– Я видела, как ты приехала, cherie, – сказала она. – Из окна. – Ее хватка ослабла, она погладила Женевьеву по волосам. – С того самого момента, как ты вышла из машины, с того момента. Неужели ты думала, что я не пойму? – В глазах Женевьевы стояли слезы. Она обняла Гортензию, обвив ее руками. Гортензия нежно поцеловала ее в лоб, на секунду прижала к себе, потом мягко сказала: – А теперь, cherie, правду.
Когда она окончила свое повествование, то поняла, что все еще стоит на коленях у кровати. Последовала долгая пауза, потом Гортензия похлопала ее по руке:
– Я думаю, теперь нам обеим не помешает рюмка коньяку. Там, в китайском шкафчике, в углу.
– А стоит ли? – спросила Женевьева. – Твое состояние…
– О чем ты? – удивленно хмыкнула Гортензия.
– Они сказали мне, что у тебя плохо с сердцем. Бригадир Мунро сказал, что у тебя проблемы со здоровьем.
– Что за чушь! По-твоему, я выгляжу больной? – Она почти рассердилась.
– Нет, – сказала Женевьева, – ты выглядишь прекрасно. Я принесу тебе выпить. – Она подошла к шкафчику и открыла его. Вот и еще одна ложь Мунро, чтобы заставить ее действовать в соответствии с его желаниями, а Крэйг Осборн помогал ему. Ее рука слегка дрожала, когда она наливала «Курвуазье» в хрустальную рюмку.
Гортензия выпила коньяк одним быстрым глотком и задумчиво посмотрела в нее.
– Бедный Карл…
– Почему ты так говоришь?
– Ты думаешь, что я теперь допущу, чтобы он прикасался ко мне, зная, что эти звери сделали с Анн-Мари? – Она поставила рюмку на столик у кровати. – Мы жили в состоянии войны, Анн-Мари и я. Она была эгоистична и совершенно безжалостна, когда дело касалось ее желаний, но она была моей племянницей, моей плотью и кровью. Де Вуанкур.
– И хорошо поработала в последние несколько месяцев.
– Да, ты права, и мы должны сделать все, чтобы ее усилия не пропали даром.
– Для этого я сюда и приехала. Гортензия щелкнула пальцами:
– Дай мне еще сигарету и скажи Шанталь, чтобы приготовила мне ванну. Я часок поваляюсь в ней и обо всем поразмышляю. Посмотрим, что можно сделать, чтобы отплатить этим джентльменам внизу. Ты погуляй, cherie. Приходи через час.
В Холодной гавани шел дождь. Крэйг зашел на кухню в поисках Джулии. Она сразу обратила внимание на его теплую полушинель.
– Вы уезжаете?
– На некоторое время. Погода в Кройдоне прояснилась. Я лечу туда с Мунро на «лизандре». – Он обнял ее рукой. – У вас все в порядке? Вы как будто не в себе.
Она с трудом улыбнулась:
– Я знаю, что забавляю вас моими картами таро, Крэйг, но у меня, правда, есть дар. Я чувствую. Я просто знаю, когда что-то не так, как должно быть.
– Объясните, – сказал он.
– Женевьева – ее сестра. Все гораздо сложнее, чем кажется. Я не думаю, что Мунро сказал нам всю правду, если это вообще правда.
И он внезапно поверил Джулии, потому что сердце его сжалось.
– Женевьева… – задумчиво произнес он, и его руки крепче сжали плечи Джулии.
– Да, Крэйг. Я боюсь.
– Не бойтесь. Я разберусь в этом. – Он улыбнулся. – У вас есть Мартин, он не оставит вас. Обговорите все с ним. Скажите ему, что я покопаюсь в этом деле, когда окажусь в Лондоне. – Он поцеловал ее в щеку. – Верьте мне. Вы знаете, каким дикарем я становлюсь, когда меня разозлят.
Крэйг сидел в самолете напротив Мунро. Бригадир достал бумаги из своего дипломата и углубился в них. Крэйг знал, что спрашивать в лоб бесполезно.
Он заметил:
– Теперь она уже на месте.
– Кто? – Мунро взглянул на него. – О чем вы?
– Женевьева. Сейчас она в замке Вуанкур.
– А, вот вы о чем, – кивнул Мунро. – Надо следить за тем, как там идут дела. Она не профессионал, нельзя это забывать.
– До сих пор вас это не очень-то волновало.
– Видите ли, дорогой мой, я не хотел испортить ей настроение, разве я не прав? Я не жду от нее слишком многого. Две трети всех агентов-женщин, которых мы задействовали, плохо кончили.
Он с невозмутимым видом вернулся к своим документам, и Крэйг задумался. Джулия была права. Что-то тут не так. Он попытался проанализировать шаг за шагом все факты и события. В центре всего, конечно, Анн-Мари. Если бы с ней ничего не случилось, если бы Мунро не было так важно лично увидеть ее… Крэйг вспомнил ту Анн-Мари, которую видел в последний раз, и вздрогнул. Несчастная девочка, в этой клетке в Хэмпстеде, и Баум, заботам которого ее поручили, не желающий даже подойти к ней поближе. Он напрягся на сиденье. Странно. Очень странно. Доктор, который боится подойти к своей собственной пациентке. Тут какая-то тайна.
Остаток полета прошел спокойно. Когда они шли через летное поле к лимузину, ожидавшему их в Кройдоне, он сказал, обращаясь к Мунро:
– Я нужен вам сегодня вечером, сэр?
– Нет, дорогой мой. Развлекайтесь, вы свободны.
– Попытаюсь, сэр. Может, попробую попасть в «Савой», – ответил Крэйг, открывая Мунро дверцу машины.
– Совещания всегда проходили в библиотеке, – рассказывала Гортензия. – Сейчас Прим использует ее как свой основной кабинет. Он даже спит там на походной кровати. У него есть еще маленький кабинет рядом с кабинетом Райсшлингера, но тот для каждодневной работы.
– Как это самоотверженно с его стороны, – усмехнулась Женевьева. – Я имею в виду походную кровать.
– Все важные документы всегда хранятся в сейфе в библиотеке.
– За портретом Елизаветы, одиннадцатой графини де Вуанкур?
– Ты помнишь?!
– Почему ты так уверена в том, что говоришь?
– Раньше или позже, cherie, каждый мужчина рассказывает мне все, эту привычку я всегда поощряла. Карл не исключение, уверяю тебя. Видишь ли, он не нацист, спаси его Господь. Он часто бывает не согласен с ними, поэтому, когда сердится, начинает болтать. Это помогает ему выпустить пар.
– Ты знаешь, что Роммель будет здесь послезавтра?
– Да. Чтобы обсудить систему прибрежной обороны – Атлантический вал.
– Ты ради этого здесь?
– Чтобы получить любую информацию.
– Значит, необходимо залезть в сейф, потому что все, на что стоит посмотреть, будет именно там.
– У кого ключ? У генерала?
– Нет. У Прима. Карлу никак не удается открыть его самому. Он всегда жалуется. Когда они появились здесь, то отобрали у меня ключ.
– Разве у тебя не было второго? – спросила Женевьева.
Гортензия кивнула головой.
– Они потребовали и его. Очень осторожные люди, эти немцы. Но… – Она выдвинула ящик тумбочки, стоявшей у кровати, взяла шкатулку и открыла крышку. Покопавшись среди валявшихся там в беспорядке украшений, вытащила ключ. – Этот я им не отдала. Можно сказать, запасной запасного.
– Великолепно, – сказала Женевьева.
– Это только начало. Если такие бумаги исчезнут, немедленно поднимется тревога.
– У меня есть фотоаппарат. – Женевьева достала портсигар, нажала на потайную кнопку, и крышка открылась. – Видишь?
– Искусная работа, – кивнула Гортензия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63