Невин, не спрашивая позволения, сел рядом с королевой и приступил к подробному рассказу, опустив лишь описание расчлененного младенца, щадя ее чувства. Она слушала внимательно, и глаза ее раскрывались все шире и шире.
– Возьмете ли вы эту вещь на сохранение, ваше величество?
– Непременно, однако я сожалею, что вы рассказали мне о ней. Если в этом ларце есть потайной ящичек, то вы могли просто засунуть ее туда и запечатать.
– Вам следует знать, что вы храните, ваше величество, и, кроме того, я никогда бы не отдал такую злую вещь в чьи-то руки, не спросив сперва согласия.
– Вы, конечно, правы. Хорошо, я наболтаю всякого насчет ларца, и буду складывать в него что попало, как если бы не придавала ему никакого значения. А если кто-то попросит его у меня, я откажу, под предлогом, что не хочу разбивать нежное сердце бедного коротышки Оттона.
– Отлично! Как раз то, что и нужно говорить, ваше величество!
Тем не менее, произнося эти слова, он ощутил приступ ледяного страха: ведь он сейчас преподнес опасность в дар… Глупости, раздраженно подумал он, – нельзя быть таким дурнем! Не может эта штука быть настолько опасной, я бы почуял! И, несомненно, с той минуты, как ее спрятали под гномье серебро и запечатали заклятиями, маг не ощущал никакого излияния злой силы ни от самой пластинки, ни от ларца…
На следующее утро они с Отгоном преподнесли ларец королеве; она искусно изобразила удивление и восторг, и даже поцеловала Оттона в щечку, после чего бедняга краснел, бледнел и заикался при всем честном народе, но с той поры душой и телом предался служению королеве.
Во главе большого войска Невин и Маррин выехали из замка; так начался тот поход, который впоследствии историки назвали «Пробуждение Речной долины», когда и лорды, и вольные отряды один за другим переходили на сторону нового короля, и надежда на победу из бессильной мечты превращалась в реальность. Но в то яркое утро, когда они покидали высокие стены и башни Дан Кермора, Невин не мог предвидеть ни успеха, ни поражения, и мог лишь уповать, что нашел верное решение в деле, частью которого был талисман с проклятием. Многие годы судили и рядили чародеи и жрецы, строя мудрые схемы и сложные планы, но теперь обстоятельства вышли из-под их контроля. Верховному королю сопутствовали не их ухищрения, а Предназначение.
Умглэйдский список летописи оборвался внезапно, на середине страницы. Джилл вдруг заметила, что серый предутренний свет уже спорит с огоньком свечи, и что спина ее затекла и ноги болят от долгого стояния. Потянувшись со стоном, она отошла от пюпитра и обнаружила, что огонь в очаге погас. Как ни грустно было прерывать чтение на середине, Джилл, в общем-то, и сама уже вспомнила окончание истории, восстановила, как ей казалось, недостающую деталь. Гном Оттон изготовил кольцо с розами для королевы, которая подарила его барду Маддину спустя много лет, просто в знак благодарности за какую-то незначительную услугу. В замкнутой и застывшей атмосфере этого двора, где женщин прятали и охраняли, как сокровища, нашлись желающие истолковать этот знак по-другому, – лишь бы чем-то заняться, как подумала Джилл, вспоминая обстоятельства. Но какова бы ни была причина, ревность проистекла из нее, и пошли расползаться слухи. Чем кончилось, Джилл не знала, но догадывалась, что ничем хорошим кончиться не могло. Ей пришло в голову, что само по себе это полное неведение означало, что Браноик умер вскоре после того, как кольцо было изготовлено и вручено – скорее всего, погиб в бою.
Битвы эти давно отгремели, но эхо их слышалось и сейчас, спустя две с лишним сотни лет. А что сталось с остальными людьми из этой истории? Например, молодая королева – явится ли ее душа когда-либо вновь в этом мире, чтобы добавить новое звено в головоломку? Джилл чувствовала, что Беллира могла бы предъявить счет чародеям за то, что с ней случилось. А те женщины, которые привели эту древнюю трагедию к развязке? У них должен оставался неоплаченный долг перед кольцом с розами и его носителем… Оттон наверняка еще жив, хотя уже и достаточно состарился даже по меркам Горного народа. Сохранилась ли у него какая-то связь с кольцом, которое он выковал так давно? Ну и еще одну душу, конечно, нужно вспомнить: тот, кого некогда звали Маддином, а ныне – Родри из Аберуина, что снова (или все еще) носил это кольцо… Невина нет, и все эти задачи придется решать ей самой, всех этих людей беречь и направлять. Откладывать больше некуда.
Заспанный слуга вошел в хижину с хлебом, кружкой молока и кувшином свежей воды.
– Доброе утро, госпожа! Между прочим, святой отец интересовался, надолго ли вы к нам? Нет он не собирается вас выгонять, просто ему любопытно, понимаете ли…
– Передай ему, что я уеду после полудня. Мне предстоит долгое путешествие.
– Ага! Направляетесь в Аберуин?
– Дальше. В Бардек.
– Вот это да! Очень, очень далекий путь, и вправду. Но вы же не можете проделать его в одиночку!
– Придется. Хотя… – она задумалась, потом сказала: – Знаешь, ты прав. Я возьму с собою кое-кого, кто может и захочет сопровождать меня. Хорошая мысль! Он знает об островах намного больше меня. Хм… Нужно будет подумать хорошенько…
НАСТОЯЩЕЕ
«Рассмотрим сущность какого-нибудь простого житейского действия. Например, ты покупаешь хлеб к завтраку. Фермер вырастил зерно на поле, которое распахали, отвоевав у дикой природы, его предки; в древнем городе мельник смолол зерно на муку, а пекарь испек хлеб; торговец доставил его к тебе домой на тележке, сработанной мастером-тележником и его подмастерьями. Даже ослик, запряженный в тележку, мог бы поведать многое, если б мы научились понимать его язык! А затем ты сам вручаешь торговцу медную монету, металл для которой был исторгнут из недр земли – ты, только что восставший с ложа сна и темноты, к свету огромного и устрашающего солнца. Видишь, как много нитей сплелось, чтобы соткать ковер простой утренней трапезы? Так как же ты можешь рассчитывать, что легко распознаешь предвестия великих событий?»
Свиток Псевдо-Ямбликуса
Глава первая
Валет Цветов
Бардек, 1098
Рынок Лувилы растекся по отведенному под него пространству, как озеро ярких палаток и пестрых навесов. Наспех сколоченные помосты служили ареной для акробатов, певцы и сказители развлекали публику за деньги, сидя в тени деревьев. Люди архона, в бронзовых шлемах с красными плюмажами, прогуливались парами, присматривая за порядком. Теплый ветерок разносил ароматы ладана и жареной свинины, цветочных духов и маринованных овощей. В тихом уголке за горшечным рядом, где торговали синей и фиолетовой посудой, устроилась гадалка. Окруженные полосатыми и выгоревшими голубыми навесами, занавесками, две женщины, сидя у низкого столика, сговаривались относительно оплаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Возьмете ли вы эту вещь на сохранение, ваше величество?
– Непременно, однако я сожалею, что вы рассказали мне о ней. Если в этом ларце есть потайной ящичек, то вы могли просто засунуть ее туда и запечатать.
– Вам следует знать, что вы храните, ваше величество, и, кроме того, я никогда бы не отдал такую злую вещь в чьи-то руки, не спросив сперва согласия.
– Вы, конечно, правы. Хорошо, я наболтаю всякого насчет ларца, и буду складывать в него что попало, как если бы не придавала ему никакого значения. А если кто-то попросит его у меня, я откажу, под предлогом, что не хочу разбивать нежное сердце бедного коротышки Оттона.
– Отлично! Как раз то, что и нужно говорить, ваше величество!
Тем не менее, произнося эти слова, он ощутил приступ ледяного страха: ведь он сейчас преподнес опасность в дар… Глупости, раздраженно подумал он, – нельзя быть таким дурнем! Не может эта штука быть настолько опасной, я бы почуял! И, несомненно, с той минуты, как ее спрятали под гномье серебро и запечатали заклятиями, маг не ощущал никакого излияния злой силы ни от самой пластинки, ни от ларца…
На следующее утро они с Отгоном преподнесли ларец королеве; она искусно изобразила удивление и восторг, и даже поцеловала Оттона в щечку, после чего бедняга краснел, бледнел и заикался при всем честном народе, но с той поры душой и телом предался служению королеве.
Во главе большого войска Невин и Маррин выехали из замка; так начался тот поход, который впоследствии историки назвали «Пробуждение Речной долины», когда и лорды, и вольные отряды один за другим переходили на сторону нового короля, и надежда на победу из бессильной мечты превращалась в реальность. Но в то яркое утро, когда они покидали высокие стены и башни Дан Кермора, Невин не мог предвидеть ни успеха, ни поражения, и мог лишь уповать, что нашел верное решение в деле, частью которого был талисман с проклятием. Многие годы судили и рядили чародеи и жрецы, строя мудрые схемы и сложные планы, но теперь обстоятельства вышли из-под их контроля. Верховному королю сопутствовали не их ухищрения, а Предназначение.
Умглэйдский список летописи оборвался внезапно, на середине страницы. Джилл вдруг заметила, что серый предутренний свет уже спорит с огоньком свечи, и что спина ее затекла и ноги болят от долгого стояния. Потянувшись со стоном, она отошла от пюпитра и обнаружила, что огонь в очаге погас. Как ни грустно было прерывать чтение на середине, Джилл, в общем-то, и сама уже вспомнила окончание истории, восстановила, как ей казалось, недостающую деталь. Гном Оттон изготовил кольцо с розами для королевы, которая подарила его барду Маддину спустя много лет, просто в знак благодарности за какую-то незначительную услугу. В замкнутой и застывшей атмосфере этого двора, где женщин прятали и охраняли, как сокровища, нашлись желающие истолковать этот знак по-другому, – лишь бы чем-то заняться, как подумала Джилл, вспоминая обстоятельства. Но какова бы ни была причина, ревность проистекла из нее, и пошли расползаться слухи. Чем кончилось, Джилл не знала, но догадывалась, что ничем хорошим кончиться не могло. Ей пришло в голову, что само по себе это полное неведение означало, что Браноик умер вскоре после того, как кольцо было изготовлено и вручено – скорее всего, погиб в бою.
Битвы эти давно отгремели, но эхо их слышалось и сейчас, спустя две с лишним сотни лет. А что сталось с остальными людьми из этой истории? Например, молодая королева – явится ли ее душа когда-либо вновь в этом мире, чтобы добавить новое звено в головоломку? Джилл чувствовала, что Беллира могла бы предъявить счет чародеям за то, что с ней случилось. А те женщины, которые привели эту древнюю трагедию к развязке? У них должен оставался неоплаченный долг перед кольцом с розами и его носителем… Оттон наверняка еще жив, хотя уже и достаточно состарился даже по меркам Горного народа. Сохранилась ли у него какая-то связь с кольцом, которое он выковал так давно? Ну и еще одну душу, конечно, нужно вспомнить: тот, кого некогда звали Маддином, а ныне – Родри из Аберуина, что снова (или все еще) носил это кольцо… Невина нет, и все эти задачи придется решать ей самой, всех этих людей беречь и направлять. Откладывать больше некуда.
Заспанный слуга вошел в хижину с хлебом, кружкой молока и кувшином свежей воды.
– Доброе утро, госпожа! Между прочим, святой отец интересовался, надолго ли вы к нам? Нет он не собирается вас выгонять, просто ему любопытно, понимаете ли…
– Передай ему, что я уеду после полудня. Мне предстоит долгое путешествие.
– Ага! Направляетесь в Аберуин?
– Дальше. В Бардек.
– Вот это да! Очень, очень далекий путь, и вправду. Но вы же не можете проделать его в одиночку!
– Придется. Хотя… – она задумалась, потом сказала: – Знаешь, ты прав. Я возьму с собою кое-кого, кто может и захочет сопровождать меня. Хорошая мысль! Он знает об островах намного больше меня. Хм… Нужно будет подумать хорошенько…
НАСТОЯЩЕЕ
«Рассмотрим сущность какого-нибудь простого житейского действия. Например, ты покупаешь хлеб к завтраку. Фермер вырастил зерно на поле, которое распахали, отвоевав у дикой природы, его предки; в древнем городе мельник смолол зерно на муку, а пекарь испек хлеб; торговец доставил его к тебе домой на тележке, сработанной мастером-тележником и его подмастерьями. Даже ослик, запряженный в тележку, мог бы поведать многое, если б мы научились понимать его язык! А затем ты сам вручаешь торговцу медную монету, металл для которой был исторгнут из недр земли – ты, только что восставший с ложа сна и темноты, к свету огромного и устрашающего солнца. Видишь, как много нитей сплелось, чтобы соткать ковер простой утренней трапезы? Так как же ты можешь рассчитывать, что легко распознаешь предвестия великих событий?»
Свиток Псевдо-Ямбликуса
Глава первая
Валет Цветов
Бардек, 1098
Рынок Лувилы растекся по отведенному под него пространству, как озеро ярких палаток и пестрых навесов. Наспех сколоченные помосты служили ареной для акробатов, певцы и сказители развлекали публику за деньги, сидя в тени деревьев. Люди архона, в бронзовых шлемах с красными плюмажами, прогуливались парами, присматривая за порядком. Теплый ветерок разносил ароматы ладана и жареной свинины, цветочных духов и маринованных овощей. В тихом уголке за горшечным рядом, где торговали синей и фиолетовой посудой, устроилась гадалка. Окруженные полосатыми и выгоревшими голубыми навесами, занавесками, две женщины, сидя у низкого столика, сговаривались относительно оплаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116