В этом якобы остроумном ответе слышится, однако, явное оправдание… (Участвовал в Конституционном совещании и Бабурин, но все испортил позднее своим участием в сопротивлении Верховного Совета. Там Бабурин выступал с крайних позиций. Выйдя из здания горящего парламента в 16 часов 4 октября, Бабурин едва избежал расстрела под горячую руку.)
Владимир Вольфович, однако, человек непоседливый, и его темперамент требует немедленных действий. Прошло Конституционное Совещание, прошло лето 1993 года. Нервы Владимира Вольфовича стали сдавать. Дело в том, что он не получил ожидаемых плодов своего послушания. Много месяцев в послушных «центристах», а где награда! (О том, что он «центрист», Жириновский говорил в тот период направо и налево. Ниже я опять цитирую, но в ином контексте, интервью калифорнийской «Панораме», опубликованное 3 августа; я думаю, что интервью состоялось гораздо раньше, в начале июля скорее всего. «Панорама» — еженедельник). Неудовлетворенный, Жириновский чего-то хочет, еще неуверенно, но собирается вернуться к прежнему радикализму своих поливов, а то и ужесточить его. Определенный успех радикальных сил, демонстрации 1 мая (переросшей в баталию с ОМОНом, в результате один убит и многие десятки ранены), успех демонстраций 9 мая и 5 июня, радикалы привлекли внимание западной прессы, и она все чаще пишет о «фашистах» Баркашова и «национал-большевиках»; эта вдруг радикализация политического климата, — заставляют Жириновского засомневаться в его позиции. 28 августа «Известия» публикуют статью Жириновского «Крах Четвертого Интерационала». Жирным шрифтом над статьей набрано: НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИЗМ С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ. Однако шапка, я думаю, добавлена «Известиями». Я предложил «Известиям» прокомментировать текст Жириновского, и 13 сентября «Известия» публикуют мой текст «Я думал о Жириновском лучше». Привожу здесь оригинальный текст этой статьи, так как в «Известиях» она была напечатана с сокращениями и заголовок был изменен.
«Держи вора!
За Владимиром Вольфовичем не успеет и самый резвый политолог. Если раньше он менял идеологию единожды в год (активист еврейского движения в конце 80-х, согласно «Русской Мысли» от 15 января с.г.; некоторое время демократ!; с 1990 г. — либеральный демократ; авторитарный популист в 91–92 годах), то теперь меняет раз в сезон. 3 августа утверждал он в интервью калифорнийской газете «Панорама», что У ЛДПР «четкая политическая направленность: умеренная право-центристская партия. Допустимый предел: двадцать градусов правее центра. Ни двадцать пять, ни девяносто, а только чуть-чуть правее. И попенял мне лично, противопоставил экстремиста Лимонова себе («мы»): «Мы никогда не встанем на путь насилия ни в большом, ни в малом. Вот этим Лимонов от нас отличается… у него стремление решать политические проблемы силовым путем. Он готов сражаться на баррикадах с оружием в руках и даже погибнуть. Это его стиль. Вот поэтому мы с ним и разошлись. Такие уходят из нашей партии. В крайне правые и крайне левые». Единожды, но Жириновский проговорился, что у его центризма есть модель, и кто это: «Вот и Руцкой о том же говорит».
Всего лишь через 25 дней, в «Известиях» от 28 августа, в статье «Крах Четвертого Интернационала» Жириновский уже под другим, крайне неумеренным флагом. Прощай, Руцкой, забыты лимиты градусов! Бранчливой скороговоркой чревовещает он о «президентской гвардии, оснащенной всеми видами вооружения, способной в течение часа развернуть боевые действия в любой точке мира»; поэтизирует, заимствуя не то у Наполеона, не то у Остапа Бендера «наши солдаты омоют свои ботинки в водах теплого Индийского океана и местные жители встретят их цветами». Замечу, что благоглуп Жириновский и как стратег, и как поэт: для операции «Буря в пустыне» сверхсовременные янки наращивали войска в Саудовской Аравии многие недели; вульгаризм же «местные жители», вкупе с «ботинками» и «цветами», вышучивают стратега и его солдат. Но я не об этом. Я о том, почему Жириновский за 25 дней сменил идеологию на прямо противоположную. Что с ним произошло за это время? Испугался своей умеренности начала августа, понял, что против центриста Руцкого новому центристу Жириновскому не вытянуть, а значит, президентство желанное не состоится; и решил вернуться к старому радикал-популизму, принесшему ему 6,2 миллиона голосов? Я бы и пришел именно к такому выводу, ЕСЛИ БЫ под конец статьи не загнул Владимир Вольфович ни к селу ни к городу про «национал-социализм». С чего бы это? Он даже перед Ле Пеном за название ЛДП твердо вступился в моем присутствии: «Наш народ не поймет «национал», в названии партии», и вот, нате! Причем «национал-социализм» как-то совсем уж чуждо за хвост притянут в статье и назван «философией обывателя», в самом что ни на есть положительном смысле. (Слышали бы его штурмовики Рема и белокурые бестии эсэсовцы!)
Тут-то мне и стало все ясно. Ревность проклятая и зависть, плюс сомнения замучили Жириновского. Несомненная вспышка активности крайне правых партий в Европе (в особенности в Восточной Германии и в России) вызывает последние месяцы пристальное и специальное внимание и медий и власть имущих. Этим летом во Франции вся центральная пресса старательно и долго громила «национал-большевистский заговор» (я попал в основные злодеи), и все газеты Европы опубликовали информацию о нем. Сотни иностранных журналистов, соблазненные модной темой, приезжают в Москву охотиться за «нео-фашистами» и красно-коричневыми «национал-большевиками». Сам себя объявивший умеренным центристом, вежливо участвовавший в тени Ельцина на Конституционном Совещании, забыт всеми на Рыбниковом переулке бывший вчерашний наш самый ультра, Жириновский. А ведь он привык ко вниманию, и как! И взыграло тут ретивое. Собрался забытый политик с духом и присобачил к обычному, в старом стиле доцентристскому поливу своему модную концовку, и отдал в «Известия». «Соединение важнейших принципов социализма с национальными идеями есть национал-социализм», — важно вещает он. Но это ленивый, непереваренный плагиат, и только. «Слияние самых радикальных форм социального сопротивления с самыми радикальными формами национального сопротивления есть национал-большевизм», — гласит одно из положений «Приказа о создании национал-большевистского фронта», авторы его Александр Дугин и Эдуард Лимонов, но никак не Жириновский. Написанный 1 мая с.г. приказ был распространен в тысячах экземпляров во время демонстрации 9 мая в Москве, и с тех пор цитировался оптом и в розницу газетами Европы, и нашими; в последний раз 7 августа «Советской Россией». Жириновский не заколебался бы предстать пред нами и апостолом национал-большевизма, но решил, очевидно, что будет ОЧЕНЬ СЛИШКОМ видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Владимир Вольфович, однако, человек непоседливый, и его темперамент требует немедленных действий. Прошло Конституционное Совещание, прошло лето 1993 года. Нервы Владимира Вольфовича стали сдавать. Дело в том, что он не получил ожидаемых плодов своего послушания. Много месяцев в послушных «центристах», а где награда! (О том, что он «центрист», Жириновский говорил в тот период направо и налево. Ниже я опять цитирую, но в ином контексте, интервью калифорнийской «Панораме», опубликованное 3 августа; я думаю, что интервью состоялось гораздо раньше, в начале июля скорее всего. «Панорама» — еженедельник). Неудовлетворенный, Жириновский чего-то хочет, еще неуверенно, но собирается вернуться к прежнему радикализму своих поливов, а то и ужесточить его. Определенный успех радикальных сил, демонстрации 1 мая (переросшей в баталию с ОМОНом, в результате один убит и многие десятки ранены), успех демонстраций 9 мая и 5 июня, радикалы привлекли внимание западной прессы, и она все чаще пишет о «фашистах» Баркашова и «национал-большевиках»; эта вдруг радикализация политического климата, — заставляют Жириновского засомневаться в его позиции. 28 августа «Известия» публикуют статью Жириновского «Крах Четвертого Интерационала». Жирным шрифтом над статьей набрано: НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИЗМ С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ. Однако шапка, я думаю, добавлена «Известиями». Я предложил «Известиям» прокомментировать текст Жириновского, и 13 сентября «Известия» публикуют мой текст «Я думал о Жириновском лучше». Привожу здесь оригинальный текст этой статьи, так как в «Известиях» она была напечатана с сокращениями и заголовок был изменен.
«Держи вора!
За Владимиром Вольфовичем не успеет и самый резвый политолог. Если раньше он менял идеологию единожды в год (активист еврейского движения в конце 80-х, согласно «Русской Мысли» от 15 января с.г.; некоторое время демократ!; с 1990 г. — либеральный демократ; авторитарный популист в 91–92 годах), то теперь меняет раз в сезон. 3 августа утверждал он в интервью калифорнийской газете «Панорама», что У ЛДПР «четкая политическая направленность: умеренная право-центристская партия. Допустимый предел: двадцать градусов правее центра. Ни двадцать пять, ни девяносто, а только чуть-чуть правее. И попенял мне лично, противопоставил экстремиста Лимонова себе («мы»): «Мы никогда не встанем на путь насилия ни в большом, ни в малом. Вот этим Лимонов от нас отличается… у него стремление решать политические проблемы силовым путем. Он готов сражаться на баррикадах с оружием в руках и даже погибнуть. Это его стиль. Вот поэтому мы с ним и разошлись. Такие уходят из нашей партии. В крайне правые и крайне левые». Единожды, но Жириновский проговорился, что у его центризма есть модель, и кто это: «Вот и Руцкой о том же говорит».
Всего лишь через 25 дней, в «Известиях» от 28 августа, в статье «Крах Четвертого Интернационала» Жириновский уже под другим, крайне неумеренным флагом. Прощай, Руцкой, забыты лимиты градусов! Бранчливой скороговоркой чревовещает он о «президентской гвардии, оснащенной всеми видами вооружения, способной в течение часа развернуть боевые действия в любой точке мира»; поэтизирует, заимствуя не то у Наполеона, не то у Остапа Бендера «наши солдаты омоют свои ботинки в водах теплого Индийского океана и местные жители встретят их цветами». Замечу, что благоглуп Жириновский и как стратег, и как поэт: для операции «Буря в пустыне» сверхсовременные янки наращивали войска в Саудовской Аравии многие недели; вульгаризм же «местные жители», вкупе с «ботинками» и «цветами», вышучивают стратега и его солдат. Но я не об этом. Я о том, почему Жириновский за 25 дней сменил идеологию на прямо противоположную. Что с ним произошло за это время? Испугался своей умеренности начала августа, понял, что против центриста Руцкого новому центристу Жириновскому не вытянуть, а значит, президентство желанное не состоится; и решил вернуться к старому радикал-популизму, принесшему ему 6,2 миллиона голосов? Я бы и пришел именно к такому выводу, ЕСЛИ БЫ под конец статьи не загнул Владимир Вольфович ни к селу ни к городу про «национал-социализм». С чего бы это? Он даже перед Ле Пеном за название ЛДП твердо вступился в моем присутствии: «Наш народ не поймет «национал», в названии партии», и вот, нате! Причем «национал-социализм» как-то совсем уж чуждо за хвост притянут в статье и назван «философией обывателя», в самом что ни на есть положительном смысле. (Слышали бы его штурмовики Рема и белокурые бестии эсэсовцы!)
Тут-то мне и стало все ясно. Ревность проклятая и зависть, плюс сомнения замучили Жириновского. Несомненная вспышка активности крайне правых партий в Европе (в особенности в Восточной Германии и в России) вызывает последние месяцы пристальное и специальное внимание и медий и власть имущих. Этим летом во Франции вся центральная пресса старательно и долго громила «национал-большевистский заговор» (я попал в основные злодеи), и все газеты Европы опубликовали информацию о нем. Сотни иностранных журналистов, соблазненные модной темой, приезжают в Москву охотиться за «нео-фашистами» и красно-коричневыми «национал-большевиками». Сам себя объявивший умеренным центристом, вежливо участвовавший в тени Ельцина на Конституционном Совещании, забыт всеми на Рыбниковом переулке бывший вчерашний наш самый ультра, Жириновский. А ведь он привык ко вниманию, и как! И взыграло тут ретивое. Собрался забытый политик с духом и присобачил к обычному, в старом стиле доцентристскому поливу своему модную концовку, и отдал в «Известия». «Соединение важнейших принципов социализма с национальными идеями есть национал-социализм», — важно вещает он. Но это ленивый, непереваренный плагиат, и только. «Слияние самых радикальных форм социального сопротивления с самыми радикальными формами национального сопротивления есть национал-большевизм», — гласит одно из положений «Приказа о создании национал-большевистского фронта», авторы его Александр Дугин и Эдуард Лимонов, но никак не Жириновский. Написанный 1 мая с.г. приказ был распространен в тысячах экземпляров во время демонстрации 9 мая в Москве, и с тех пор цитировался оптом и в розницу газетами Европы, и нашими; в последний раз 7 августа «Советской Россией». Жириновский не заколебался бы предстать пред нами и апостолом национал-большевизма, но решил, очевидно, что будет ОЧЕНЬ СЛИШКОМ видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61