) были депутатами ВС. Этот ошибочный и оскорбительный для Фронта союз с недавними гонителями оппозиции (вспомним, что еще в марте Хасбулатов обещал по десять лет участникам Чрезвычайного Съезда депутатов СССР) в конце концов привел к полному вначале замещению ФНС Верховным Советом России, а затем и к гибели ФНС как организации 21 сентября — 4 октября 1993 года. Погибая, Верховный Совет России утащил в могилу и Фронт Национального спасения. Я предвидел эту опасность еще до создания ФНС, написал о ней в сентябре в статье, которую редактор «Сов. России» Чикин (и Зюганов) уговорили меня не печатать, я сказал об этой опасности в своей речи на конгрессе 24 октября 1992 года. Эта трагическая ошибка ФНС в конечном счете через год послужила одной из причин победы Жириновского на выборах . Я считаю это самой главной причиной. Ошибающиеся ежедневно политики, никчемные стратеги, думающие задним умом бывшие бояре коммунистического режима, — вот оппозиция. В ноябре 1992 года я думал о них менее сурово, но разочаровали они меня уже тогда. Вот запись в моем рабочем блокноте на следующий день после конгресса:
«Даже ночью (в «Дне» с Володиным, Прохановым, Бондаренко, Шурыгиным, Лыкошиным…) я был недоволен. Профессиональные бюрократы угоняют власть у националистов. Пока что власть в организации оппозиции (ФНС). Но может быть и…»
Запись не закончена, но ясно, что я имел в виду полный угон оппозиции Верховным Советом Хасбулатова. Это случилось уже з декабре.
Популярный в России журналист и писатель, я был нужен им. Они меня использовали. И старались умаслить. Но к власти не допускали. 25 октября в ресторане у метро «Пролетарская», принадлежащем миллиардеру Фиязу Жебриловичу Наврузову, состоялся банкет оппозиции. Всего около 15 человек. Я сидел между генерал-майором Макашовым и полковником Алкснисом. Присутствовали еще: генерал Титов, глава Союза офицеров Терехов, Володин, редактор «Сов. России» Чикин, Умалатова, Горячева, Астафьев. Во главе стола восседал тамадой Проханов. Позднее пришли выступавшие на телевидении Зюганов и Константинов. Умасливали. Но, уезжая в Абхазию, я оставил Проханову письмо, адресованное ему и Константинову. Я высказал в этом письме свое недоумение по поводу того, что меня не включили в Политсовет ФНС, и обосновывал мою нужность и полезность этой самой представительной организации оппозиции. Я говорил о своем желании работать в Политсовете ФНС и Чикину, и Володину, и Алкснису. Читатель должен понять, что речь идет не о материальных благах, а напротив: я добивался права взвалить на себя крест и испортить еще более свою и так испорченную репутацию. Они молчали. Потому, безработный лидер, я принял предложение диссидентов ЛДП.
Сняв маску ИВАНОВА (как оказалось, временно), Жириновский сосредоточился на своем настоящем образе: либерального демократа. И оставался таковым целый год. От осени 92-го до осени 9З-го. Послушным школьником участвовал в работе Конституционной комиссии Ельцина. В событиях 21 сентября — 4 октября не участвовал. Правда, верный инстинкту деляги пытался на всякий случай продать себя и тем, и другим: поскорбел по поводу «самых лучших офицеров, погибших в Белом Доме», а в другом выступлении оправдал действия президента. К моменту выборов Жириновский пришел своим в доску, полезным союзником Ельцину для принятия Конституции, и потому на листы с подписями за выдвижение ЛДПР Центральная Избирательная комиссия смотрела сквозь пальцы, благожелательно. В то время как Российский общенародный Союз, возглавляемый Бабуриным, сдав 105 тысяч подписей, был к выборам не допущен, так как его подписные листы были подвергнуты щепетильной и дотошной проверке и часть их якобы не соответствовала предъявляемым требованиям. Вот что писала «Независимая газета» от 12 ноября 1993 года по этому поводу:
«Российский Общенародный Союз принес более 105 тысяч подписей, однако ему были не засчитаны те из них, которые собраны в Москве и области свыше разрешенных в каждое субъекте РФ 15 тысяч, а также те, которые собирались в Эстонии и Приднестровье, и не были заверены в консульских учреждениях. Таким образом, у РОС действительными считаются только 81.649 подписей».
Подобным же образом, отсеяли еще несколько оппозиционных партий: Конституционно-демократической партии Центризбирком засчитал 92.162 подписи, Национально-республиканской партии — 60.490 подписей, Российской Христианско-демократической партии засчитали 83.034 подписи. Фронт же Национального Спасения — самая крупная организация, сборная оппозиция, был запрещен сразу после событии 21 сентября — 4 октября. Так же как и «Трудовая Россия», и «Союз офицеров». ВСЕГО, ПО МОИМ ПОДСЧЕТАМ, ТРИНАДЦАТЬ КРУПНЕЙШИХ ПАРТИЙ И ОРГАНИЗАЦИЙ ОППОЗИЦИИ БЫЛИ НЕ ДОПУЩЕНЫ К ВЫБОРАМ 12 ДЕКАБРЯ (ФРОНТ НАЦИОНАЛЬНОГО СПАСЕНИЯ СРЕДИ НИХ). Власти (президент и его мальчики) рассчитывали, что от этого насильственного устранения конкурентов прибыль пойдет правительственному блоку «Выбор России». Но выиграл от этого фальшивый оппозиционер, фальшивый «националист», настоящий Самозванец — Жириновский. Интересно, что если Ельцин и его команда добились того, что слово «демократы» по отношению к ним иначе как в кавычках не употребляется, можно с уверенностью ставить в кавычки слово «националисты» в применении к Жириновскому и ЛДПР.
Но я забежал вперед. С уходом Архипова, на некоторое время случился сбой в хорошо налаженной системе запуска « уток». Жириновский исчез из новостей. Политическая инициатива в любом случае с декабря 1992 года перешла к Верховному Совету. Хасбулатов был назван всеми опросами самым популярным, после Ельцина, политиком России. Но и помимо того, что основная политическая сцена переместилась в Верховный Совет, мне, профессионалу, было видно, что Жириновский спрятался и выжидает. Он никогда не отличался прозорливостью а своих политических прогнозах, скорее он всегда ошибался в прогнозах (так он ответил «Аргументам и фактам» (№ 39, 1993 г.) в двадцатых числах сентября:
«К власти, если «шатание» Руцкого продолжится, придут коммунисты, набрав для этого наибольшее количество голосов и имея деньги»,
т. е. он даже не предвидел свой собственный успех через два месяца!) Но инстинкт Жириновского сработал правильно: если не взяли в оппозицию, следовало приблизиться к власти. Что он и делал с ноября 1992 года. Помню, какой шок ощутил я, когда впервые увидел на экране телевизора Владимира Вольфовича Жириновского в одном кадре с Борисом Николаевичем Ельциным. Жириновский выступал с трибуны Конституционного Совещания, а Ельцин сидя сзади и выше в президиуме, улыбался, подперев щеку рукой. Тогда же Жириновский высказался следующим образом: «Конституция, что ГАИ, никому милиционеры автоинспекции не нравятся, но они нужны для регулировки движения».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
«Даже ночью (в «Дне» с Володиным, Прохановым, Бондаренко, Шурыгиным, Лыкошиным…) я был недоволен. Профессиональные бюрократы угоняют власть у националистов. Пока что власть в организации оппозиции (ФНС). Но может быть и…»
Запись не закончена, но ясно, что я имел в виду полный угон оппозиции Верховным Советом Хасбулатова. Это случилось уже з декабре.
Популярный в России журналист и писатель, я был нужен им. Они меня использовали. И старались умаслить. Но к власти не допускали. 25 октября в ресторане у метро «Пролетарская», принадлежащем миллиардеру Фиязу Жебриловичу Наврузову, состоялся банкет оппозиции. Всего около 15 человек. Я сидел между генерал-майором Макашовым и полковником Алкснисом. Присутствовали еще: генерал Титов, глава Союза офицеров Терехов, Володин, редактор «Сов. России» Чикин, Умалатова, Горячева, Астафьев. Во главе стола восседал тамадой Проханов. Позднее пришли выступавшие на телевидении Зюганов и Константинов. Умасливали. Но, уезжая в Абхазию, я оставил Проханову письмо, адресованное ему и Константинову. Я высказал в этом письме свое недоумение по поводу того, что меня не включили в Политсовет ФНС, и обосновывал мою нужность и полезность этой самой представительной организации оппозиции. Я говорил о своем желании работать в Политсовете ФНС и Чикину, и Володину, и Алкснису. Читатель должен понять, что речь идет не о материальных благах, а напротив: я добивался права взвалить на себя крест и испортить еще более свою и так испорченную репутацию. Они молчали. Потому, безработный лидер, я принял предложение диссидентов ЛДП.
Сняв маску ИВАНОВА (как оказалось, временно), Жириновский сосредоточился на своем настоящем образе: либерального демократа. И оставался таковым целый год. От осени 92-го до осени 9З-го. Послушным школьником участвовал в работе Конституционной комиссии Ельцина. В событиях 21 сентября — 4 октября не участвовал. Правда, верный инстинкту деляги пытался на всякий случай продать себя и тем, и другим: поскорбел по поводу «самых лучших офицеров, погибших в Белом Доме», а в другом выступлении оправдал действия президента. К моменту выборов Жириновский пришел своим в доску, полезным союзником Ельцину для принятия Конституции, и потому на листы с подписями за выдвижение ЛДПР Центральная Избирательная комиссия смотрела сквозь пальцы, благожелательно. В то время как Российский общенародный Союз, возглавляемый Бабуриным, сдав 105 тысяч подписей, был к выборам не допущен, так как его подписные листы были подвергнуты щепетильной и дотошной проверке и часть их якобы не соответствовала предъявляемым требованиям. Вот что писала «Независимая газета» от 12 ноября 1993 года по этому поводу:
«Российский Общенародный Союз принес более 105 тысяч подписей, однако ему были не засчитаны те из них, которые собраны в Москве и области свыше разрешенных в каждое субъекте РФ 15 тысяч, а также те, которые собирались в Эстонии и Приднестровье, и не были заверены в консульских учреждениях. Таким образом, у РОС действительными считаются только 81.649 подписей».
Подобным же образом, отсеяли еще несколько оппозиционных партий: Конституционно-демократической партии Центризбирком засчитал 92.162 подписи, Национально-республиканской партии — 60.490 подписей, Российской Христианско-демократической партии засчитали 83.034 подписи. Фронт же Национального Спасения — самая крупная организация, сборная оппозиция, был запрещен сразу после событии 21 сентября — 4 октября. Так же как и «Трудовая Россия», и «Союз офицеров». ВСЕГО, ПО МОИМ ПОДСЧЕТАМ, ТРИНАДЦАТЬ КРУПНЕЙШИХ ПАРТИЙ И ОРГАНИЗАЦИЙ ОППОЗИЦИИ БЫЛИ НЕ ДОПУЩЕНЫ К ВЫБОРАМ 12 ДЕКАБРЯ (ФРОНТ НАЦИОНАЛЬНОГО СПАСЕНИЯ СРЕДИ НИХ). Власти (президент и его мальчики) рассчитывали, что от этого насильственного устранения конкурентов прибыль пойдет правительственному блоку «Выбор России». Но выиграл от этого фальшивый оппозиционер, фальшивый «националист», настоящий Самозванец — Жириновский. Интересно, что если Ельцин и его команда добились того, что слово «демократы» по отношению к ним иначе как в кавычках не употребляется, можно с уверенностью ставить в кавычки слово «националисты» в применении к Жириновскому и ЛДПР.
Но я забежал вперед. С уходом Архипова, на некоторое время случился сбой в хорошо налаженной системе запуска « уток». Жириновский исчез из новостей. Политическая инициатива в любом случае с декабря 1992 года перешла к Верховному Совету. Хасбулатов был назван всеми опросами самым популярным, после Ельцина, политиком России. Но и помимо того, что основная политическая сцена переместилась в Верховный Совет, мне, профессионалу, было видно, что Жириновский спрятался и выжидает. Он никогда не отличался прозорливостью а своих политических прогнозах, скорее он всегда ошибался в прогнозах (так он ответил «Аргументам и фактам» (№ 39, 1993 г.) в двадцатых числах сентября:
«К власти, если «шатание» Руцкого продолжится, придут коммунисты, набрав для этого наибольшее количество голосов и имея деньги»,
т. е. он даже не предвидел свой собственный успех через два месяца!) Но инстинкт Жириновского сработал правильно: если не взяли в оппозицию, следовало приблизиться к власти. Что он и делал с ноября 1992 года. Помню, какой шок ощутил я, когда впервые увидел на экране телевизора Владимира Вольфовича Жириновского в одном кадре с Борисом Николаевичем Ельциным. Жириновский выступал с трибуны Конституционного Совещания, а Ельцин сидя сзади и выше в президиуме, улыбался, подперев щеку рукой. Тогда же Жириновский высказался следующим образом: «Конституция, что ГАИ, никому милиционеры автоинспекции не нравятся, но они нужны для регулировки движения».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61