ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Мне нельзя, меня тотчас посадят, я слишком известный.
Опрощая, переваривая, вульгаризируя и выплевывая идеи Жарикова, Архипова, Плеханова («За 10 минут до выступления на митинге мы писали огромными буквами на листах бумаги, например: «Америка, верни России Аляску!» Жириновский, перед которым я поднимал листок, тут же красиво излагал лозунг», — свидетельствует Архипов в «Известиях» за 4 января 94 г.), обыватель Жириновский постепенно превращался в председателя ЛДП Жириновского. Оставаясь обывателем.
Тогда 24 февраля 92 г. Жириновский (он явился тотчас после Плеханова и Жарикова, вдвоем с неразлучным с ним Владимиром Михайловичем, его телохранителем и с каким-то юным, высоким, пухлым и белесым бизнесменом) удивил меня своим молчанием. Он пил водку, укусил бутерброд с салом и слушал. Вынужденно говорил в основном я, описывая происшедшее на Тверской улице, так как им нечего было особенно рассказывать. Грузовичок ЛДП мирно простоял на Пушкинской площади, и битва, происходившая на пространстве Тверской от площади Маяковского, до Пушкинской не достигла, окончившись где-то на подступах к ней. Все они, и Жириновский тоже, считали, что битва на Тверской была провокацией, я же так не считал, — я видел, что спонтанная энергия масс привела к столкновению. «Провокацию такого масштаба невозможно организовать, — сказал я им, — когда сотни тысяч человек участвуют в действе». Они, кажется, были несогласны, возражал Архипов, все остальные идеологи проявляли себя меньше. Мне было понятно, что мозги партии пришли ко мне с визитом. И сегодня, по прошествии двух лет, я считаю, что не было и не будет у Владимира Вольфовича лучших учителей, чем эти трое: Плеханов, Архипов, Жариков. Особенно последний, ибо от Жарикова он перенял и манеру полива, сварливо-насмешливую. Точнее, у них эти манеры совпадали, но Жириновский до поры до времени стеснялся этих фольклорных проявлений в себе, однако те же проявления в куда более образованном в этой области и литературном Жарикове развязали ему руки или, точнее, язык, он перестал стесняться своей фольклорности. Но если жариковские поливы схожи с мужицкими разговорами у пивного ларька, где образованные люмпены ругают власти и жизнь, то поливы Жириновского есть поливы очень еврейские.
На десятилетие старше Жарикова, Жириновский отставал от него по развитию. Вначале опережал Жириновский. Московский подросток Жариков в 1971 году участвовал в своей первой группе, в школьной тинейджеровской команде «Второе Пришествие». Тогда как, согласно его биографу Плеханову (и согласно книге Жириновского «Последний бросок на юг»), Владимир Вольфович с осени 70 г. тянет лямку в Тбилиси, «служил офицером в политическом управлении закавказского военного округа». Русскому ясно, что за пышными словечками «офицером в политуправлении» скрывается всего-навсего дохлая проза жизни; окончив Институт Восточных языков и получив автоматически звание младшего лейтенанта, Жириновский «отслужил» свою отсрочку от армии.
Ничего славного. Сотни тысяч фальшивых младших лейтенантов отсиживали свое время, свой срок по назначениям, если не миллионы. Под жужжание мух и тоскливую скуку. Видя оружие издали.
В 1974 г. школьные друзья С.Попов, А.Мирошников, «объединенные неутомимым шутником и фантазером С.Жариковым», — пишет в книге «РОК-Музыка в СССР» некто Т.Диденко, «сменили название на «Млечный путь», стали профессионалами, исколесили в качестве филармонического коллектива всю Россию.» Что делает в это время Жириновский?
Он явно сдал темп. Он работает в Советском Комитете Защиты Мира, чтобы сменять квартиру, полученную на первом этаже, становится председателем кооператива, — он пишет об этом в «Броске на юг», страница 47. Через два года, уволенный, чтобы, согласно Плеханову, «уступить место племяннице секретаря ЦК КПСС Пономарева, он переходит в высшую школу профдвижения, где недолгое время трудился в деканате по работе с иностранными учащимися. Затем переходит в Инюр-коллегию. Все должности, связанные вроде бы с международными делами, — ан нет, опять оказывается Жириновский невыездным: то ли из-за своего нечленства в КПСС, то ли по другой какой причине… Эта тусклая бескрылая жизнь тянется десятилетиями. Долгие годы он обретается на амплуа юрисконсульта издательства «Мир». К сорокалетнему рубежу (в 1986 году, Жириновский родился 25 апреля 1946 года. — Э.Л.) подходит без каких-либо достижений, — ни дачи, ни машины сносной… /…/
«Если бы не перемены, начавшиеся после 1985 года, Жириновскому, как и миллионам подобных ему средних интеллигентов, была бы уготована незавидная судьба, а венцом жизненного пути оказалась бы стодвадцатидвухрублевая пенсия плюс огородный участок размером шесть соток».
В приведенном отрывке С.Плеханов преследует все ту же цель — доказать массам, что Жириновский такой же, как они, неудачник.
Что делает в это время Жариков? С 1981 года группа его переименована в «ДК» (Дом культуры), он очень известен в России. И начинает становиться известен за границей, на Западе. Джек Баррон в «Нью Мюзикл Экспресс» в сентябре 1987 года публикует интервью с Жариковым и характеризует группу «ДК»:
«Лидеры в этом музыкальном минном поле являются без сомнения ДК, наиболее скандальная рок-банда России».
Жириновского, получается, жизнь заела. Но не сумела заесть Жарикова. Так? Так, но не совсем. Мы с этим разберемся, чуть дальше.
Идеологи ЛДП и их вождь ушли от меня в тот вечер, не допив всю водку, принесенную Архиповым. Помню, что водка была в бутылках из-под кока-колы, в 330-граммовых бутылках. Я спешил, торопился в Останкино, где должен был состояться мой авторский вечер. Архипов оставил мне шубу. (На следующий день я не взял ее с собой в Сибирь.)
После Жириновского остался недоеденный бутерброд. Кусок сала на черном хлебе, срезанный ровно полукругом из четырех борозд — зубов Жириновского.
Еврейский активист Жириновский
Жириновского, следовательно, согласно С.Плеханову, заела бы жизнь, «если бы не перемены, начавшиеся после 1985 года…» Сам Владимир Вольфович в «Броске» последним местом своих подвигов до ЛДП упоминает издательство «Мир» — «в издательстве «Мир», где я работал последние годы перед тем, как ушел в большую политику…» Дальше идет Большая Политика, читатель, по поводу этого периода его деятельности, смотри замечание уборщицы на Рыбниковом переулке, когда я явился туда 18 февраля. Однако, неужели Владимир Вольфович, такой прыткий по натуре своей, энергичный и талантливый, сидел тихо столько лет, с 1972 года, когда «освободился» из армии, до самого 31 марта 1990 года, когда на учредительном съезде в Москве была официально оформлена либерально-демократическая партия СССР? Не мог Владимир Вольфович быть иным в середине своей жизни, чем в начале ее и сегодня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61