- Ты отлично выглядишь, - сделал я ему комплимент. - Впрочем, не
знаю, стоит ли тебе носить электронные цифровые часы. Мне кажется, у тебя
до смерти не могло быть такой вещи. Тогда их просто еще не было.
Он посмотрел на меня слегка раздраженно, но в ответ тоже сделал
комплимент:
- Вы отлично знаете историю технологии, Робин. Впрочем, хоть я и
Альберт Эйнштейн и чрезвычайно близок к оригиналу, но не ограничен
возможностями реального Эйнштейна. Например, миссис Броадхед включила в
мою программу все известные записи хичи, а мой плотский оригинал даже не
знал о самом существовании хичи. Я также включил в свою программу
большинство своих коллег и многочисленные системы поиска информации. Я
попытался подключиться к главной системе, но в этом, Робин, - он виновато
взглянул на меня, - меня постигла неудача. Впрочем, я включился в военную
систему. Ваш вылет состоится в Лагосе, Нигерия, завтра в полдень, и
самолет вам вернут вовремя, так что вы успеете в Лагос. - Он нахмурился. -
Что-то не так?
Я не столько слушал Альберта, сколько разглядывал его. Эсси проделала
замечательную работу. Никаких мелких погрешностей, когда он начинает
предложение с трубкой в руке, а заканчивает, жестикулируя куском мела.
- Ты кажешься вполне реальным, Альберт.
- Спасибо, - сказал он, открыл ящик стола, достал оттуда спички и
поднес пламя к трубке. В прежние дни у него просто материализовался бы
коробок спичек. - Может, хотите больше узнать о своем корабле?
Я подтянулся.
- Есть что-то новое?
- Если и есть, - извинился он, - я об этом не знаю: я уже сказал, что
не мог связаться с главной сетью. Тем не менее я получил копию сертификата
от Корпорации "Врата". Корабль значится как двенадцатиместный, то есть он
способен брать двенадцать человек, если не предназначается для специальных
исследований...
- Я знаю, что такое двенадцатиместный корабль, Альберт.
- Конечно. Ну, так вот, он снабжен всем необходимым для четверых,
хотя можно поместить еще двоих. Он испытан в полете на Врата-Два и
обратно, весь полет функционировал нормально. Доброе утро, миссис
Броадхед.
Я оглянулся через плечо: Эсси кончила завтракать и присоединилась к
нам. Она склонилась ко мне, тщательно рассматривая свое создание.
- Хорошая программа, - сказала она наконец, потом: - Альберт! Где ты
взял это ковыряние в носу?
Альберт виновато извлек палец из носа.
- Из неопубликованного письма Энрико Ферми к родственнику в Италию.
Уверяю вас, жест аутентичен. Есть ли еще вопросы? Нет? Тогда, Робин и
миссис Броадхед, - закончил он, - я предлагаю вам упаковаться, потому что
только что по полицейским каналам связи получил сообщение, что ваш самолет
приземлился и его заправляют. Вы можете вылететь через два часа.
Так оно и было, и мы благополучно вылетели - или почти благополучно.
Почти. Мы уже садились в самолет, когда сзади от пассажирского аэровокзала
послышался шум, и мы оглянулись.
- Похоже на перестрелку. - удивленно сказала Эсси. - А вон те большие
штуки на стоянке, видишь, они раздвигают машины? Одна из них только что
своротила пожарный кран, и из него бьет вода. Неужели это то, что я думаю?
Я втащил ее в самолет.
- Может, - сказал я, - если ты думаешь, что это танки. Давай
убираться отсюда.
И мы убрались. Без проблем. Для нас, во всяком случае, хотя Альберт,
подключившийся наконец к главной сети, сообщил, что опасения лейтенанта
оправдываются и что действительно началась революция. Итак, у нас проблем
не было, хотя в обширной вселенной происходило многое, и со временем
проблемы у нас появятся, и весьма болезненные.
15. НАЗАД ИЗ НЕПРЕРЫВНОСТИ ШВАРЦШИЛЬДА
Придя в себя, Джель-Клара Мойнлин не была мертвой, как она
справедливо ожидала. Она находилась в исследовательском корабле хичи.
Внешне бронированный пятиместник, но не тот, в каком она была в последний
момент.
Последние ее воспоминания были хаотическими, лихорадочными и полными
боли и ужаса. Она помнила все очень хорошо. Но в этих воспоминаниях не
было худого смуглого мрачного парня в ограничительных ремнях и шарфе.
Больше на нем ничего не было. В воспоминаниях не было места и для
незнакомой молодой светловолосой девушки, плачущей навзрыд. Да, в
последнем воспоминании Клары люди кричали и плакали! И бранились, и мочили
нижнее белье, потому что оказались пойманными за барьером Шварцшильда в
черной дыре.
Но эти люди совсем другие.
Молодая девушка утешающе склонилась к ней.
- Как ты, милая? Тебе действительно трудно пришлось. - Для Клары это
утверждение не было новостью. Она знала, как ей было трудно. - Она пришла
в себя, - сказала девушка через плечо.
Мужчина наклонился, оттолкнув девушку. Он не стал тратить времени,
расспрашивая Клару о ее состоянии.
- Как тебя зовут? И еще орбиту и номер полета - быстрее!
Когда она сказала ему, он ничего не ответил. Просто исчез, и его
место снова заняла светловолосая девушка.
- Я Долли, - сказала она. - Прости, я ужасно выгляжу, но по правде
говоря, я боюсь до смерти. Как ты? Ты была в ужасном состоянии, а здесь
нет никакой медицинской программы.
Клара села и обнаружила, что да, она в ужасном состоянии. Все ее тело
болит, начиная с головы, которая, по-видимому, обо что-то ударилась. Клара
осмотрелась. Она никогда не видела корабль, настолько забитый
инструментами и игрушками. И здесь очень приятно пахнет кухней.
- Слушай, где это я? - спросила она.
- В его корабле, - указала. - Его зовут Вэн. Он летает и заглядывает
в черные дыры. - Долли выглядела так, словно собиралась снова заплакать,
но потерла нос и продолжала: - И, милая, мне очень жаль, но все эти люди с
тобой, они мертвы. Ты только одна была жива.
У Клары перехватило дыхание.
- Все? И Робин?
- Я не знаю их имен, - сказала девушка. И не удивилась, когда
неожиданная гостья отвернула лицо и заплакала. Вэн рявкнул на женщин. Он
глубоко задумался. И не знал, какое сокровище обнаружил и как это
сокровище усложнит его жизнь.
Правда, что я женился на своей дорогой Эсси в качестве реакции на
потерю Клары Мойнлин. Ко мне возвратилась способность чувствовать, когда я
отбросил чувство вины, вернее, почти отбросил, - вины в утрате Клары.
Когда со временем я узнал, что Клара жива, я испытал шок. Но, клянусь
Господом, ничто - ничто - не может сравниться с шоком, испытанным Кларой!
Даже сейчас, в нынешних обстоятельствах, я не могу не чувствовать то, что
назвал бы - достаточно несовместимо со своим теперешним состоянием -
физической болью, когда я думаю о том, что испытала моя некогда горячо
любимая Клара, когда восстала из мертвых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82