— Собачье племя! И как раньше я тебя не разглядел?
— Арни, Арни, погоди, постой… — Олле попытался заслониться зонтиком. — Я же предупредить… Ты ничего не изменишь если уйдешь, все станет только хуже! Ну хотя бы ради Норы…
Арнольда это почему-то разозлило окончательно. Все рухнувшие планы, все потерянные вещи и все предавшие его друзья не стоили тех взглядов, которые бросала девушка на Олле, пока канатаходец еще был с ними. Не помня себя от злости, Арнольд замахнулся и ударил.
— Да погоди же… Ах, черт!
Воздух гулко хлопнул, меч сверкнул в сиянии луны и с треском врубился в спинку стула. Арнольд, не удержавшись на ногах, повалился вперед и растянулся на полу.
Разбуженный внезапным грохотом, Вильям вскочил с кровати.
— Что? Что стряслось?!
Арнольд нашарил на столе свечу и торопливо застучал кресалом.
— Арни, ты чего?
— Да помолчи ты! — огрызнулся тот.
Трепещущий язычок пламени выхватил из темноты бледную физиономию Вильяма — бард сидел, закутавшись в одеяло, с арбалетом в руках. Арбалет был не заряжен. Больше в комнате никого не было.
— Ты чего шумишь? — спросил Вильям косясь на разрубленный надвое стул.
— Чего, чего… — буркнул Арнольд. — Ты никого сейчас тут не видел?
— Да дверь же заперта, кого ж тут видеть-то? — опешил бард.
— Неужели приснилось? — задумчиво пробормотал силач. Поворошил ногой обломки стула, подошел к двери и подергал засов.
— Пить надо было меньше, — проворчал Вильям. — Вон, с пьяных глаз всю мебель порубал… Ты, Арни, спрятал бы меч от греха подальше, что ли.
Не слушая его, Арнольд еще раз осмотрел окно и дверь, озадаченно покачал головой и молча залез под одеяло. Дунул на свечу и наступила темнота.
Уже почти заснув, Вильям вдруг встрепенулся, растревоженный внезапной мыслью и сел, намереваясь разбудить Арнольда, но покосился на торчащую из-под одеяла рукоять меча и передумал.
«А, ну его, — подумал он. — Еще накинется спросонья, поди потом докажи, что ты ему не снишься…»
— Это точно… — сочувственно вздохнули у него над ухом, и не успел Вильям удивиться, как сон сморил его окончательно.
— Опять не спишь?
Дверь хлопнула, впуская Золтана и облако снежинок. Хагг потоптался на пороге, стряхивая снег, снял шапку и прошел к столу. Корчма была пуста, все посетители давно разошлись по домам, и лишь Жуга, взъерошенный и мрачный, по-прежнему сидел возле камина и пил. Когда вошел Золтан, он как раз тянулся за кувшином. Поднял взгляд и снова уткнулся в кружку.
— Ты слишком много пьешь, — Золтан наклонился над кувшином и с неодобрением покачал головой.
— Он попросил второй кувшин, — сказала хозяйка корчмы, неслышно выходя из-за занавески. — Я принесла, как ты велел.
Хагг нахмурился. Уселся на скамью напротив травника.
— Пытаешься забыться?
Жуга неопределенно мотнул головой.
— Один приятель, — начал он, — сказал мне как-то раз, что кружка пива на ночь — лучшее снотворное, — он провел ладонью по лицу и усмехнулся. — Врал, наверное. А впрочем, черт его знает, может, и не врал. А только на меня почему-то не действует. Издергался. Не спится. Мысли в голове.
— Это из-за нее? — Агата кивнула на дверь комнаты, в которой уложили раненую девушку. Жуга проследил за ее взглядом и снова отвернулся.
— Не знаю. Может быть. Не знаю. Видишь ли, Агата… — травник вдруг запнулся посередине фразы и нахмурился, как будто что-то вспоминая. Вгляделся ей в лицо. — М-марта?.. — произнес он, не совсем уверенный, что угадал. Кабатчица вздрогнула и переменилась в лице. Посмотрела на Золтана.
— Я никому не говорил, — поспешно сказал тот. — Он сам узнал. С ним так бывает иногда, не бойся. Он не скажет никому.
— Ты знаешь, Золтан… — травник нервно повертел в ладонях кружку. — Это все так неожиданно. Ну, в смысле, Арнольд и Тил. Я тебе не верил про него… про Телли. Только после поверил, когда ты мне про кровь сказал. Я ведь все не мог взять в толк, что с Ли стряслось.
— Не кори себя напрасно, выкарабкается твоя девка. Хорошо, что ты ей вовремя кишки промыл. Я только одного не понимаю, — Хагг нахмурился. — Ты ведь умеешь раны заживлять. Зачем же со стрелой возился и вообще?
— Да забоялся я, — устало отмахнулся тот. — Запутано там все — и старые заклятья, и мои, и новых где-то нахваталась… Одно потянешь, два другие лопнут.
— Говоришь как о блохах.
— Если бы!
— У тебя рубаха порвалась, — некстати вдруг сказала Агата. — Давай зашью.
Травник поднял руку, безразлично покосился на длинный разрез на боку и молча потянул рубашку через голову.
— Задели? — Золтан с интересом подался вперед.
— Сам, — Жуга поежился от холода. — Меч доставал, не рассчитал маленько.
— Когда-нибудь ты брюхо так себе распорешь, — Золтан подтолкнул к Жуге свой сверток. — На вот, набрось пока.
Сверток оказался плащом. После недолгих уговоров Жуга пошел на компромисс — портной, не мудрствуя лукаво, укоротил немного его одеяло, приделал сверху капюшон и оторочил его мехом. Из неказистого кривого куска войлока получилась вполне приличная зимняя накидка, по-прежнему рыжевато-бурая, зато теплая.
— Ну, спасибо…
— Не стоит благодарности, — усмехнулся Золтан. — Видел бы ты, как старый Исаак потом выспрашивал, чья это шерсть! Я сказал, что верблюжья. Это ведь верблюжий войлок?
— Не знаю, — пожал плечами травник. — Может быть. Высокая такая кляча с двумя горбами. На них там эти ездили… В песках которые.
— Верблюд, — утвердительно кивнул Золтан.
Сверху, из той комнаты, где поселились бард с Арнольдом, вдруг послышался неясный шум и возгласы, затем удар и треск расколотой доски. Агата вздрогнула.
— Ох, Господи, — пробормотала она, — никак, стул разрубили… — она опустила шитье и укоризнено взглянула на травника. — И что ты за гостей все время приводишь, право слово? Ведь никакой же мебели на них не напасешься. В прошлый раз варяг мне стол разворотил, теперь вот этот… Чего они там с ним не поделили?
— Я сейчас взгляну… — сказал Жуга и неуклюже попытался вылезти из-за стола. Золтан ухватил его за руку и усадил обратно:
— Сиди. Как-нибудь сами разберутся… И не пей сегодня больше.
Жуга послушно сел, некоторое время таращился в пустую кружку, затем вдруг рассмеялся.
— Ты чего?
— Да так… — тот помотал головой. — Думается мне, я знаю, что случилось. У них еще был паренек, канатоходец. Ну, помнишь, я тебе рассказывал? Так вот. Вильям ему случайно в спину стрелу всадил, а потом…
На следующий день «Пляшущий Лис» был полон народу — в такую холодину многим приходила мысль зайти и пропустить там кружечку-другую. С кухни доносились запахи жареного мяса, лука и сладкого перца, в камине у стены гудело пламя, наполняя шумный зал уютом и теплом. Жуга и вся компания Арнольда безвылазно сидели наверху — во избежание ненужных встреч Хагг посоветовал всем четверым не выходить сегодня в зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
— Арни, Арни, погоди, постой… — Олле попытался заслониться зонтиком. — Я же предупредить… Ты ничего не изменишь если уйдешь, все станет только хуже! Ну хотя бы ради Норы…
Арнольда это почему-то разозлило окончательно. Все рухнувшие планы, все потерянные вещи и все предавшие его друзья не стоили тех взглядов, которые бросала девушка на Олле, пока канатаходец еще был с ними. Не помня себя от злости, Арнольд замахнулся и ударил.
— Да погоди же… Ах, черт!
Воздух гулко хлопнул, меч сверкнул в сиянии луны и с треском врубился в спинку стула. Арнольд, не удержавшись на ногах, повалился вперед и растянулся на полу.
Разбуженный внезапным грохотом, Вильям вскочил с кровати.
— Что? Что стряслось?!
Арнольд нашарил на столе свечу и торопливо застучал кресалом.
— Арни, ты чего?
— Да помолчи ты! — огрызнулся тот.
Трепещущий язычок пламени выхватил из темноты бледную физиономию Вильяма — бард сидел, закутавшись в одеяло, с арбалетом в руках. Арбалет был не заряжен. Больше в комнате никого не было.
— Ты чего шумишь? — спросил Вильям косясь на разрубленный надвое стул.
— Чего, чего… — буркнул Арнольд. — Ты никого сейчас тут не видел?
— Да дверь же заперта, кого ж тут видеть-то? — опешил бард.
— Неужели приснилось? — задумчиво пробормотал силач. Поворошил ногой обломки стула, подошел к двери и подергал засов.
— Пить надо было меньше, — проворчал Вильям. — Вон, с пьяных глаз всю мебель порубал… Ты, Арни, спрятал бы меч от греха подальше, что ли.
Не слушая его, Арнольд еще раз осмотрел окно и дверь, озадаченно покачал головой и молча залез под одеяло. Дунул на свечу и наступила темнота.
Уже почти заснув, Вильям вдруг встрепенулся, растревоженный внезапной мыслью и сел, намереваясь разбудить Арнольда, но покосился на торчащую из-под одеяла рукоять меча и передумал.
«А, ну его, — подумал он. — Еще накинется спросонья, поди потом докажи, что ты ему не снишься…»
— Это точно… — сочувственно вздохнули у него над ухом, и не успел Вильям удивиться, как сон сморил его окончательно.
— Опять не спишь?
Дверь хлопнула, впуская Золтана и облако снежинок. Хагг потоптался на пороге, стряхивая снег, снял шапку и прошел к столу. Корчма была пуста, все посетители давно разошлись по домам, и лишь Жуга, взъерошенный и мрачный, по-прежнему сидел возле камина и пил. Когда вошел Золтан, он как раз тянулся за кувшином. Поднял взгляд и снова уткнулся в кружку.
— Ты слишком много пьешь, — Золтан наклонился над кувшином и с неодобрением покачал головой.
— Он попросил второй кувшин, — сказала хозяйка корчмы, неслышно выходя из-за занавески. — Я принесла, как ты велел.
Хагг нахмурился. Уселся на скамью напротив травника.
— Пытаешься забыться?
Жуга неопределенно мотнул головой.
— Один приятель, — начал он, — сказал мне как-то раз, что кружка пива на ночь — лучшее снотворное, — он провел ладонью по лицу и усмехнулся. — Врал, наверное. А впрочем, черт его знает, может, и не врал. А только на меня почему-то не действует. Издергался. Не спится. Мысли в голове.
— Это из-за нее? — Агата кивнула на дверь комнаты, в которой уложили раненую девушку. Жуга проследил за ее взглядом и снова отвернулся.
— Не знаю. Может быть. Не знаю. Видишь ли, Агата… — травник вдруг запнулся посередине фразы и нахмурился, как будто что-то вспоминая. Вгляделся ей в лицо. — М-марта?.. — произнес он, не совсем уверенный, что угадал. Кабатчица вздрогнула и переменилась в лице. Посмотрела на Золтана.
— Я никому не говорил, — поспешно сказал тот. — Он сам узнал. С ним так бывает иногда, не бойся. Он не скажет никому.
— Ты знаешь, Золтан… — травник нервно повертел в ладонях кружку. — Это все так неожиданно. Ну, в смысле, Арнольд и Тил. Я тебе не верил про него… про Телли. Только после поверил, когда ты мне про кровь сказал. Я ведь все не мог взять в толк, что с Ли стряслось.
— Не кори себя напрасно, выкарабкается твоя девка. Хорошо, что ты ей вовремя кишки промыл. Я только одного не понимаю, — Хагг нахмурился. — Ты ведь умеешь раны заживлять. Зачем же со стрелой возился и вообще?
— Да забоялся я, — устало отмахнулся тот. — Запутано там все — и старые заклятья, и мои, и новых где-то нахваталась… Одно потянешь, два другие лопнут.
— Говоришь как о блохах.
— Если бы!
— У тебя рубаха порвалась, — некстати вдруг сказала Агата. — Давай зашью.
Травник поднял руку, безразлично покосился на длинный разрез на боку и молча потянул рубашку через голову.
— Задели? — Золтан с интересом подался вперед.
— Сам, — Жуга поежился от холода. — Меч доставал, не рассчитал маленько.
— Когда-нибудь ты брюхо так себе распорешь, — Золтан подтолкнул к Жуге свой сверток. — На вот, набрось пока.
Сверток оказался плащом. После недолгих уговоров Жуга пошел на компромисс — портной, не мудрствуя лукаво, укоротил немного его одеяло, приделал сверху капюшон и оторочил его мехом. Из неказистого кривого куска войлока получилась вполне приличная зимняя накидка, по-прежнему рыжевато-бурая, зато теплая.
— Ну, спасибо…
— Не стоит благодарности, — усмехнулся Золтан. — Видел бы ты, как старый Исаак потом выспрашивал, чья это шерсть! Я сказал, что верблюжья. Это ведь верблюжий войлок?
— Не знаю, — пожал плечами травник. — Может быть. Высокая такая кляча с двумя горбами. На них там эти ездили… В песках которые.
— Верблюд, — утвердительно кивнул Золтан.
Сверху, из той комнаты, где поселились бард с Арнольдом, вдруг послышался неясный шум и возгласы, затем удар и треск расколотой доски. Агата вздрогнула.
— Ох, Господи, — пробормотала она, — никак, стул разрубили… — она опустила шитье и укоризнено взглянула на травника. — И что ты за гостей все время приводишь, право слово? Ведь никакой же мебели на них не напасешься. В прошлый раз варяг мне стол разворотил, теперь вот этот… Чего они там с ним не поделили?
— Я сейчас взгляну… — сказал Жуга и неуклюже попытался вылезти из-за стола. Золтан ухватил его за руку и усадил обратно:
— Сиди. Как-нибудь сами разберутся… И не пей сегодня больше.
Жуга послушно сел, некоторое время таращился в пустую кружку, затем вдруг рассмеялся.
— Ты чего?
— Да так… — тот помотал головой. — Думается мне, я знаю, что случилось. У них еще был паренек, канатоходец. Ну, помнишь, я тебе рассказывал? Так вот. Вильям ему случайно в спину стрелу всадил, а потом…
На следующий день «Пляшущий Лис» был полон народу — в такую холодину многим приходила мысль зайти и пропустить там кружечку-другую. С кухни доносились запахи жареного мяса, лука и сладкого перца, в камине у стены гудело пламя, наполняя шумный зал уютом и теплом. Жуга и вся компания Арнольда безвылазно сидели наверху — во избежание ненужных встреч Хагг посоветовал всем четверым не выходить сегодня в зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171