Подошла другая женщина.
- А мой сын, Маркус?
Найл, не выдержав ее взора, опустил глаза.
- Мне тяжело об этом говорить... Он погиб. Женщина, протяжно
заголосив, бессильно опустилась на землю и стала, причитая, биться лбом о
жесткую землю. Сердце у Найла сжалось от жалости и чувства вины перед ней.
Другая женщина спросила:
- Как это случилось?
- Его... его убил паук. - Он чуть не выговорил "съел", но хорошо, что
вовремя спохватился. Вокруг скопилось уже изрядное количество зевак.
- Хватит его донимать, - вмешалась Селима. - Нам пора идти.
Но тут по ступеням Зала проворно сбежал жук и заспешил к ним. Длинной
передней лапой он тронул Найла за плечо и зачастил, зачастил щупиками.
- Он говорит, что ты должен отправиться с ним, - пояснила Селима. -
Они хотят тебя о чем-то расспросить.
Найл внимательно вгляделся в бесстрастную физиономию и глазаплошки.
Было в ней что-то общее с личиной наука, но отсутствовало выражение немой
зловещей угрозы.
Несмотря на немалое превосходство в размерах и мощные металлически
блестящие лапы, от жука веяло благодушием и дружелюбием.
Найл без страха направился за жуком в здание Зала.
Прошло несколько секунд, прежде чем глаза свыклись с полумраком. Он
разглядел, что в парадном полно жуков, общающихся меж собой характерным
цвирканьем, чем-то напоминающим стрекот цикад. Сделал шаг вперед и - о
радость! - увидел на скамье в углу Одину. Подбежал к ней, взволнованно
схватил за руки:
- Ну, как ты тут, все нормально? Одина подняла глаза. Невероятно: она,
похоже, его не узнавала.
- Ты что, не узнаешь?
- Узнаю, - чуть шевельнулись губы.
- Тогда почему так? - Пустота в ее взоре пугала, знобила.
Найла тронул за плечо жук. Одина, похоже, попыталась что-то
произнести; нет, лишь качнула головой. Найл, отвернувшись, понуро побрел за
своим провожатым, не зная что и думать. По пути еще раз мельком оглянулся,
но ее уже не было видно из-за жуков.
Путь шел по извилистому коридору, полого ведущему вниз, в подвал.
Свет, соответственно, был еще ущербнее, чем в верхней части здания.
Тянулись стены из грубого, неотшлифованного серого камня; спускающийся
впереди провожатый словно уводил в некий подземный мир. Пол тоже был
шероховатый, в выступах, поэтому идти приходилось осторожно, чтобы не
запнуться. Вместе с тем Найл подспудно догадывался, отчего эта нижняя часть
здания имеет нарочито незавершенный вид. Теснины земли для жуков - место
пристанища и безопасности. Вполне естественно, что помещение для Совета -
место, располагающее к неторопливому раздумью и глубокой сосредоточенности,
- помещено под землей.
Коридор брал вправо, и уклон становился еще заметнее. Дальше
начинались своды из слежавшегося грунта, подпертого неотесанными
деревянными балками. Как и в подземном городе Каззака, этот коридор
освещали установленные в нише масляные светильники.
Они подошли к широкой горловине коридора. Грунтовая стена впереди на
деле оказалась массивной дверью; сам грунт был волокнистый, наподобие
торфа. Едва остановились, как стена стала медленно подаваться назад и в
сторону. Найл ожидал, что на пути встанет какой-нибудь крылатохвостатый
привратник, а потому удивился и позабавился, увидев, что тяжеленную дверь
пыжится открыть самолично Доггинз. (А в ней толщины с полметра).
Доггинз коротко кивнул юноше. Найл обратил внимание, что вид у него
встревоженный и явно удрученный. Когда вошли, жук-провожатый шутя закрыл
дверь одним ударом мощных лап.
Они очутились в большом, призрачно освещенном помещении с полом в виде
плоской овальной чаши.
Грунтовые своды подперты сваями из неоштукатуренного камня; свет
исходит от моргающих масляных светильников под потолком.
По ободу овала шел ряд выпуклостей-бугорков, на каждом из которых
восседал жук-бомбардир. Попривыкнув глазами к скудному освещению, Найл
разглядел, что спереди у каждого из бугорков имеется крупный скат, так что
жуки могли сидеть, полуоткинувшись и уложив согнутые лапы в выемки, - ни
дать ни взять кресло! Располагались они так, что каждый из сидящих мог
окидывать взглядом все помещение.
Найл насчитал пятнадцать жуков, сидящих вокруг полуовалом. Глаза
по-лягушачьи круглые, немигающие. Жук, сидящий по центру, был заметно
старше остальных; ороговевший панцирь испещрен трещинами и щербинками, один
глаз тронут белесой прожилкой. Найл сразу догадался, что это и есть Хозяин.
Доггинз взял Найла за руку и вывел в центр полуовала. Они остановились бок
о бок.
Найл признателен был Доггинзу за моральную поддержку: под взглядом
жуков он ощущал непривычную неловкость. В ней не было ничего общего с тем
холодным воплощением враждебности, что пронизывает под взглядом пауков.
Вместе с тем, чувствовалось, что взор жуков, минуя кожу, проникает куда-то
в самое нутро. От этого возникало впечатление, что они не принимают во
внимание его внешнее обличье, а вглядываются внутрь, в сокровенное. Неловко
как-то, все равно что стоять голым. Чувствовалось, что здесь бесполезно
лукавить или изворачиваться: заметят ложь прежде, чем он ее произнесет.
Жук, сидящий справа от правителя, поднял щупики и проворно ими
пошевелил.
- Саарлеб спрашивает, сколько тебе от роду, - перевел Доггинз.
- Точно не знаю. Лет, наверное, семнадцать.
Пошевелился неук слева. Доггинз перевел и его:
- Саарлеб спрашивает, зачем ты пришел в эту страну.
Ясно было, что саарлеб - титул, не имя.
- Меня пригнали как пленника, - отвечал Найл. - Мой отец был убит
пауками.
Когда Доггинз перевел это, последовала долгая пауза, затем жук справа
спросил:
- Ты хочешь отомстить пауку, убившему твоего отца?
- Нет, - ответил Найл откровенно. Другой жук спросил:
- Ты хочешь отомстить всем паукам?
- Я не хочу мести, - ответил Найл. помедлив. - Но я желаю быть
свободным.
Еще одна пауза. И тут впервые подал голос Хозяин:
- Если бы пауки позволили тебе уйти с миром, ты бы на этом успокоился?
- Нет.
- Почему?
Найл обдумывал, какие подобрать для ответа слова, и вдруг с удивлением
услышал, что Доггинз повторяет этот же вопрос. Тут он понял, что Хозяин
обратился к нему напрямую. Это совершенно не походило на телепатические
сигналы Смертоносца-Повелителя или же Стигмастера - тогда голос неизменно
раздавался или в грудной клетке, или в голове. А Хозяин обратился так,
будто они просто беседовали вслух.
Посмотрев на неподвижную, в щербинках, личину, Найл ответил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52