- Да, удастся, - твердо сказал Доггинз. - По двум причинам. Вопервых,
мы их сильнее. Во-вторых, им это известно. Вот почему они послали Каззака
мириться с нами. Было бы непоправимой глупостью лишиться этого
преимущества.
- У них может быть и другая причина, - озадаченно заметил Найл.
- Какая же? - с любопытством взглянул Доггинз.
- Протянуть время.
Прежде чем Доггинз нашелся, что ответить, в дверь постучали и голос
Каззака спросил:
- Смею ли я войти?
Милон отодвинул кресло, и Каззак протиснулся мимо него. На этот раз
проходить он не стал. На лице, похоже, признаки беспокойства. Откашлявшись,
Каззак заговорил:
- Прежде всего, пауки умоляют меня обратиться к вам еще раз. Они
подчеркивают, что желают исключительно мира. Им было бы даже на руку, чтобы
вы возвратились в город жуков с оружием, лишь бы только обещали, что
уничтожите его там на месте. - Он зачастил, видя, что Доггинз собирается
перебить его: - Видите ли, они не совсем доверяют людям. Я не в том смысле,
что не верят вашему слову; просто они считают, что, пока у вас на
вооружении имеются жнецы, мир не будет прочным. В людях почему-то живет
неистребимая тяга преступать закон и разрушать. Поэтому, рано или поздно,
ваше оружие окажется непременно направлено против них. Я сам человек и
вынужден сознаться, что их опасения справедливы. Так ведь?
Он, не прерывая речи, окинул всех взором, и Найл заметил, что
большинство юношей согласно кивнули. Каззак, безусловно, имел дар убеждать.
Но Доггинз решительно покачал головой.
- Прошу прощения, Каззак. Мы ни на каких условиях не расстанемся со
жнецами. Если нам не дадут пройти свободно, мы будем вынуждены прорываться
с боем. И если придется, то распылим с десяток тысяч пауков - я имею в
виду, распылим в буквальном смысле.
Каззак протяжно вздохнул.
- В таком случае мне придется выложить вторую часть послания - и
уверяю, излагать ее мне так же неприятно, как вам выслушивать. Я посланник,
только и всего. - Он пристально всмотрелся в глаза сначала Доггинзу, затем
стоящему по соседству Найлу. - Они просили передать, что удерживают сейчас
мать и брата Найла как заложников... - Каззак сделал паузу; чувствовалось,
насколько он взволнован. - Они также просят передать, что захватили сейчас
город жуков-бомбардиров, все ваши семьи тоже держат как заложников. Если вы
сдадите оружие или же согласитесь его уничтожить, все они будут
освобождены. Кроме того, мать и брат Найла, да и все, кого он выберет,
смогут беспрепятственно перебраться в город жуков. - Он склонил голову. -
Вот это я и хотел передать.
Доггинз побагровел, на лбу вздулась жила.
- Если эти ублюдки тронут хоть кого-то из наших, я клянусь: порешу
всех раскоряк в этом городе, до единого!
Взгляд у него был такой свирепый, что Каззак отвел глаза. Кашлянув,
произнес:
- Я могу лишь повторить то, что сказал. Они не хотят никого трогать.
Они просто желают только мира. Благополучие ваших семей в обмен на жнецы.
Найл посмотрел на Доггинза.
В его беспомощном гневе чувствовалась растерянность. Доггинз явно не
знал, что предпринять.
Найл коснулся его руки:
- Нам бы обсудить это между собой. Каззак облегченно улыбнулся:
- Я уж прошу вас, обсудите. Вас никто не посмеет торопить. Может, мне
лучше подождать снаружи?
- Да, это бы лучше всего, - поспешно кивнул Найл.
Каззак церемонно поклонился, поблагодарил улыбкой Милона за то, что
открыл дверь, и пятясь вышел. Пока шаги не смолкли, никто не произнес ни
слова.
В воцарившейся тишине чувствовалось растерянное смятение.
- Ну что ж. Вот, похоже, и все, - выговорил Доггинз блеклым голосом.
А Найл уже повернул медальон к груди, и от чувства глубокой
сосредоточенности обреченность исчезла.
- Ты думаешь сдаваться? Доггинз передернул плечами.
- А ты, никак, видишь иной выход!
- Да. Не принимать их условий.
- Как мы пойдем на такой риск? Они же сразу погубят наши семьи!
Найл окинул взглядом остальных. Видно было, что они разделяют мнение
распорядителя.
- Послушайте меня, - сказал он. - Я понимаю ваши чувства, моя семья
тоже в заложниках. Но что будет толку, если мы сдадимся? Вы не верите
паукам. Поставьте-ка себя на место Смертоносца-Повелителя. Вы уже раз
одержали над ним верх. Нет гарантии, что этого не произойдет еще раз. Чтобы
этого не допустить, надо единственно уничтожить вас и ваши семьи. Думаете,
он усомнится, окажись вы в его милости?
Слова повергли всех в нелегкое раздумье, и он поспешил продолжить:
- А представьте, что вы откажетесь сдаться. Что ж, они действительно
могут исполнить угрозу насчет заложников, но при этом наперед должны знать,
что вы не успокоитесь, прежде чем не лишите жизни сотню пауков в отместку
за каждого погибшего. Пока у вас есть оружие, вы владеете силой, лишить
которой вас могут только вместе с жизнью. Зачем бездумно отдавать себя на
милость пауков?
Можно с таким же успехом просто подставить голову, под топор: берите,
рубите! - Он повернулся к Доггинзу. - И откуда тебе известно, правду ли
говорят? Город жуков, что, совершенно не защищен?
- Ну да! Защищен, конечно. Но его можно захватить, особенно если
ринуться внезапно.
- И это так легко?
Доггинз мрачно ухмыльнулся.
- Едва ли. Жуки не доверяют паукам.
- Так что пауки, может статься, пытаются выманить у нас оружие
хитростью?
Доггинз угрюмо уставился в пол, соображая. Обернулся к остальным:
- А вы что думаете?
Такое обращение застало людей врасплох, они привыкли выполнять
распоряжения.
- Может. Найл и прав, - неуверенно предложил Милон. Доггинз пришел к
решению.
- Открывайте дверь. Кресло в сторону. Дневной свет хлынул потоком, на
секунду все зажмурились. Доггинз решительной походкой подошел к выходу.
- Каззак, ты слышишь меня?
- Слышу! - послышалось в отдалении.
- Скажи им, мы выходим! - И, повернувшись к остальным: - Оружие
держать наготове, но без команды не стрелять. И посматривайте у себя над
головой. Не забывайте, они могут кинуться сверху.
Выйдя на свет, Доггинз начал подниматься по ступеням. Остальные, держа
оружие наготове, потянулись цепочкой следом. Поднимаясь по лестнице, Найл
поглядел вверх. Между крышами через улицу была натянута паутина, но
признаков засады вроде не просматривалось.
Выйдя за ворота, Найл с изумлением обнаружил, какая прорва пауков их,
оказывается, поджидает. Тысяч десять, не меньше, плотно обступали обе
стороны мостовой, начиная от угла улицы и дальше вглубь квартала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52