– Здравствуйте, здравствуйте! Вам, несомненно, нужен приют! Боги видят, что я не откажу никому, даже наемнику, в такую ночь, как нынче!
– Ну, спасибо. А что, сегодня какая-то особенная ночь?
– Да что вы! Нынче канун Самхейна! Ну, позвольте же отвести вашу лошадь в конюшню!
Родри был поражен тем, как легко потерял счет времени, покинув мир людей. Забыть про Самхейн! Ночь, когда врата Иного мира распахиваются и неупокоенные мертвецы наведываются в родные края… Те, кого не похоронили, те, кого обидели, кто оставил любимого человека или зарытый клад – все они являются и бродят по дорогам, сопровождаемые демонами и духами, этой ночью, которая не принадлежит ни тому миру, ни этому, но служит соединяющим мостом между ними.
Убедившись, что конь будет накормлен и ухожен, а вещи аккуратно сложены в углу у очага, Родри присел с трактирщиком, по имени Мерро, к столу, чтобы осушить по кружечке темного; кроме них, в комнате не было никого.
– Вы поздновато пустились в путь, господин серебряный кинжал!
– Согласен, да что поделаешь! Не удалось мне найти нанимателя на зиму, такая беда!
– Понятно… – трактирщик призадумался, засунув палец в рот. – А знаете, совсем недавно проезжие купцы… да, они ехали из Дан Требика, – ну так вот, они мне говорили, что на южных холмах назревает распря!
– Отлично! Там наверняка найдется работенка для серебряного кинжала!
– Истинно так. Вот слушайте: отсюда прямехонько поезжайте на восток, пока не увидите озеро, там свернете на юг, а дальше про дорогу у людей порасспросите. Ежели они готовятся к войне, то этого не скроешь, правда? Ну, а если ссора сойдет на нет, можете попытать счастья у его милости гвербрета. Он человек щедрый, как ему и полагается, и не забыл старые времена, когда парни вроде вас посадили на трон истинного короля – он сам об этом вечно напоминает. У нас, в Пирдоне, старые дела не забывают, – Мерро прервался, чтобы отхлебнуть эля. – Вот эта наша деревня, скажем: она была королевским владением, пока в Дан Дру сидел король, а не гвербрет. Так и называлась, Тайрик, то бишь дом короля. Здесь был в те дни охотничий домик, понимаете, аккурат на этом месте, где мой трактир и где мы с вами сидим. Ну, понятное дело, от того домика и бревнышка не осталось. Такова жизнь, понимаете?
– Интересно, – из вежливости ответил Родри. – Но теперь вы свободные поселяне?
– И не просто свободные, нам еще и поблажки всякие даны, насчет налогов. Здешнего лорда зовут Варрин, человек он почтенный и обычаи уважает, но ежели вздумалось бы ему нас прижать, мы-то старинные права свои помним! Это королевская земля, не его, на том стоим. Про то и гвербрет помнит! – Мерро приподнял кружку, как бы приветствуя упомянутого господина, и пустился посвящать Родри в тайны местной политики, не упуская ни малейшей подробности.
Когда солнце опустилось за горизонт, окрасив тучи снизу алым и золотым, Мерро запер ворота трактира. Родри отправился вместе с ним и его семьей на лужайку, где должны были разжечь огонь в честь Бэла. За околицей деревни, на вершине плоского холма ждали два жреца в белых одеяниях, с золотыми гривнами-торками на шее, с золотыми серпами у пояса; им помогали деревенский кузнец и его сын. Жители деревни и окрестных ферм целыми семьями взбирались, пыхтя, на холм, нагруженные вязанками хвороста. Сбросив их в общую кучу, они подходили к жрецам и получали благословение во имя великого Бэла. Когда собрались все, кто жил в округе, жрецы сложили дрова и хворост пирамидой для костра и, распевая гимны, окропили ее маслом. Словно откликаясь на их пение, сумерки быстро сгущались, все вокруг словно заволокло серой мохнатой тканью. Кузнец запалил два факела и застыл в ожидании.
Ждать пришлось долго.
В дальней дали, в сотнях миль отсюда, в королевском граде Дан Дэверри верховный жрец зажжет первый костер. Как только жрецы на ближайших к городу холмах заметят зарево, они разожгут свои костры. Их, в свою очередь, увидят на дальних холмах, так и пойдет, крут за кругом будет вспыхивать огонь, пока вся земля королевства не покроется волшебной сетью света, от маяков на морском побережье до Кергонни, от Кум Пека до границы Пирдона…
Младший жрец поднес к губам бронзовый рог, прямой и длинный, как делали в старину, и обратился к востоку. Люди сбились в тесный круг, чувствуя за спинами наступление тьмы. Вдруг жрец, запрокинув голову, затрубил. Голос рога, дребезжащий, пронзительный, словно донесся из Древних времен. Факелы коснулись хвороста. Пламя взметнулось золотым снопом, треща и разбрызгивая искры, и ночной ветер подхватил его. Оглядевшись, Родри заметил, что на горизонте, повсюду, где были холмы, маленькими звездочками замерцали огни соседних деревень.
Люди закричали, все как один, воссылая мольбу богам, чтобы защитили их в наступающей ночи. Жрецы – черные силуэты на фоне пляшущего пламени – вскинули руки к небу и запели. Родри вспомнилась Олдана и другой огонь, что пылал недавно близ озера Скачущей Форели. Родичи Адерина конечно, тоже сожгли тело старика где-то в степи, где смерть нашла его. Родри стало нехорошо, как будто он заболел; не сразу он понял, что плачет, громко и безутешно, как ребенок, и не было сил сдержаться. К счастью, никто в поющей, кричащей толпе не заметил этого.
Когда пение стихло, снова затрубил рог, – раз, другой, третий – это был сигнал для жителей деревни расходиться по домам. Дети помчались вприпрыжку, взрослые шли быстро, но не слишком – не следовало показывать злым духам, что их боятся. Родри держался поближе к семейству трактирщика и ухитрился утереть слезы и придать себе приличный вид прежде, чем они вошли в дом и зажгли свет. Мерро выставил на крыльцо пару кувшинов молока и хлеб для ублажения духов, потом проверил, все ли на месте и заложил дверь засовом со вздохом глубокого облегчения. Жена трактирщика взялась разливать эль по кружкам, а Мерро разжег в очаге новый огонь – дрова для этого были уложены заранее.
– Ну вот, – сказал он, – да сохранят нас боги, когда придет зима!
Эль полагалось пить только взрослым. Жена трактирщика, пробормотав извинение, увела младшего сына наверх, спать. Две старшие дочки присели у очага на корточки и следили за огнем, надеясь увидеть лица будущих женихов. Родри и Мерро, усевшись за стол, молча потягивали эль. Снаружи разгулявшийся ветер шуршал соломой на крыше, бился в закрытые ставни, и сколько Родри ни уговаривал себя, что это просто ветер, ему все равно чудились шаги мертвых.
Мерро предложил налить по второй и уже приступил к процедуре, как вдруг послышался приближающийся перестук копыт. Этот гость мог прибыть только из Иного мира! Мерро, белый, как полотно, уставился на дверь. Ветер бормотал и посвистывал. Кто-то (или что-то?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116