— Что со мной происходит? — Ничего особенного, просто твоя кровь уходит в землю; земле, как и тебе, нужна порою чья-то кровь, но только не пытайся ее вернуть. — Откуда ты знаешь про это? — Ты сама мне сказала в своих снах. — Ты все время говоришь о снах. — Ты разве забыла, что я Смотритель снов? — Мне страшно, Олле, я боюсь, что мне теперь делать, Олле, что? — Не думай ни о чем, тебе помогут, а я сделаю все, чтобы тебе не было больно».
И пестрый зонтик снова закружился.
«Спи, Линора. Спи».
— Дерьмовая стрела, — ругнулся травник. Вытер пот рукавом. — Почти навылет ведь прошла, зар-раза… Арнольд, ну-ка, помоги.
— Хочешь выдернуть? — спросил Вильям.
— Наконечник не даст. Попробуем по-другому. Приподнимите ее. Да-да, вот так.
Он ухватился за торчащую из плеча девушки стрелу и надавил.
— Эй, ты что делаешь! — закричал Арнольд. — Ты ее сейчас убьешь!
— Не мешай! — рявкнул травник, продолжая давить. Стрела все больше погружалась в развороченную плоть. Телли передернуло, когда кожа на спине у девушки вдруг вспухла, лопнула, и показался медленно ползущий наконечник. Потекла кровь. Эрна не выдержала и отвернулась.
Приоткрытые губы Линоры что-то прошептали.
— Она сказала что-то! — вскинулся Арнольд.
— Да держите же вы ее!..
И прежде чем кто-то успел сказать хоть слово, травник вытащил свой меч, надрезал древко и одним движением отломил вышедший наружу наконечник. Потянул стрелу за оперенье.
— Все, — сказал он, отбрасывая окровавленное древко и зажимая пальцами рану. — Давайте воду, быстро! Эрна! Полотенце, тряпки! Все!
В напряженном молчании все следили, как плечо Линоры постепенно скрывается под тугой перевязкой.
— И все-таки, с кем она говорила? — задумчиво пробормотал Арнольд.
— Ни с кем, — сказал устало бард, стирая кровь с ладоней. — Это бред.
Жуга, казалось, вдруг прислушался к чему-то, и покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Это не бред.
Вильям перевел взгляд на девушку, и по спине его пробежал холодок.
Линора улыбалась.
— Телли…
Тил приподнял голову. Огляделся.
Было темно. В безлунном небе серебрились точки звезд. Опушка леса, где они остановились на ночлег, была укрыта тонким снежным покрывалом — к вечеру опять похолодало. Оставив женщин спать в фургоне, путники разобрали оставшиеся одеяла и шкуры и улеглись снаружи. Тил и Биттнер улеглись у самого костра; сейчас он догорал. Тил поежился, почуяв, как колючие пальцы холода потихоньку проникают под рубашку.
— Это ты, Вилли? — позвал он негромко.
Ответа не последовало.
Караулить огонь с вечера остался бард, но похоже, Вилли пренебрег своими обязанностями и уснул, не разбудивши сменщика. Опознать его сейчас среди других спящих было невозможно. Телли выпростал из-под одеяла руку, нашарил пару-тройку деревяшек и сунул их в горячую золу. Подул. Сырые дрова не хотели разгораться, но и лезть в котомку за огнивом не хотелось. Тил предпочел подождать, пока они сами не займутся, завернулся поплотнее в шкуры и придвинулся к костру. Задумался.
Прошедший день принес сплошные неприятности. Одна была отрада, что дорога подошла к концу — этим вечером Жуга сказал, что до города остался один дневной переход. Рик, весь день прошатавшийся незнамо где, под вечер вылез на поляну, где и спал сейчас, укрытый одеялом, как попоной; мальчишки воспользовались его хвостом вместо подушки.
— Телли…
Телли вскинулся:
— Кто здесь?
Из темноты выскользнул неясный силуэт. Человек помедлил, опустился рядом на корточки; рука его легла на одеяло. Телли присмотрелся и вдруг с замирающим сердцем признал в нем акробатку.
— Ты? — пролепетал он, приподнявшись на локте. — Ты что здесь делаешь? Тебе нельзя вставать…
Линора не ответила. Лицо ее, обычно смуглое, сейчас казалось бледным, как обсыпанное мелом. Уверенным движением откинув одеяло, девушка придвинулась поближе и потянулась к завязкам его рубашки. Тил оттолкнул ее руку, не думая в этот миг, что может причинить ей боль, но та, казалось, этого даже не заметила.
— Не надо, — прошептали ее губы. — Ты мне нужен. Не бойся, это не больно…
Телли хотел закричать, но замер, охваченный каким-то сладостным оцепенением, в котором смешались недоверие, страх и проблески желания. Ему вдруг сделалось невыносимо жарко. Воздуха не хватало, сердце глухо бухало в груди, лицо горело, как в огне. Боясь пошевелиться, Телли ощутил, как тонкие холодные пальцы скользнули по его груди и спустились ниже, расцарапав кожу. Боль была невыносимо приятна, Телли застонал и медленно повалился на шкуры, вверяя себя ее рукам.
И в этот момент тлеющие деревяшки вспыхнули.
Тил, оказавшийся при этом с девушкой лицом к лицу, вдруг увидел ее неподвижные, широко раскрытые глаза и отшатнулся.
Нора спала.
Он вскрикнул и забился, словно пойманный заяц.
Линора прыгнула, подмяв мальчишку под себя, одной рукой зажала ему рот, другой разодрала рубаху. Тил дернулся, замолотил руками, а через мгновение почувствовал, как острые зубы вонзаются ему в шею, и коже становится горячо. Он замычал, завертел головой и наконец сумел стряхнуть с лица ладонь.
— Не надо… нет! — отплевываясь, закричал он. — Помогите!!!
Линора вдруг откинулась назад и тоже закричала, и если в голосе мальчишки бился ужас, то в яростном крике Линоры слышалась боль. Они орали оба, разрывая полог тишины, пока со всех сторон не зазвучали тревожные голоса — поляна быстро просыпалась. Ночь наполнилась шумом и топотом. Фермерский мальчишка, которому Тил в суматохе заехал кулаком по роже, вскочил и заметался, запутавшись в одеялах. Дракон галопом бросился бежать, сметая все на своем пути, и с треском исчез в кустах. Кто-то бросил веток в огонь, Жуга, Арнольд и Вильям с оружием в руках подбежали к костру и замерли при виде открывшейся картины.
Средь разбросанных одеял, держась обеими руками за шею, сидел Телли, а у ног его, хрипя и содрогаясь, билось в судорогах тело маленькой акробатки. Лицо Линоры, бледное до синевы, было выпачкано кровью, на губах пузырилась пена. Повязка сдвинулась с плеча и тоже набухала красным. На глазах у изумленных спутников девушка выгнулась в последней судороге и замерла с закрытыми глазами.
Первым опомнился Арнольд.
— Ты что с ней сделал, гаденыш?! — завопил он, подскочил к мальчишке и засветил ему пощечину. — Отвечай!
Тил дернулся и закрылся руками. По шее его заструилась кровь. Жуга перехватил уже занесенную для нового удара руку Арнольда и оттолкнул его в сторону.
— Ты что, с ума сошел? Не видишь — он же весь в крови! — он повернулся к Тилу. — Что стряслось? Говорить можешь?
— Да поднимите же ее!
Тил ничего не отвечал, лишь тупо смотрел на травника. Жуга присел, перехватил под мышку меч и положил ладонь на шею Телли, зажимая рану. Оторвал от рубахи лоскут и вложил его в руку мальчишке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
И пестрый зонтик снова закружился.
«Спи, Линора. Спи».
— Дерьмовая стрела, — ругнулся травник. Вытер пот рукавом. — Почти навылет ведь прошла, зар-раза… Арнольд, ну-ка, помоги.
— Хочешь выдернуть? — спросил Вильям.
— Наконечник не даст. Попробуем по-другому. Приподнимите ее. Да-да, вот так.
Он ухватился за торчащую из плеча девушки стрелу и надавил.
— Эй, ты что делаешь! — закричал Арнольд. — Ты ее сейчас убьешь!
— Не мешай! — рявкнул травник, продолжая давить. Стрела все больше погружалась в развороченную плоть. Телли передернуло, когда кожа на спине у девушки вдруг вспухла, лопнула, и показался медленно ползущий наконечник. Потекла кровь. Эрна не выдержала и отвернулась.
Приоткрытые губы Линоры что-то прошептали.
— Она сказала что-то! — вскинулся Арнольд.
— Да держите же вы ее!..
И прежде чем кто-то успел сказать хоть слово, травник вытащил свой меч, надрезал древко и одним движением отломил вышедший наружу наконечник. Потянул стрелу за оперенье.
— Все, — сказал он, отбрасывая окровавленное древко и зажимая пальцами рану. — Давайте воду, быстро! Эрна! Полотенце, тряпки! Все!
В напряженном молчании все следили, как плечо Линоры постепенно скрывается под тугой перевязкой.
— И все-таки, с кем она говорила? — задумчиво пробормотал Арнольд.
— Ни с кем, — сказал устало бард, стирая кровь с ладоней. — Это бред.
Жуга, казалось, вдруг прислушался к чему-то, и покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Это не бред.
Вильям перевел взгляд на девушку, и по спине его пробежал холодок.
Линора улыбалась.
— Телли…
Тил приподнял голову. Огляделся.
Было темно. В безлунном небе серебрились точки звезд. Опушка леса, где они остановились на ночлег, была укрыта тонким снежным покрывалом — к вечеру опять похолодало. Оставив женщин спать в фургоне, путники разобрали оставшиеся одеяла и шкуры и улеглись снаружи. Тил и Биттнер улеглись у самого костра; сейчас он догорал. Тил поежился, почуяв, как колючие пальцы холода потихоньку проникают под рубашку.
— Это ты, Вилли? — позвал он негромко.
Ответа не последовало.
Караулить огонь с вечера остался бард, но похоже, Вилли пренебрег своими обязанностями и уснул, не разбудивши сменщика. Опознать его сейчас среди других спящих было невозможно. Телли выпростал из-под одеяла руку, нашарил пару-тройку деревяшек и сунул их в горячую золу. Подул. Сырые дрова не хотели разгораться, но и лезть в котомку за огнивом не хотелось. Тил предпочел подождать, пока они сами не займутся, завернулся поплотнее в шкуры и придвинулся к костру. Задумался.
Прошедший день принес сплошные неприятности. Одна была отрада, что дорога подошла к концу — этим вечером Жуга сказал, что до города остался один дневной переход. Рик, весь день прошатавшийся незнамо где, под вечер вылез на поляну, где и спал сейчас, укрытый одеялом, как попоной; мальчишки воспользовались его хвостом вместо подушки.
— Телли…
Телли вскинулся:
— Кто здесь?
Из темноты выскользнул неясный силуэт. Человек помедлил, опустился рядом на корточки; рука его легла на одеяло. Телли присмотрелся и вдруг с замирающим сердцем признал в нем акробатку.
— Ты? — пролепетал он, приподнявшись на локте. — Ты что здесь делаешь? Тебе нельзя вставать…
Линора не ответила. Лицо ее, обычно смуглое, сейчас казалось бледным, как обсыпанное мелом. Уверенным движением откинув одеяло, девушка придвинулась поближе и потянулась к завязкам его рубашки. Тил оттолкнул ее руку, не думая в этот миг, что может причинить ей боль, но та, казалось, этого даже не заметила.
— Не надо, — прошептали ее губы. — Ты мне нужен. Не бойся, это не больно…
Телли хотел закричать, но замер, охваченный каким-то сладостным оцепенением, в котором смешались недоверие, страх и проблески желания. Ему вдруг сделалось невыносимо жарко. Воздуха не хватало, сердце глухо бухало в груди, лицо горело, как в огне. Боясь пошевелиться, Телли ощутил, как тонкие холодные пальцы скользнули по его груди и спустились ниже, расцарапав кожу. Боль была невыносимо приятна, Телли застонал и медленно повалился на шкуры, вверяя себя ее рукам.
И в этот момент тлеющие деревяшки вспыхнули.
Тил, оказавшийся при этом с девушкой лицом к лицу, вдруг увидел ее неподвижные, широко раскрытые глаза и отшатнулся.
Нора спала.
Он вскрикнул и забился, словно пойманный заяц.
Линора прыгнула, подмяв мальчишку под себя, одной рукой зажала ему рот, другой разодрала рубаху. Тил дернулся, замолотил руками, а через мгновение почувствовал, как острые зубы вонзаются ему в шею, и коже становится горячо. Он замычал, завертел головой и наконец сумел стряхнуть с лица ладонь.
— Не надо… нет! — отплевываясь, закричал он. — Помогите!!!
Линора вдруг откинулась назад и тоже закричала, и если в голосе мальчишки бился ужас, то в яростном крике Линоры слышалась боль. Они орали оба, разрывая полог тишины, пока со всех сторон не зазвучали тревожные голоса — поляна быстро просыпалась. Ночь наполнилась шумом и топотом. Фермерский мальчишка, которому Тил в суматохе заехал кулаком по роже, вскочил и заметался, запутавшись в одеялах. Дракон галопом бросился бежать, сметая все на своем пути, и с треском исчез в кустах. Кто-то бросил веток в огонь, Жуга, Арнольд и Вильям с оружием в руках подбежали к костру и замерли при виде открывшейся картины.
Средь разбросанных одеял, держась обеими руками за шею, сидел Телли, а у ног его, хрипя и содрогаясь, билось в судорогах тело маленькой акробатки. Лицо Линоры, бледное до синевы, было выпачкано кровью, на губах пузырилась пена. Повязка сдвинулась с плеча и тоже набухала красным. На глазах у изумленных спутников девушка выгнулась в последней судороге и замерла с закрытыми глазами.
Первым опомнился Арнольд.
— Ты что с ней сделал, гаденыш?! — завопил он, подскочил к мальчишке и засветил ему пощечину. — Отвечай!
Тил дернулся и закрылся руками. По шее его заструилась кровь. Жуга перехватил уже занесенную для нового удара руку Арнольда и оттолкнул его в сторону.
— Ты что, с ума сошел? Не видишь — он же весь в крови! — он повернулся к Тилу. — Что стряслось? Говорить можешь?
— Да поднимите же ее!
Тил ничего не отвечал, лишь тупо смотрел на травника. Жуга присел, перехватил под мышку меч и положил ладонь на шею Телли, зажимая рану. Оторвал от рубахи лоскут и вложил его в руку мальчишке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171