Расстелив на земле коврик, девушка разложила на нем гадательные таблички аккуратными рядами и всматривалась в них, словно пытаясь вспомнить события прошлой жизни.
– Марха! – окликнула ее Джилл. – Я пришла тебя поздравить!
– Ах, спасибо! – девушка взглянула на нее с выражением такой полной, невинной радости, что сердце Джилл дрогнуло. – Знаешь, я и подумать не могла, что мне когда-нибудь так повезет!
– Мне приятно видеть, что ты счастлива, – Джилл присела на траву по другую сторону коврика. – Китта сказала мне, что люди из труппы решили вскладчину купить тебе свадебный наряд.
– Да, и это так чудесно! Но ты чем-то опечалена, и Делиа, и Китта тоже. Почему?
– Да так… просто мысли о свадьбах настраивают нас, старых дев, на грустный лад. Не обращай внимания…
– Как же не обращать? Вы все так себя ведете, словно меня должны увести в тюрьму архона, а не на свадьбу!
Джилл немного поколебалась, но решила, что девушка заслуживает честного ответа.
– Понимаешь, мы знаем, что такое счастье никогда не длится долго. Так уж устроена жизнь… Отсюда и грусть. Так мы смотрим весной на первый цветок, зная, что он увянет с приходом лета. Я понимаю, мои слова покажутся тебе ужасно злыми, но неужели ты думаешь, что вечно будешь так счастлива?
– Я очень хотела бы, но… конечно, ты права. Но, если все сводится к этому, на том и покончим!
Конечно, Джилл могла бы сказать еще многое, но момент был неподходящим для того, чтобы терзать невесту, распространяясь о том, что заботит пожилых женщин на свадьбе: медленное увядание юной красоты, быстрое умирание той малой свободы, какой девушка обладала между властью отца и властью мужа, не говоря уж о бесконечных беременностях, которые ожидали ее в те далекие времена, когда еще не научились управлять этим при помощи чар, и о смерти на ложе родов или от истощения сил…
– Красивые таблички, – сказала Джилл, отогнав эти мысли. – Это Саламандр купил их для тебя?
– Да. Правда, чудесные? – лицо ее вдруг затуманилось. – Очень странная история… Я увидела их у торговца на рынке и рассматривала, даже не прикасалась, не вытаскивала ни одну из ларца. Но откуда-то я знала, что на дне там есть пятно от вина. И еще страннее знаешь что? Эвани тоже знал про пятно! А ведь он тоже не смотрел!
У Джилл не осталось больше никаких сомнений: Марха была новым воплощением Алейны!
– Случаются вещи и более странные, – Джилл поспешно вскочила, пока Марха не задала какого-нибудь вопроса, задевающего покров тайны. – Думаю, это означает, что тебе было суждено владеть ими. И Эвани тоже, по-видимому.
Марха одарила ее улыбкой, сияющей, как полная луна.
Ночью, после представления, собравшись вокруг весело пляшущего огня, труппа отпраздновала помолвку. Винто искусно играл на вела-веле, инструменте, похожем на цитру; один из его акробатов самозабвенно стучал в барабан, мальчик-флейтист превзошел самого себя, тем более, что вокруг хватало шума, чтобы скрыть его случайные огрехи. Смеялись, пели, провозглашали здравицы в честь Саламандра и Мархи, поднимая чаши с красным вином и наперебой осыпая жениха и невесту пожеланиями счастья; даже купцы, ночевавшие по соседству на той же стоянке, привлеченные звуками веселья, подошли посмотреть, и, проникшись духом праздника, поднесли компании финики с начинкой, и ореховое печенье, и прочее, что принято дарить по такому поводу. Джилл посидела с компанией часок, пока гам и толчея не допекли ее; ей захотелось прогуляться в тишине, и Китта с Делией присоединились к ней. Они дошли до фонтана и сели на скамью полюбоваться игрой воды в лунном освещении. Делиа, слегка раскрасневшаяся от вина, молчала, улыбаясь, и тихонько напевала какую-то мелодию без слов. Но Киттой явно овладела меланхолия.
– Ладно уж, – вдруг пробормотала она, – Саламандр, по крайней мере, не похож на других и может стать хорошим мужем…
– Обязательно станет, – сказала Джилл. – Я давно знаю его и могу ручаться.
– Очень хорошо. Кстати, он говорил тебе о своем намерении ехать в Анмардио?
– О да. Что ты думаешь об этом?
– Идея удачная. Горожане в тех краях так изголодались по развлечениям, что не станут скупиться.
– Ну, ты меня успокоила. А я боялась брать вас с собой, чтобы вы там не прогорели…
– Откровенно говоря, не представляю, какие такие редкие книги и штуковины ты можешь там найти!
– Могу и не найти, – Джилл прибегла к полуправде. – Но в давние времена в одной стране, соседней с нашим королевством, разразилась ужасная война, и многие жители бежали на юг. Но ни в самом Бардеке, ни здесь на Ористинне они не осели. Вот я и хочу дознаться, куда же они все-таки делись и какие книги успели унести с собою.
– Вижу я, что ваши народы чертовски много воюют!
– Боюсь, что да…
Китта взглянула на свою подругу и вдруг заметила, улыбнувшись:
– Делли, да ты уже спишь! Пойдем обратно, а?
– Ммм? – Делиа, вздрогнув, проснулась и зевнула. – Я вовсе не сплю!
– И все-таки лучше пойдем, – Китта встала и протянула Делии руку. – Ну-ка, шевелись!
Кивнув головой и виновато улыбнувшись Джилл, Делиа поднялась и позволила себя увести. Джилл подумала было пойти следом за ними, но решила отдохнуть еще немного в пронизанной лунным светом прохладной темноте. Гомон и жар костра тяготили ее, но, помимо этого, она надеялась увидеться снова с Даландрой. С того момента, как та явилась пред нею, держа за руку Элесари, Джилл пыталась проникнуть в смысл ее таинственных слов, потому что расслышала из них только два: «острова» и «Эвандар». Относилось ли это имя к островам, где укрылись беглецы, или к какому-то существу, понять было невозможно. Несколько часов прождала Джилл, но напрасно – Даландра не появилась.
Вернувшись на стоянку, Джилл никого не увидела, кроме Китты, зевавшей над затухающим огнем. Все остальные разошлись спать, и вокруг стояла тишина.
– Я перенесла твои вещички и одеяла в наш шатер, – сказала Китта. – Пусть у Саламандра и Мархи будет свой угол. Я решила дождаться тебя и предупредить.
– Понятно. Спасибо…
Наутро, когда вся труппа торжественно направилась в город, чтобы архон засвидетельствовал брак, Джилл осталась в лагере, но подошла поздравить молодых, когда они вернулись. Впереди процессии, сидя боком на сером в яблоках коне Саламандра, ехала Марха, разрумянившаяся и сияющая, а ее молодой муж шел рядом. За ними следовали в самых парадных костюмах все циркачи, то напевая, то смеясь, то жонглируя или пританцовывая. Толпа взрослых и детей сопровождала их через весь город ~ для них это было еще одно прекрасное представление, но, судя по всему, молодоженов отнюдь это не смущало. Когда добрались до стоянки, муж снял молодую жену с седла и звонко поцеловал. Держась за руки, они поклонились в ответ на приветственные возгласы толпы, а их товарищи шныряли среди зрителей, собирая монетки, дождем сыпавшиеся на виновников торжества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
– Марха! – окликнула ее Джилл. – Я пришла тебя поздравить!
– Ах, спасибо! – девушка взглянула на нее с выражением такой полной, невинной радости, что сердце Джилл дрогнуло. – Знаешь, я и подумать не могла, что мне когда-нибудь так повезет!
– Мне приятно видеть, что ты счастлива, – Джилл присела на траву по другую сторону коврика. – Китта сказала мне, что люди из труппы решили вскладчину купить тебе свадебный наряд.
– Да, и это так чудесно! Но ты чем-то опечалена, и Делиа, и Китта тоже. Почему?
– Да так… просто мысли о свадьбах настраивают нас, старых дев, на грустный лад. Не обращай внимания…
– Как же не обращать? Вы все так себя ведете, словно меня должны увести в тюрьму архона, а не на свадьбу!
Джилл немного поколебалась, но решила, что девушка заслуживает честного ответа.
– Понимаешь, мы знаем, что такое счастье никогда не длится долго. Так уж устроена жизнь… Отсюда и грусть. Так мы смотрим весной на первый цветок, зная, что он увянет с приходом лета. Я понимаю, мои слова покажутся тебе ужасно злыми, но неужели ты думаешь, что вечно будешь так счастлива?
– Я очень хотела бы, но… конечно, ты права. Но, если все сводится к этому, на том и покончим!
Конечно, Джилл могла бы сказать еще многое, но момент был неподходящим для того, чтобы терзать невесту, распространяясь о том, что заботит пожилых женщин на свадьбе: медленное увядание юной красоты, быстрое умирание той малой свободы, какой девушка обладала между властью отца и властью мужа, не говоря уж о бесконечных беременностях, которые ожидали ее в те далекие времена, когда еще не научились управлять этим при помощи чар, и о смерти на ложе родов или от истощения сил…
– Красивые таблички, – сказала Джилл, отогнав эти мысли. – Это Саламандр купил их для тебя?
– Да. Правда, чудесные? – лицо ее вдруг затуманилось. – Очень странная история… Я увидела их у торговца на рынке и рассматривала, даже не прикасалась, не вытаскивала ни одну из ларца. Но откуда-то я знала, что на дне там есть пятно от вина. И еще страннее знаешь что? Эвани тоже знал про пятно! А ведь он тоже не смотрел!
У Джилл не осталось больше никаких сомнений: Марха была новым воплощением Алейны!
– Случаются вещи и более странные, – Джилл поспешно вскочила, пока Марха не задала какого-нибудь вопроса, задевающего покров тайны. – Думаю, это означает, что тебе было суждено владеть ими. И Эвани тоже, по-видимому.
Марха одарила ее улыбкой, сияющей, как полная луна.
Ночью, после представления, собравшись вокруг весело пляшущего огня, труппа отпраздновала помолвку. Винто искусно играл на вела-веле, инструменте, похожем на цитру; один из его акробатов самозабвенно стучал в барабан, мальчик-флейтист превзошел самого себя, тем более, что вокруг хватало шума, чтобы скрыть его случайные огрехи. Смеялись, пели, провозглашали здравицы в честь Саламандра и Мархи, поднимая чаши с красным вином и наперебой осыпая жениха и невесту пожеланиями счастья; даже купцы, ночевавшие по соседству на той же стоянке, привлеченные звуками веселья, подошли посмотреть, и, проникшись духом праздника, поднесли компании финики с начинкой, и ореховое печенье, и прочее, что принято дарить по такому поводу. Джилл посидела с компанией часок, пока гам и толчея не допекли ее; ей захотелось прогуляться в тишине, и Китта с Делией присоединились к ней. Они дошли до фонтана и сели на скамью полюбоваться игрой воды в лунном освещении. Делиа, слегка раскрасневшаяся от вина, молчала, улыбаясь, и тихонько напевала какую-то мелодию без слов. Но Киттой явно овладела меланхолия.
– Ладно уж, – вдруг пробормотала она, – Саламандр, по крайней мере, не похож на других и может стать хорошим мужем…
– Обязательно станет, – сказала Джилл. – Я давно знаю его и могу ручаться.
– Очень хорошо. Кстати, он говорил тебе о своем намерении ехать в Анмардио?
– О да. Что ты думаешь об этом?
– Идея удачная. Горожане в тех краях так изголодались по развлечениям, что не станут скупиться.
– Ну, ты меня успокоила. А я боялась брать вас с собой, чтобы вы там не прогорели…
– Откровенно говоря, не представляю, какие такие редкие книги и штуковины ты можешь там найти!
– Могу и не найти, – Джилл прибегла к полуправде. – Но в давние времена в одной стране, соседней с нашим королевством, разразилась ужасная война, и многие жители бежали на юг. Но ни в самом Бардеке, ни здесь на Ористинне они не осели. Вот я и хочу дознаться, куда же они все-таки делись и какие книги успели унести с собою.
– Вижу я, что ваши народы чертовски много воюют!
– Боюсь, что да…
Китта взглянула на свою подругу и вдруг заметила, улыбнувшись:
– Делли, да ты уже спишь! Пойдем обратно, а?
– Ммм? – Делиа, вздрогнув, проснулась и зевнула. – Я вовсе не сплю!
– И все-таки лучше пойдем, – Китта встала и протянула Делии руку. – Ну-ка, шевелись!
Кивнув головой и виновато улыбнувшись Джилл, Делиа поднялась и позволила себя увести. Джилл подумала было пойти следом за ними, но решила отдохнуть еще немного в пронизанной лунным светом прохладной темноте. Гомон и жар костра тяготили ее, но, помимо этого, она надеялась увидеться снова с Даландрой. С того момента, как та явилась пред нею, держа за руку Элесари, Джилл пыталась проникнуть в смысл ее таинственных слов, потому что расслышала из них только два: «острова» и «Эвандар». Относилось ли это имя к островам, где укрылись беглецы, или к какому-то существу, понять было невозможно. Несколько часов прождала Джилл, но напрасно – Даландра не появилась.
Вернувшись на стоянку, Джилл никого не увидела, кроме Китты, зевавшей над затухающим огнем. Все остальные разошлись спать, и вокруг стояла тишина.
– Я перенесла твои вещички и одеяла в наш шатер, – сказала Китта. – Пусть у Саламандра и Мархи будет свой угол. Я решила дождаться тебя и предупредить.
– Понятно. Спасибо…
Наутро, когда вся труппа торжественно направилась в город, чтобы архон засвидетельствовал брак, Джилл осталась в лагере, но подошла поздравить молодых, когда они вернулись. Впереди процессии, сидя боком на сером в яблоках коне Саламандра, ехала Марха, разрумянившаяся и сияющая, а ее молодой муж шел рядом. За ними следовали в самых парадных костюмах все циркачи, то напевая, то смеясь, то жонглируя или пританцовывая. Толпа взрослых и детей сопровождала их через весь город ~ для них это было еще одно прекрасное представление, но, судя по всему, молодоженов отнюдь это не смущало. Когда добрались до стоянки, муж снял молодую жену с седла и звонко поцеловал. Держась за руки, они поклонились в ответ на приветственные возгласы толпы, а их товарищи шныряли среди зрителей, собирая монетки, дождем сыпавшиеся на виновников торжества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116