Векс принудил себя к терпению.
- Опять мечта, Род?
Тот нахмурился.
- А я думал, что у роботов нет эмоций.
- Нет. Но у нас есть-таки врожденная неприязнь к отсутствию того
качества, которое часто называют здравым смыслом.
Род адресовал ему кислую улыбку.
- И, конечно, оценка этого качества именуется иронией, поскольку оно
в основе своей логично, а ирония предполагает...
- ...чувство юмора, да. Ты должен признать, Род, что есть что-то
неистребимо-юмористическое в человеке, который по всей галактике
преследует предмет собственного вымысла.
- О, да, разумеется, это гомерический хохот. Но разве не в этом
разница между человеком и роботом, Векс?
- В чем? В способности создавать воображаемые конструкции?
- Нет, в способности создавать воображаемые конструкции и увлекаться
ими. Ну, давай-ка посмотрим, нельзя ли нам найти тебе тихое стойло, где ты
сможешь спокойно пожевывать свои данные.
Векс повернулся и потрусил в ворота постоялого двора.
Когда Род спешился, из конюшни выбежал конюх. Род бросил ему поводья
и велел:
- Не давай ему слишком много воды.
Затем прошел в большой зал таверны.
Род не знал, что в помещении может быть дымно и без табака.
Устройство дымоходов на этой планете числилось среди отсталых наук.
Однако не было заметно, чтобы клиенты возражали. Помещение было полно
голосов людей, ведущих громкие разговоры. Огромный зал вмещал двадцать с
чем-то столов - больших и круглых, впрочем, имелось и несколько столиков
поменьше, занятых людьми, чья одежда отмечала их как находящихся выше
простонародья (но недостаточно высоких, чтобы останавливаться в замке).
Освещение состояло из сосновых факелов, которые усиливали общую
задымленность, сальных свечей, которые мило капали на гостей, и огромного
очага, пригодного лишь для того, чтобы жарить быка целиком, что в данный
момент и делалось.
Маленькая свора мальчиков и крестьянских девушек поддерживала
постоянный поток еды и питья, проходящий между столами и кухней. Многие из
них демонстрировали немалое искусство в беге по пересеченной местности.
Рослый лысоватый человек в завязанном на широкой талии фартуке
выскочил из кухни с дымящейся тарелкой - трактирщик, надо полагать. Дела
сегодня ночью шли хорошо.
Человек поднял взгляд и увидел Рода. Мигом отметив ало-золотой
камзол, шпагу и кинжал, общий явно авторитетный вид, а так же туго набитый
кошель, он сунул тарелку ближайшей служанке и быстро подбежал к Роду,
вытирая руки о фартук.
- Чем могу услужить Вам?
- Кружкой эля, куском мяса, толщиной с оба твоих пальца и столиком на
одного, - Род улыбнулся, говоря это хозяину.
Тот уставился на него, его губы сложились в круглое "о" - Род явно
делал что-то неординарное.
Затем взгляд старика принял расчетливое выражение, то, которое Род
видывал и раньше: оно обычно сопровождалось замечанием официанту тихим
голосом: "Мягкий подход. Выуди у него все, что он стоит."
Род улыбнулся.
Ему следовало бы знать, что этого лучше не делать, но некоторые вещи
можно, однако, переиначить, и он дал перейти своей улыбке в нахмуренность.
- Ну, чего же ты еще ждешь?! - рявкнул он. - И поживей! Не то я
пообедаю вырезкой из твоей спины!
Хозяин подпрыгнул, затем раболепно и часто закланялся.
- Ну, конечно, м'лорд, конечно! Все будет быстро, добрый господин,
да-да, безусловно быстро, добрый господин! - он повернулся и бросился было
бежать, но рука Рода сжала его за плечо.
- Столик, - напомнил он.
Трактирщик сглотнул и, дернув головой отвел Рода к столику рядом с
поставленным на попа бревном, служившим опорой зданию, и рванул прочь -
несомненно, ругаясь под нос.
Род ответил не менее любезно, но расширил тему, включив в нее все,
что олицетворял собой трактирщик, а именно корыстные наклонности его и ему
подобных. И конечно же, кончил тем, что принялся ругать себя за ублажение
Маммоны, становясь скупым.
Но что он мог поделать? Агентам ОБОНЯТа полагалось оставаться
незаметными, а мягкосердечный средневековый буржуа - вопиющее противоречие
в этих условиях.
Оказалось, что когда трактирщик говорил "быстро", он имел в виду
именно это. Мясо и эль появились чуть ли не прежде, чем Род уселся. Хозяин
стоял, вытирая руки о фартук и с очень обеспокоенным видом. Вероятно,
ожидая отношения Рода к его стряпне.
Род открыл было рот, чтобы успокоить его, но остановился, прежде чем
первое слово успело пройти через его носоглотку. Нос его зашмыгал, по лицу
медленно расползлась улыбка. Он поднял взгляд на трактирщика.
- Я чую запах колбасы с чесноком?
- О, да, ваша милость! - снова закивал трактирщик. - Это колбаса с
чесноком, ваша милость, это очень хорошая колбаса с чесноком, если мне
будет позволено сказать... Если вашей милости будет угодно...
- Моей милости угодно, - снизошел Род. - И престо-аллегро, сударь.
Трактирщик шарахнулся от него, напомив Роду отношение Векса к
силлогизму, и убежал.
"Чтобы это значило?" - гадал Род. Должно быть, дело в чем-то
сказанном им. А он довольно-таки сильно гордился этим "сударь"...
Он попробовал мясо и только что начал заливать его элем, как на стол
бухнулась тарелка с чесночной колбасой.
- Отлично, - похвалил Род. - И мясо приемлемое.
Лицо трактирщика расплылось в улыбке облегчения, он повернулся было,
чтобы уйти, но обернулся снова.
- Ну что еще? - спросил Род, набивший полный рот колбасы.
Руки трактирщика снова принялись мять фартук.
- Прошу прощения, мой господин, но... - губы его тоже замялись,
затем, наконец, решившись, он выпалил. - Господин часом не чародей?
- Кто? Я? Чародей? Смешно! - чтобы подчеркнуть сказанное, Род ткнул
ножом в направлении трактирщика.
Огромный живот изумительно съежился, а затем умчался, прихватив с
собой своего владельца.
"Ну, а с чего он взял, что я - чародей, - подумал Род, пережевывая
большой кусок мяса. - Никогда не ел мяса лучше, - решил он. - Наверное,
такой вкус из-за дыма. Интересно, какое дерево они употребляют? Дело
должно быть в этом "престо аллегро". Он, надо полагать, подумал, что это
волшебные слова."
Ну, они-таки сотворили чудеса.
Род откусил чесночной колбасы и хлебнул эля.
Он - чародей? Никогда! Он, может быть, и второй сын второго сына, но
до такого отчаяния он не дошел.
Кроме того, чтобы стать чародеем, требовалось подписать кровью
контракт, а у Рода не было лишней крови: он проливал ее и так без конца в
самых неподходящих местах...
Он осушил свою кружку и с треском поставил ее на стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95