных русских городах, — заверил я «заказчика».
— Когда собираетесь в поездку?
— Через недельку.
— Очень хорошо! Билет на поезд вам доставят прямо на дом, о номере в гостинице тоже не беспокойтесь...
Я прибыл в Вологду в приподнятом настроении и с надеждой на успех. Увы, первый же день моего знакомства с городом был омрачен убийством незнакомого мне человека. Конечно, меня это вроде бы не касалось ни с какой стороны, но сам факт был неприятен. И хотя я продолжал заниматься поисками картин из ' коллекции местного купца, что-то меня беспокоило, У что-то мне подсказывало, что убийство это может затронуть и мои интересы. Как, каким образом — я не знал, но в том, что опасения мои имели основания, убедился очень скоро. белом конверте, валявшемся на полу. Кто-то ж дсунул его, это ясно как божий день. Но кто и
Я нагнулся, поднял конверт — он был запечатан — п извлек сложенный вчетверо лист бумаги. Развернул и причитал: «Меня просили помочь вам в поисках. Кое что я узнал, кое о чем догадался. Сообщу об этом встрече. Жду вас в ресторане «Якорь». Владимир
Ну уж нет, решил я, в ресторан с незнакомым не пойду. Если ему надо мне что-то сказать, пусть приходит сюда. В тот момент мне и в голову не пришло записку с убитым.
Часа через два, когда я, отложив книгу, уже собирался выключить свет, в дверь требовательно и громко постучали.
— Откройте, милиция!
•— Сейчас, — сказал я, узнав голос лейтенанта.
Войдя в номер, он сразу приступил к делу.
— Взгляните на эти фотографии, Игорь Васильевич, может, они вам кого-нибудь напомнят.
«Да, оперативно сработали местные криминалисты», — подумал я, рассматривая фотографии, на которых был запечатлен убитый мужчина.
— Ну, что скажете? — спросил опер.
— Человека этого я не знаю и никогда не видел, — ответил я, возвращая фотографии. — Но должен поделиться с вами, как с представителем закона, некоторыми соображениями. Возможно, это поможет вам в установлении личности убитого и в розыске его убийцы.
— Или убийц... А вы грамотно излагаете. Сразу видно, что пишете о милиции.
— Пишу и о ней, но гораздо чаще — об искусстве, — сказал я, зябко кутаясь в халат, и передал оперу описку, которую нашел в номере гостиницы после возвращения. — Не знаю, может, я ошибаюсь, но похоже, что ее написал и подбросил мне именно тот, которого убили!..
— Вы давно пришли к этому выводу?
— Только что.
— Ну-ка, ну-ка!.. — Шебаршов, повертев записку в о руках, несколько раз перечитал текст, потом внимательно посмотрел на меня и спросил: — Почему вы думаете, что эта записка написана им?
— А кем же еще? Я ведь, заметьте, в ресторан «Якорь» не пошел. Что должен был делать этот самый Владимир Сергеевич, которого, как следует из записки, кто-то в чем-то просил мне помочь, не дождавшись меня? Вернуться в гостиницу. А он не пришел...
— Логично, — кивнул Шебаршов. — Разрешите от
вас позвонить?
— Сделайте одолжение, — указал я на телефонный аппарат и пошел в ванную.
Вернувшись через несколько минут, я застал Шебаршова все еще сидящим у телефона. Задумчиво перелистывая записную книжку в зеленой дерматиновой обложке, он, не глядя на меня, сказал:
— С вашего разрешения, я заберу записку. Спасибо, вы нам очень помогли... А труп нам все же удалось опознать. Вам, кстати, ни о чем не говорит кличка Шлонт?
— Нет. Среди моих знакомых уголовников не водится...
— Извините, я имел в виду Селезнева Владимира Сергеевича. Он был в розыске за совершение ряда преступлений в соседней области.
— Какого рода преступления он совершил? — из чистого любопытства спросил я.
— Разбойные нападения, — жестко проговорил опер.
— Интересно, чем это я смог привлечь внимание столь выдающейся личности? — пожал я плечами.
— Да, конечно... Ну что же, извините за беспокойство. Будем разбираться... — Шебаршов направился к двери, но у порога неожиданно повернулся и, глядя мне прямо в глаза, задал новый вопрос: — Игорь Васильевич, а фамилия Викторенко вам тоже незнакома?
— Первый раз слышу. Тоже из уголовников?
— Да, он вместе со Шлоптом, то есть Селезневым, «гоп-стопом» занимался...
— Ах так... — сказал я, зевая в кулак. — Странные, право, дела придумывают себе люди...
— Вижу, что я вас утомил. Отдыхайте, Игорь Васильевич. Но если вы нам понадобитесь, придется вас еще раз побеспокоить. Сами понимаете, подобные
а убийства лучше всего раскрывать по горячим следам... Этот мальчишка, подумал я об опере, когда он вышел, совершил уже как минимум два просчета в разговоре со мной. Сообщил мне секретную следственную информацию и дал понять, что за мной охотятся, то есть насторожил. Спасибо ему, конечно. Но
неумехам вряд ли удастся раскрыть убийство. ! ужен более опытный специалист, следователь прокуратуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114