В конце концов, нет смысла наживать
себе врагов, если ты можешь этого избежать."
Он поднял взгляд, вздрогнул, и в шоке уставился на окружившую его
твердую стену духов, по меньшей мере, три ряда глубиной, глядевших на него
так, как голодный на фабрике спагетти.
Он с трудом сглотнул и снял с плеча лютню, произнеся мысленно
благодарственную молитву, что не смог оставить ее в спальне-сеновале.
Он коснулся струн, и по рядам духов прокатился стон экстаза, словно
далекий отзвук погребальных колоколов, донесенный полуночным ветром.
Тут Роду пришло в голову, что он приобрел отличнейшее положение для
заключения сделки.
- Э-э. Лорд Горацио, за две песни не скажите ли вы мне, где здесь
находятся потайные ходы?
- Да-да! - откровенно завизжал дух. - Замок - твой, и мой домен, и
все чем я владею! Хоть королевство, если пожелаешь! Только сыграй нам,
человек! Ибо вот уже более тысячи лет мы не слыхали ни звука человеческой
музыки! Но сыграй - и весь мир твой!
Тогда Род принялся щипать струны, и духи задрожали, словно школьница,
получающая первый поцелуй.
Он сыграл им "Зеленые рукава" и "Пьяного матроса" - это были самые
древние из известных ему песен. От них он перешел к песне "Полдень духа" и
"Несчастная мисс Бейли". Он уже собирался вдарить "Призрачных всадников в
небе", когда сообразил, что духам могли не особенно нравиться песни о
духах. В конце концов, смертные рассказывали истории о привидениях ради
эскапизма. По тому же критерию духам хотелось услышать о жизни скучной,
мирной, ординарной, обыденной, о чем-то мирном и утешающем: воспоминаниях
о зеленых пастбищах и журчащих ручейках, мычащем стаде, медленно
поворачивающемся в подветренную сторону.
Поэтому он сыграл все, что мог вспомнить из Шестой Симфонии
Бетховена, что было нелегко сделать, играя на ирландской лютне.
Последние аккорды замерли среди пустых коридоров. Мгновение духи
хранили молчание - затем по их рядам пробежал удовлетворенный благодарный
вздох.
Могучий голос Горацио Логайра тихо проговорил рядом с Родом:
- Воистину, самое прекрасное пение.
Потом очень осторожно:
- Сыграй нам еще одну, человек.
Род с печальной улыбкой покачал головой.
- Часы ночные поджимают меня, милорд, а я должен еще многое успеть
сделать до рассвета. В другой раз я вернусь и сыграю вам снова, но сейчас
мне пора уходить.
- И верно, - кивнул Горацио с еще одним траурным вздохом. - Ну, ты
вел себя с нами честно, человек, и показал нам даже учтивость без
принуждения к оной. Так неужто мы позволим гостю превзойти нас в
гостеприимстве? Нет, но идем, и я покажу тебе двери и ходы внутри стен
сего замка и расскажу тебе обо всех изгибах и поворотах.
Все духи, кроме Горацио, исчезли со звуками топота мышиных лап по
сухим листьям. Горацио внезапно свернул и полетел прочь впереди Рода,
который метнулся следом за ним.
Род на бегу считал шаги. После пятидесяти, дух сделал поворот под
прямым углом с прекрасным пренебрежением к инерции и прошел через дверной
проем. Род также сделал мужественную попытку совершить безинерционный
поворот, но сумел только лишь слегка притормозить...
Голос духа усилился гулким эхом пещероподобного зала.
- Это и в самом деле пещера, созданная богом за много веков до моего
прихода. Не желая скупиться дарами его, я обратил ее в свой большой
пиршественный зал.
Помещение забурлило голосами тысяч змей - это когда патриарх духов
испустил тяжелый вздох.
- Шумны и многочисленны были устраиваемые в сем зале пиры, человек.
Прекрасны девы и доблестны рыцари, - голос поднялся до экзальтации. -
Ярким от света и музыки был мой пиршественный зал в те минувшие дни,
повести и саги тех дней гораздо старше и жизненней, чем повести сего более
позднего мира. Вино текло по усам моих придворных, и жизнь била с силой
сквозь макушки, наполняя уши своим барабанным призывом!
Призывом жизни.
Голос духа растаял, его эхо замерло среди холодных камней пещеры,
пока огромный зал не застыл в молчании своей вечной полуночи.
Где-то упала капля воды, раздробив молчание на сотню эхо.
- Теперь все исчезло, о, человек, - мрачно произнес дух, - исчезли и
умерли, пока трижды двунадесять моей крови сынов правили вместо меня этими
болотами, а потом являлись жить ко мне в эти темные коридоры, исчезли все
мои храбрые товарищи, все мои податливые девы - исчезли и стали прахом под
моими ногами.
Плечи у Рода выпрямились, словно холодный ветер коснулся его тела меж
лопаток. Он порывался легче ступать по ковру пыли в старом пиршественном
зале.
- А ныне! - голос духа отвердел в мрачном гневе. - Ныне другие правят
этими коридорами - раса шакалов, гиен, оскверняющих моих старых товарищей,
разгуливая в обличье людей.
Род навострил уши.
- Э-э, что вы сказали, милорд? Насколько я понял, кто-то украл у вас
этот зал?
- Кривые чахлые людишки! - проскрежетал призрак. - Раса низких
лишенных благородства и чести трусов - и их вождь выступает как советник
отпрыска моего рода, герцога Логайра!
- Дюрер, - выдохнул Род.
- Да, он зовется таким именем, - прорычал дух. - Хорошо, значит, он
назван, ибо сердце у него твердое, а душа - хрупкая.
Но заметь себе, человек, - и дух обратил к Роду свои бездонные глаза,
волосы на затылке Рода чуть приподнялись, отделясь от черепа при виде
углей, корящих в глубине глазниц призрака. - Заметь себе хорошенько, -
нараспев произнес он, протягивая к Роду руку и тыкая в него указательным
пальцем, - что твердая и хрупкая сталь сломается от одного сильного удара
кованого железа. И так же эти злые ходячие насмешки на человеческим родом
могут быть сломлены мужем, коего действительно можно назвать мужем!
Рука духа упала. Плечи его обвисли, голова опустилась.
- Если бы, - мрачно проговорил он, - если бы в сии темные дни
существовал бы кто-нибудь, кто воистину сумел бы назвать себя человеком...
Глаза Рода оторвались от духа и медленно прошлись по темному залу.
Там везде царила тесная и густая чернота. Он моргнул, стараясь избавиться
от чувства, что тьма давит ему на глаза.
- Милорд Логайр, - начал он и остановился, подбирая слова, - Милорд
Логайр, может, мне удастся стать этим куском железа - все равно, меня
называли и похуже. Но для того, чтобы сломить советников, я должен узнать
о них как можно больше. Поэтому скажи мне, чем они занимаются в этих
залах.
- Колдовством, - проворчал призрак. - Черной магией! Хотя о ее манере
я могу едва ли рассказать...
- Ну, расскажи мне все, что сможешь, - не отставал Род.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95