Направленная в сердце тактической группы багровая стрела развалилась на тысячу кусков. Уже стартовавшие канонерки заметались, словно наткнувшись на невидимую стену или не зная, куда лететь. Остальные прилипли к поверхности планеты. Шальдар еще несколько мгновений созерцал замешательство, поразившее противника, чуть не стершего в порошок его корабли, и внезапно понял, что именно и почему сделал Реймонд Прескотт.
Безжизненный комок шлака, оставшийся от Планеты I, быстро уменьшался на экране кормового оптического дисплея. Офицеры штаба Прескотта заняли места вокруг стола в штабной рубке рядом с флагманским мостиком «Ривы-и-Сильвы». Они еще были под впечатлением ужасного и величественного зрелища пламени, бушевавшего вокруг окутанных пылью и дымом руин совсем недавно обитаемого мира. Превратившаяся в радиационную пустыню планета витала где-то под флагманским кораблем Прескотта. Адмирал занял свое место, и собравшиеся невольно подумали о том, как пристало именно ему грозно восседать над паучьим миром, превращенным по его команде в руины.
— Вне всяких сомнений, — начал тихо, но отчетливо Прескотт, которого, в отличие от остальных, явно не потрясло апокалиптическое зрелище на дисплее, — наш первоначальный план нуждается в корректировке… Прошу вас, Амос!
Начальник разведотдела встал, откашлялся и несколько мгновений изучал данные на экране своего компьютера, хотя и так уже знал их наизусть.
— Во многом нам повезло больше, чем командиру Шальдару, — начал он. — Датчики сообщили, что паучьи укрепления лишь начали приходить в полную боевую готовность, когда мы нанесли удар по Планете I. Шальдар же столкнулся с более организованным сопротивлением. Однако мы, кажется, доказали дезорганизующее воздействие на «пауков» массированного удара по их населенным центрам. Ведь после нашего удара они не оказали Шальдару почти никакого сопротивления ни на Планете III, ни на ее орбите. Это нас радует. Огорчает же нас то, что, по данным, собранным над Планетой III, там было не меньше канонерок, чем на Планете I. Выходит, на Планете II столько же канонерок, и они ждут нас.
Все это было хорошо известно присутствующим, и все же в штабной рубке воцарилось тягостное молчание, которое нарушил дрожащий голос Теренция Мукерджи:
— Но разве «пауки» на Планете II не пришли в замешательство?
Прескотт удрученно вздохнул, но промолчал и кивнул Чангу.
— К сожалению, — сказал разведчик, — психический шок среди «пауков» проходит довольно быстро. В этом могли убедиться участники первого сражения в Третьем паучьем гнезде, — весьма вызывающим тоном продолжал он. — Судя по всему, к тому моменту, когда наши соединения подойдут к Планете II на расстояние удара по ней, «пауки» уже очнутся. Может, их оборонительные системы и будут действовать немного хуже, чем раньше, но полного распада обороны, который мы видели на планетах I и II, не произойдет.
Мукерджи поперхнулся, побледнел и повернулся к Прескотту:
— Но ведь это ужасно! Мы все погибнем! Подумайте, как много у них канонерок, и нам больше не застать их врасплох!
— Совершенно верно, адмирал Мукерджи, — негромко, но с нескрываемым презрением в голосе сказал Прескотт. — Именно поэтому, планируя операцию, мы ни на минуту не сомневались в том, что противник на Планете II будет готов отразить наше нападение.
— Но ведь, планируя операцию, мы не знали, что у противника на каждой планете по две тысячи четыреста канонерок! Этого никто не мог предвидеть!
— Ну и что же вы предлагаете, адмирал Мукерджи?
— Мы должны коренным образом пересмотреть наши планы, — начал любимец политиков, не скрывая радости оттого, что к нему наконец обратились за советом.
— Совершенно с вами согласен, — сказал Прескотт, и многие из собравшихся в рубке уставились на него с недоверием и некоторым подозрением; даже Мукерджи разинул рот от неожиданности. — На самом деле еще до начала совещания мы с коммодорами Мандагаллой и Бише пересмотрели наши планы, и командиру Шальдару уже отдан новый приказ.
Прескотт включил небольшой голографический дисплей над столом. Он изображал нынешнее положение трех паучьих планет, на двух из которых население уже было уничтожено, а также двух соединений первой ударной группы, которые удалялись от внешних планет, приближаясь к средней.
— Мы будем идти прежним курсом, — к видимому удивлению Мукерджи, продолжал Прескотт, указав на зеленые обозначения своих кораблей, — и, не долетая Планеты II, соединимся вот в этой точке.
Иллюстрируя слова адмирала, зеленые пунктиры, обозначавшие предполагаемые курсы соединений союзников, свернули в сторону, не дойдя до средней паучьей планеты.
— Таким путем мы выманим канонерки противника туда, где их не поддержат огнем орбитальные укрепления Планеты II, и мы расстреляем их на большом расстоянии.
Мукерджи не дослушал Прескотта. Его охватила паника.
— Господин адмирал, я протестую! Мы должны немедленно лечь на обратный курс к узлу пространства, сквозь который проникли в эту систему! Мы должны…
— Мы никому ничего не должны, адмирал Мукерджи. — Прескотт говорил, как всегда, тихо, но офицеры уже поняли, что таит в себе его внешнее спокойствие, и кое-кому из них стало не по себе.
Даже Мукерджи на мгновение замолчал, но тут же вспомнил о своих высокопоставленных покровителях и приосанился.
— Напоминаю вам, господин адмирал, что я выступаю от лица законно избранной гражданской власти, на службе которой мы все состоим. Уверяю вас, что в данной ситуации она отнюдь не одобрит дальнейшее присутствие наших кораблей в этой системе. А ее недовольство повлечет за собой крайне пагубные последствия для карьеры всех присутствующих. Всех без исключения.
Прескотт подался вперед и в очень нехарактерной для себя манере прищурился:
— Выходит, вы в первую очередь думаете о карьере, адмирал Мукерджи?
— Ни в коем случае, господин адмирал! — с неестественной поспешностью заявил Мукерджи. — В первую очередь меня заботит безопасность нашей ударной группы. Под вашим мудрым руководством мы уже испепелили две из трех населенных планет в этой системе, заплатив за это вполне приемлемыми потерями. К чему же идти сейчас на неоправданный риск?!
— К тому, чтобы выполнить наше задание и претворить в жизнь по отношению ко всем обитаемым планетам этой системы положения Восемнадцатой директивы.
У Мукерджи на лбу выступил холодный пот. С вытаращенными от ужаса глазами он отчаянно подыскивал слова, чтобы убедить Прескотта в том, что он не должен отправлять ударную группу, включая «Риву-и-Сильву» с Мукерджи на борту, к уцелевшей планете, где союзников поджидали готовые к бою полчища нагруженных антивеществом канонерок, пилотируемых существами, ни в грош не ставящими собственную жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202
Безжизненный комок шлака, оставшийся от Планеты I, быстро уменьшался на экране кормового оптического дисплея. Офицеры штаба Прескотта заняли места вокруг стола в штабной рубке рядом с флагманским мостиком «Ривы-и-Сильвы». Они еще были под впечатлением ужасного и величественного зрелища пламени, бушевавшего вокруг окутанных пылью и дымом руин совсем недавно обитаемого мира. Превратившаяся в радиационную пустыню планета витала где-то под флагманским кораблем Прескотта. Адмирал занял свое место, и собравшиеся невольно подумали о том, как пристало именно ему грозно восседать над паучьим миром, превращенным по его команде в руины.
— Вне всяких сомнений, — начал тихо, но отчетливо Прескотт, которого, в отличие от остальных, явно не потрясло апокалиптическое зрелище на дисплее, — наш первоначальный план нуждается в корректировке… Прошу вас, Амос!
Начальник разведотдела встал, откашлялся и несколько мгновений изучал данные на экране своего компьютера, хотя и так уже знал их наизусть.
— Во многом нам повезло больше, чем командиру Шальдару, — начал он. — Датчики сообщили, что паучьи укрепления лишь начали приходить в полную боевую готовность, когда мы нанесли удар по Планете I. Шальдар же столкнулся с более организованным сопротивлением. Однако мы, кажется, доказали дезорганизующее воздействие на «пауков» массированного удара по их населенным центрам. Ведь после нашего удара они не оказали Шальдару почти никакого сопротивления ни на Планете III, ни на ее орбите. Это нас радует. Огорчает же нас то, что, по данным, собранным над Планетой III, там было не меньше канонерок, чем на Планете I. Выходит, на Планете II столько же канонерок, и они ждут нас.
Все это было хорошо известно присутствующим, и все же в штабной рубке воцарилось тягостное молчание, которое нарушил дрожащий голос Теренция Мукерджи:
— Но разве «пауки» на Планете II не пришли в замешательство?
Прескотт удрученно вздохнул, но промолчал и кивнул Чангу.
— К сожалению, — сказал разведчик, — психический шок среди «пауков» проходит довольно быстро. В этом могли убедиться участники первого сражения в Третьем паучьем гнезде, — весьма вызывающим тоном продолжал он. — Судя по всему, к тому моменту, когда наши соединения подойдут к Планете II на расстояние удара по ней, «пауки» уже очнутся. Может, их оборонительные системы и будут действовать немного хуже, чем раньше, но полного распада обороны, который мы видели на планетах I и II, не произойдет.
Мукерджи поперхнулся, побледнел и повернулся к Прескотту:
— Но ведь это ужасно! Мы все погибнем! Подумайте, как много у них канонерок, и нам больше не застать их врасплох!
— Совершенно верно, адмирал Мукерджи, — негромко, но с нескрываемым презрением в голосе сказал Прескотт. — Именно поэтому, планируя операцию, мы ни на минуту не сомневались в том, что противник на Планете II будет готов отразить наше нападение.
— Но ведь, планируя операцию, мы не знали, что у противника на каждой планете по две тысячи четыреста канонерок! Этого никто не мог предвидеть!
— Ну и что же вы предлагаете, адмирал Мукерджи?
— Мы должны коренным образом пересмотреть наши планы, — начал любимец политиков, не скрывая радости оттого, что к нему наконец обратились за советом.
— Совершенно с вами согласен, — сказал Прескотт, и многие из собравшихся в рубке уставились на него с недоверием и некоторым подозрением; даже Мукерджи разинул рот от неожиданности. — На самом деле еще до начала совещания мы с коммодорами Мандагаллой и Бише пересмотрели наши планы, и командиру Шальдару уже отдан новый приказ.
Прескотт включил небольшой голографический дисплей над столом. Он изображал нынешнее положение трех паучьих планет, на двух из которых население уже было уничтожено, а также двух соединений первой ударной группы, которые удалялись от внешних планет, приближаясь к средней.
— Мы будем идти прежним курсом, — к видимому удивлению Мукерджи, продолжал Прескотт, указав на зеленые обозначения своих кораблей, — и, не долетая Планеты II, соединимся вот в этой точке.
Иллюстрируя слова адмирала, зеленые пунктиры, обозначавшие предполагаемые курсы соединений союзников, свернули в сторону, не дойдя до средней паучьей планеты.
— Таким путем мы выманим канонерки противника туда, где их не поддержат огнем орбитальные укрепления Планеты II, и мы расстреляем их на большом расстоянии.
Мукерджи не дослушал Прескотта. Его охватила паника.
— Господин адмирал, я протестую! Мы должны немедленно лечь на обратный курс к узлу пространства, сквозь который проникли в эту систему! Мы должны…
— Мы никому ничего не должны, адмирал Мукерджи. — Прескотт говорил, как всегда, тихо, но офицеры уже поняли, что таит в себе его внешнее спокойствие, и кое-кому из них стало не по себе.
Даже Мукерджи на мгновение замолчал, но тут же вспомнил о своих высокопоставленных покровителях и приосанился.
— Напоминаю вам, господин адмирал, что я выступаю от лица законно избранной гражданской власти, на службе которой мы все состоим. Уверяю вас, что в данной ситуации она отнюдь не одобрит дальнейшее присутствие наших кораблей в этой системе. А ее недовольство повлечет за собой крайне пагубные последствия для карьеры всех присутствующих. Всех без исключения.
Прескотт подался вперед и в очень нехарактерной для себя манере прищурился:
— Выходит, вы в первую очередь думаете о карьере, адмирал Мукерджи?
— Ни в коем случае, господин адмирал! — с неестественной поспешностью заявил Мукерджи. — В первую очередь меня заботит безопасность нашей ударной группы. Под вашим мудрым руководством мы уже испепелили две из трех населенных планет в этой системе, заплатив за это вполне приемлемыми потерями. К чему же идти сейчас на неоправданный риск?!
— К тому, чтобы выполнить наше задание и претворить в жизнь по отношению ко всем обитаемым планетам этой системы положения Восемнадцатой директивы.
У Мукерджи на лбу выступил холодный пот. С вытаращенными от ужаса глазами он отчаянно подыскивал слова, чтобы убедить Прескотта в том, что он не должен отправлять ударную группу, включая «Риву-и-Сильву» с Мукерджи на борту, к уцелевшей планете, где союзников поджидали готовые к бою полчища нагруженных антивеществом канонерок, пилотируемых существами, ни в грош не ставящими собственную жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202